Дорога на Тибет - Алекс Войтенко

К моей удаче, едва сошел с поезда, увидел Ганса, стоявшего с приятелями неподалеку от вокзала. Тот сразу же заметил меня, и любезно подбросил до дома, на моем же «Трабанте». Впрочем, то, что я едва стою на ногах ему было видно и так. Добравшись до дома, отмахнулся от приятеля, сказав, что очень устал, и все вопросы буду решать, когда хоть немного посплю. После чего, вошел в дом, разделся, плеснул себе на лицо пару пригоршней воды, и едва раздевшись, плюхнулся на кровать, уже ничего не соображая, и тут же уснул, едва сумел опустить голову на подушку.

* * *

Утром, придя на службу полковник Половцев, по ранее заведенному распорядку, углубился в просмотр сводок по военному округу. В общем то ничего нового среди бумаг он не обнаружил, и это в какой-то степени радовало. Уж лучше никаких новостей, чем что-то плохое. Несмотря на тревожные вести, о разрушенной Берлинской стене, каких-либо волнений, в вверенных его вниманию частях не происходило, и хотя бы это радовало. А вот следующий документ заставил его несколько напрячься. В поданной сводке о пересечении государственной границы с соседней Польшей, были указаны три автомобиля, один из которых принадлежал кооперативу «Горожанин» и должен был отправиться в сторону Варшавского гарнизона, что собственно и сделал, еще два приехали со стороны Польши, а вот «Москвич» его зятя, в переходе не отметился.

Получалось, что или Семен ослушался приказа, и направился другой дорогой, или же до сих пор находится в городе. И то и другое было плохо. Своим своеволием, он срывал операцию по устранению ненужного свидетеля, и в связи с этим, полковник, ожидал в скором времени неприятностей со стороны генерала. И ладно бы, если дело ограничится только этим, но ведь поступок Вагнера мог и отразиться на его семье, а это грозило, куда как худшими последствиями. Ладно если это заденет только его самого, но под прицелом, в первую очередь находится дочь, как невольная свидетельница, деятельности мужа. И какая бы она не была ветреная, но это все-таки дочь, родная кровиночка, ради которой полковник готов был пойти на все. И разумеется судьба какого-то там сироты, взятого в семью, в основном из-за отсутствия родственников с его стороны, его волновала в самую последнюю очередь.

Еще большее удивление, привнес разговор с полковником Терещенко, главным интендантом военного округа, который помогал Половцеву в обмене валюты. Встретившись с ним после утреннего совещания, и услышав его пожелания о том, что его вполне устроит модель 1980 года марки «Mercedes-Benz W124», Сергей Анатольевич вздрогнул, хотя и постарался не подать вида, а затем несколькими осторожными вопросами выяснил, что зять, исполняя задачу, возложенную на него им самим, вместо того, чтобы обменять шестьдесят тысяч рублей, специально оставленных для него в хранилище салона, где-то разыскал в шестеро большую сумму, и вместо двадцати тысяч марок, сейчас возможно двигается за рубеж, имея при себе больше ста двадцати тысяч. Вдобавок ко всему еще и пообещал полковнику Терещенко, привезти из Западной Германии заказанный тем автомобиль. Последнее уже перешло все возможные рамки. Хотя в качестве прикрытия, для обмена такой суммы, звучало убедительно. Вот только согласно ранее задуманной операции, эти двадцать тысяч, должны были пойти в оплату исполнителям, но отдавать им в шестеро большую сумму, не входило в эти планы. А самое главное, полковник просто не представлял, откуда вообще, могли взяться такие деньги, если он контролировал практически весь финансовый поток, проходящий, через кооператив.

Вдобавок ко всему, раздался телефонный звонок, а на другой стороне телефонной линии оказалась его родная дочь, которая в слезах обвинила своего отца, вместе с его разлюбезным зятем в том, что оба они сговорились и обокрали родную кровиночку, забрав у нее все что было нажито непосильным трудом, и подарено ее родителями. Не поняв и половины сказанного, потому, что ее крики перемежались слезами и всхлипываниями, полковник бросил трубку и решил разобраться на месте, выяснив, что произошло. Вот только стоило ему накинуть шинель и попытаться выйти за дверь, как очередной телефонный звонок, заставил его в изнеможении опуститься на стоящий возле стола, стул.

На этот раз звонили из милиции. Оказалось, что в заполненном водой рву форта № 10 «Канитс», обнаружился утопленный автомобиль его зятя, Семена Вагнера. Машина уже была извлечена из водоема, и оказалось, что внутри нее находятся права и паспорт принадлежащие зятю, некоторые документы, касающиеся деятельности кооператива «Горожанин» и некоторых войсковых частей округа, а также около тысячи рублей советских денег. Придя в себя, Половцев тут же помчался в сторону извлеченного из воды автомобиля. Вот только ничего, из выше озвученного изъять не удалось. Документы касающиеся деятельности кооператива, были на месте проверены, и по сути не содержали в себе ничего сверхестественного, а вот дополнительный пакет, найденный в багажнике, который никаким образом не должен был попасть в поле зрения милиции, был сразу же изъят стражами правопорядка, и о его возвращении, не было и речи.

— Только с согласия, Генеральной прокуратуры! — Услышал полковник безапелляционный ответ. Что же касается тела самого зятя или денег, которые находились при нем, ничего конкретного не говорилось. Водолазы как раз, исследовали ров у форта вдоль и поперек, подняли старый изъеденный рыбами труп какой-то женщины, и тело давно разыскиваемого милицией убийцы, находящегося во всесоюзном розыске с начала прошлого года, но тело зятя не было найдено.

Все попытки добраться до изъятых документов, окончились провалом. Прокуратура крепко вцепилась в найденные бумаги, и не хотела из возвращать ни под каким видом, не помогло ничего. Попытка надавить на гражданскую прокуратуру со стороны военных, только усугубила дело, и полковник Половцев, понял что сильно влип. В данном случае его могла спасти только смерть зятя, на которого он надеялся свалить все эти проблемы. Можно было попытаться, обвинить его в краже документов. Но пока не было подтверждения его кончины, все это висело на волоске.

Дома, куда наконец-то добрался полковник Половцев, он застал ревущую в подушку собственную дочь и распахнутый настежь домашний сейф. Увидев несколько довольно крупных банкнот лежащих там, он пожал плечами, и обратился к Валентине, с просьбой рассказать, что же произошло. Оказалось, что так тщательно собираемая выручка, которая предназначалась к отправке генералу, и некоторым другим покровителям, была потрачена его любимой дочуркой на выкуп перстня с изумрудом и бриллиантами, в местном ломбарде. Вместо того, чтобы изъять