Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

скатиться по крутому склону. Загадочное пятно было уже совсем рядом. Здесь запах ощущался еще сильнее. Танто стал осторожно спускаться, не отрывая глаз от пятна. Да, сомнений не было – трава там колыхалась.

Вдруг из пятна выпорхнула птица и с сердитым чириканьем, взмахивая трепещущими радужными крыльями, устремилась прямо в лицо мальчику. Он инстинктивно вскинул руки, защищаясь, и перенес весь вес тела на ноги. Камешек, на который опиралась его правая ступня, не выдержал, и Танто заскользил вниз по склону.

Птица норовила клюнуть его в лицо и громко верещала, хлопая крыльями. Танто отчаянно старался найти опору. Он цеплялся за траву, целыми пучками выдирая ее из земли, раня ладони острыми стеблями и морщась от боли. Но, увы, все попытки замедлить спуск были тщетными. Он в растерянности перекатился: раз, другой, третий, – а потом достиг зеленого пятна.

Округлые стебли расступились, словно бы распахнулась пасть некоего чудовища, и мальчик исчез в его зеве, не успев даже вскрикнуть.

Поросшая травой степь, раскинувшаяся в некоторых местах между огромными курганами Города Призраков, была непривычна для Танто, родившегося и выросшего в долине Кири. Но племена, вечно кочевавшие на спинах гаринафинов из одного конца Укьу-Гондэ в другой, сразу опознали бы в этой местности уменьшенную версию травяного моря.

В некоторых степных районах, где условия оказывались особенно благоприятными, обычная скудная растительность вроде низких колючих кустарников и кактусов уступала место сочной зеленой траве, столь высоко ценимым кочевниками пастбищам. Иные из наиболее крупных таких областей тянулись на сотни миль в каждом направлении. Когда стоишь посреди подобного пространства, возникает иллюзия, будто ты находишься в океане: ветер гонит волны из колыхающихся стеблей, а различные оттенки травы, растущей более темными и светлыми полосами, напоминают тени на морской воде.

Хотя покрытая зеленью поверхность и кажется монолитной, под травяным морем картина выглядит столь же сложной и разнообразной, как в морской стихии. Миллионы копыт кочующих коров, туров, муфлонов и овец оставляют вмятины и отпечатки; навозные кучи и обглоданные стервятниками скелеты, возвышающиеся над корнями, подобны мелям и рифам; внезапные наводнения проделывают каналы и русла, быстро затягивающиеся возродившейся травой. Самые ничтожные, локальные изменения высоты грунта ведут, так сказать, к столкновению интересов – целые армии семян и ростков сходятся в бою: каждый из видов борется за право доминировать над ландшафтом и основать свою миниатюрную растительную империю. Умей трава, папоротник, кактус и кустарник говорить и петь, они наверняка сложили бы свой собственный эпос, воспевающий эти великие битвы, сезон за сезоном разыгрывающиеся среди зеленых племен.

Да и спустившись еще ниже под землю, мы столкнемся с неменьшим разнообразием обитателей зеленого моря. В почве, в своих темных пределах, обнаружатся иные существа. Суслики, мыши, кроты и бурундуки выкапывают туннели и прокладывают лабиринты, питаясь корешками, клубнями, личинками и червями. Некоторые из них ведут жизнь уединенную, словно рыбы в глубинах моря, а другие объединяются в племена, где существует целая иерархия (вспомним муравьев, воздающих почести своей царице; вот и среди млекопитающих происходит то же самое), и строят подземные города, способные соперничать сложностью с мегаполисами в далеком Дара. Они роют обширные подземные кладовые, где хранятся припасы на долгую зиму, и просторные залы, где короли и королевы возлежат на роскошных подстилках из преющей травы и выслушивают донесения своих облаченных в меховые шубки попискивающих слуг о том, что происходит далеко наверху.

Время от времени эти подземные дворцы обрушиваются под копытами кочующего скота или по вине чрезмерно увлекшихся строителей. Их руины остаются глубокими кратерами среди дерна, этакими безмолвными памятниками славы чужой цивилизации. Очередная эпоха заканчивается, и грызуны-подданные уносят монархов прочь, дабы основать новое поселение в другом месте, а дно ям покрывают трава и папоротники. Во время дождей эти полости заполняются, затапливая траву на дне, и мертвая, гниющая растительность образовывает водонепроницаемый слой, препятствующий впитыванию влаги. Тогда озерца со стоячей водой зарастают водорослями, которые благодаря своему цвету сливаются с окружающей флорой и не выдают своего существования ничем, кроме гнилостного запаха.

Эти потаенные мертвые пруды становятся настоящими ловушками для неосторожных путешественников, пересекающих травяное море. Хотя кочующие стада подчас пользуются ими как поилками, нередко теленок или ягненок, а иной раз и взрослое животное сваливаются туда и тонут. Степняки называют такие озерца в траве водными пузырями, и в некоторых этих пузырях, самых глубоких и широких, за долгие годы существования скапливается множество скелетов.

Скользкие стебли водорослей лезли в рот, ноздри и закрывали Танто глаза, когда он оказался под поверхностью воды.

От мерзкого вкуса холодной жижи его сразу замутило, но мальчик заставил себя сглотнуть, зажмурил глаза и подавил рвотный позыв, понимая, что поддаваться панике нельзя, ибо это означает неизбежную гибель. Он погружался в яму, болтая ногами в надежде нащупать дно или стенки.

«Ничего».

Танто заставил себя открыть глаза и с изумлением обнаружил, что вода вокруг достаточно прозрачная, чтобы видеть. Хотя поверхность затягивали плавучие водоросли, но отмершие ростки давно уже опустились на дно, и вода была чистой. Проходя через зеленые листья наверху, лучи солнца проникали глубоко, озаряя пространство вокруг призрачным, каким-то сверхъестественным сиянием.

«Вверх. Нужно вынырнуть на поверхность».

Не обращая внимания на жжение в легких и забитый скользкой массой рот, мальчик еще сильнее сжал губы и поплыл к зеленому потолку. Танто порадовался, что мама заставила его научиться плавать – то было умение, которым мало кто из агонов, если не считать жителей побережья, мог похвастаться.

Краем глаза он уловил что-то в свете солнечного луча. Сердце екнуло, отказываясь поверить. Но времени исследовать находку не было. Нужно немедленно подняться на поверхность.

Танто отчаянно молотил ногами и руками, тогда как легкие сдавливало все сильнее, а поле зрение сузилось до туннеля с блестящей зеленой пленкой на конце. Как раз в тот момент, когда силы уже закончились, он вырвался на затянутую водорослями поверхность, на яркий солнечный свет.

Мальчик сплюнул жижу и глотнул воздуха, а потом его стошнило. Он подплыл к берегу озерца и ухватился за торчащие корни, отдохнул на плаву, дожидаясь, пока сердце начнет биться ровно, а тело привыкнет к холодной воде. Когда Танто уже приготовился вылезти на надежный берег, в душе у него зародилось сомнение. Он же видел что-то внизу. Нельзя вот так просто уйти, не выяснив, что именно.

Отвязав висящую на спине котомку, мальчик бросил ее на берег. Без этой обузы двигаться в воде будет легче и быстрее.

Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы приготовиться к погружению, радуясь, что нос не ощущает больше отвратительного смрада. А потом