Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Ну… ладно, — Тамара прижала к себе Юрку, который всё рвался к старшим братьям и сестре. — Можем возвращаться домой?

— Я хочу Юрку сводить на пару минут, — глядя на сына, решительно сказал Никита.

— Тебе хватит, дорогой. Твоя аура невыносимо блестит, ты сам перенасыщен маной. Как бы плохо не стало, — с толикой беспокойства ответила старшая жена.

— Подождите, — кивнул волхв и отошёл на десяток шагов. Остановился, раскинув руки по сторонам, и замер, отрешаясь от раздражающих звуков и движений. Вокруг него завихрился воздух, создавая два вертикальных разнонаправленных потока. Один, завиваясь спиралью, шёл вверх, второй устремлялся вниз, размётывая по сторонам лесной мусор. На мгновение всем показалось, что барон Назаров оторвался от земли и воспарил — а возможно, это была всего лишь иллюзия. Зато высоко в небе, над неторопливо плывущими облаками, сочно громыхнуло.

— Ещё на один заход хватит, — как ни в чём не бывало, улыбнулся Никита, не обращая внимания на оторопелые лица бойцов-новиков, не привыкших к подобной демонстрации Силы от хозяина. Слон, Лязгун и Москит переглянулись с усмешкой, дескать, это всего лишь крохотная часть возможностей Князя.

— Я с тобой пойду, — Тамара решительно встала и ловко подхватила Юрика, неосмотрительно близко проковылявшего мимо неё. Он возмущённо запыхтел, но когда оказался на руках Никиты, успокоился. — Тоже хочу посмотреть, ради чего ты затеял такую экспедицию.

…Стоя на туманной тропинке, Тамара ошеломлённо вертела головой, как и до неё — Яна с Анорой, а потом вдруг сказала:

— Печать, что ты мне поставил, кажется, реагирует на Источник. Или наоборот? Сильная пульсация чуть ниже груди. Что это может быть?

Никита с Юркой на руках задумался, но довольно быстро предположил:

— В татуировку было вложено очень много рунной энергии. Магия Источника сама по себе избыточна, вот и напитывает печать. Значит, стило, которое мне подарили Хранители, родом из какой-то ближайшей к нам Яви. Очень интересно…

— Ты же не собираешься новые приключения себе устраивать? — с тревогой спросила жена.

— Ну что ты? — удивился Никита, внимательно поглядывая на сына. Тот пока чувствовал себя хорошо и со смехом ловил клубящиеся вокруг него спирали тумана. — В мои ближайшие планы не входит путешествие в иные миры.

— А ближайшие — это насколько?

— Вот когда появятся внуки, вот тогда и займусь научно-изыскательной работой, — улыбнулся волхв, чтобы успокоить Тамару. — Например, загадкой Алтарей и Хранителей.

— А ты домой возвращался по этому Источнику? — жена прижалась к нему и потёрлась подбородком о плечо.

— Нет. У меня есть версия, что в других мирах Источники имеют свою разветвлённую сеть тропинок. Когда я с Дашей убегал от преследователей, то ориентировался по зову крови, и тропка вывела нас в городской парк. А не сюда, как ни странно.

— Очень интересно и загадочно, — Тамара обхватила свои щёки, горевшие огнём. — Я бы хотела вместе с тобой пройтись по одной из этих дорожек и заглянуть хоть одним глазком в чужую Явь. Но я — мать троих детей, и не имею права рисковать собой. Подобные игрушки хороши для мужчин. Я вдруг поняла, что не моё это дело: изучать тайны и демонстрировать силу магии.

— Один раз ты неплохо показала свои умения, — напомнил Никита. — Каримовы до сих пор восхищаются тем, как ты искусно действовала ледяными мечами.

— И всё же я предпочту заниматься детьми и домом, чем махать клинками, — Тамара снова приложила ладони к щекам. — Пошли отсюда. Я, наверное, сегодня ночью светиться буду от передозировки магической энергией. Тоже переела.

Никита осознавал, что Место Силы действует на каждого человека по-разному. Тамара, скорее всего, не могла подолгу впитывать ману, а значит, резервуар её ядра весьма ограничен. Это хорошо, что жена решилась зайти в Источник. Если в будущем возникнут проблемы магического свойства, их можно сразу локализовать. А потом Никиту пронзила острая мысль. А не связано ли уменьшение ядра с фармагиками, которые одно время властвовали в организме Тамары? Мощная энергия маны могла спровоцировать какие-то неприятные процессы или наоборот — выжечь заразу дотла. Надо вечером проверить состояние ядра. Столь неожиданная догадка могла напрочь перевернуть все представления о возможностях Источника.

— Тогда идём домой, Юрок? — спросил сына Никита и подкинул его вверх, хохочущего от удовольствия. — Мама устала, да и мне тоже не мешает отдохнуть. А вот завтра посмотрю, на что наши «валькирии» годны.

— Ты не переусердствуй, Назаров! — Тамара улыбнулась и подтолкнула мужа в спину. — Мне сгоревший в Источнике супруг не нужен! И, кстати, сегодня ночь для тебя будет бессонной! Надо же как-то энергию сбросить!

Яссы, апрель 2017 года

Мелентьев вёл Станислава по каким-то коридорам, то поднимался вверх на пару пролётов, то вдруг менял направление и спускался вниз, уверенно ориентируясь в хитросплетениях особняка. Аржевский догадался, что его сопровождающий хочет, чтобы гостя видело как можно меньше обитателей этого здания. Учитывая, что Великая княгиня Анна — жена Михаила Михайловича — проживает в этой части особняка, обслуга должна попадаться на каждом шагу. Но «безопасник» своё дело знал хорошо, словно давно изучил все ходы, избегая нежелательных встреч.

Он остановился возле неприметной двери, кивнул двум гвардейцам, неподвижно застывшим по обе стороны от неё в полном боевом снаряжении, и те отреагировали довольно спокойно: не встали плечом к плечу, перегораживая дальнейший путь.

Мелентьев постучал довольно замысловато, что означало лишь одно: всё согласовано заранее. Не дожидаясь разрешения, он самолично приоткрыл дверь, заглянул внутрь, и так же без единого слова отпрянул назад.

— Заходите, господин полковник, — обратился Мелентьев к Аржевскому и посторонился.

Оружие Станислава по-прежнему находилось у «безопасника», поэтому он показал знаком охранникам, что не стоит проводить досмотр. Войдя в погружённую в полусумрак комнату, выходящую окнами на затемнённую сторону, полковник Аржевский остановился, привыкая к такому освещению, заодно окидывая взглядом диспозицию. Дверь тут же закрылась за его спиной.

Комната явно не была кабинетом. Мебель, пусть добротная и дорогая, могла бы стоять и в гостиной любого дома. Посреди помещения полукругом расставлена мягкая мебель, в центре — журнальный столик, на котором стояла бутылка коньяка и две серебряные чарки. Тонко нарезанный лимон на блюдце, хрустальная пепельница, тонкий дымок крепкой сигареты, вьющийся над головой человека, сидящего спиной ко входу — вот и всё, что могло привлечь внимание Аржевского.

— Ваше