Эхо 13 Забытый Род - Арий Родович

мы добиваем остальных. Сначала я думал оставить всех стариков, хоть в инструкции было сказано оставлять их для того, чтобы можно было найти Иннокентия. Сейчас он у нас есть, значит старики не нужны. Глядя на площадь, понимал: лишние глотки только мешают. Орут, визжат, мешают держать порядок. Иннокентий нужен живым, а остальным — гроб. Так и будет проще.

Рации трещали одна за другой:

— Первая улица зачищена.

— Выезды перекрыты.

— Грузовики на месте.

Всё шло по плану.

Ко мне подошёл Косой. Рядом плелась девчонка — вся в слезах, красная, но бежать и не думала, держать её не приходилось.

— Ну здрав будь, босс, — сказал Косой. — Всё идёт по плану.

— Вижу, — кивнул я. — Сопротивления почти нет. Минуты две — три — и зачистим.

Он ухмыльнулся:

— Могу пойти развлечься? Ваши планы, босс, обломали мне секс.

Я тоже усмехнулся:

— А хочешь, чтобы она тебе улыбалась и радовалась каждый раз, когда ты в неё входишь? Или, может, хрюкала — любое желание. Ты отработал хорошо, заслужил поощрение.

Косой кивнул, всё понял без слов.

— Ну тогда я пошёл, босс. Спасибо.

— Иди, друг, выбирай любой дом, — ответил я.

Он увёл её с собой. Она уже не плакала — наоборот, улыбалась и даже уже подняла свое платье и засунула руку в трусы, чтобы разогреть себя. Я отправил приказ в её голову: возбуждаться и радоваться каждому прикосновению Косого. Пусть получит максимум удовольствия за проделанную работу. Теперь мои люди будут жить так — их желания будут исполняться.

Юрчик тоже давно маячил на виду. Он первым носился по улице без оружия, валил всех подряд. Даже бросился на одну бабу, но я быстро кинул ему приказ: резать только стариков. Иннокентия мы уже нашли, а он пусть развлекается с теми, кто слаб и не сопротивляется. Этот больной ублюдок любит кровь и кишки — так что дам ему намерение убивать именно стариков. Он быстрый, он закроет вопрос. А после — получит награду, тоже женщину. Отработал ведь.

— Может и мне пойти пару баб попортить, — пробормотал я, глядя на одну доярочку хорошенькую.

* * *

Ближе к вечеру я вытащил своих на площадь. Встал у крыльца дома старосты — самый большой дом в деревне — и глянул на рожи, которые собрались передо мной.

— Развлекайтесь, — сказал я громко. — Делайте что хотите. Но помните: это товар. Живым он мне нужен. Может, не целым, не гладким, но живым. Узнаю, что кто-то сдох — убью лично.

Толпа загудела, ржач и свист прокатились по площади. Я видел: они верят. И впрямь, что будет потом? Ну да, покалечат, изуродуют. Но кому какое дело. Скажем, что бабы сопротивлялись. А заказчики СВЕТа не обеднеют: нормальных лекарей привлекут, залатают. Мне-то всё равно.

Своих приближённых я повёл в дом старосты. Остальных разогнал по деревне.

Внутри устроил себе кровавый замок. Пару стариков для атмосферы пустил на кишки и развесил их по стенам. Курил сигару в кресле старосты и смотрел на это: сцена, будто для моего внутреннего монстра. И что самое мерзкое — нравилось. Раньше я был осторожным, сдержанным, пытался держаться «нормальным». А теперь это доставляло удовольствие. Я принимал себя таким, каким стал. Может, и доктору стоит потом подарок сделать. Он и мудак, но вытащил из меня то, что я теперь называю силой.

Косой сидел в той же комнате. Видно было — его коробит. Я взглянул на него и усмехнулся про себя: ничего, брат, привыкнешь. Все втянулись, и ты втянeшься.

Зато у его ног вертелась девчонка. Кажется, Катенька. Та же, с которой он уединялся. Он привел её с собой. Чистая, почти не тронутая — наверное, самая целая во всей деревне. Дал ей команду — и теперь она тёрлась о его сапоги, как кошка, с улыбкой на лице. Косой смотрел на это с недоумением, а я кайфовал от того, что вижу, как работает артефакт.

А Юрчик — тот вообще поехавший. Вместо молодых выбрал себе пару бабок. Каждые десять минут выскакивал из соседней комнаты, потный, с бешеными глазами, и хохотал:

— Босс! Добавь им страсти, скучные они!

Я кивал, чуть подталкивал их мозги артефактом, и они начинали двигаться быстрее. Но я видел: толком им не нужно было ничего добавлять. Эти старые одинокие бабы сами хотели — тянулись к нему не меньше, чем он к ним. Получалось так, будто это они измываются над Юрчиком, а не наоборот. Я лишь убирал у них внутренние тормоза. Всё больше понимал: артефакт показывает мне желания. Я вижу их до того, как отдаю приказ. И если желание есть — мне почти не надо тратить силы.

И в тот момент зазвонил телефон.

Комната стихла, даже смех с улицы будто притих. Я щёлкнул пальцами своим — «развлекайтесь дальше» — и поднял трубку.

— Да, алло. Ты мне мешаешь, — сказал я.

— Что значит мешаешь? — огрызнулся Шмыга. — Ты на задании. Через полчаса запускай деда в сторону поместья. Романов будет на месте. Помнишь инструкцию?

— Конечно, — буркнул я. — Выучил наизусть.

— Ну и отлично. Всё сделал, как там написано?

— Сделал. Что ты меня за идиота держишь?

— Я лучше переспрошу, чем мы все обосрёмся, — ответил он. — Деньги немалые. Сам понимаешь, с ними мы оба заживём. Завтра хочу услышать, что барон сдох. Или хотя бы прочитать в газете.

— Прочитаешь, — хмыкнул я.

— Я надеюсь, ты не просрал всю энергию артефакта, придурок.

— Не гони, — отрезал я. — Я же не дебил, чтобы всё спустить.

— Ну смотри. Если что, телефон сломай, я сам выйду на тебя.

— Уже считай нету, — сказал я и сжал трубку.

Пластик хрустнул, куски посыпались на пол. Я сжал зубы.

Достал ты меня, Шмыга. Ничего, закончим это дело — получу с тебя деньги, а потом ты где-нибудь случайно сдохнешь. Это я тебе обещаю.

Я повернулся к пацану из тех банд что мы прибили недавно. В принципе толковый. Имя пока не запомнил, но уже считал своим. Такой же бешеный, как Юрчик: сейчас лежал в луже крови, раскинув руки и ноги крестом, дёргал ими в разные стороны. Больной ублюдок. Ну и ладно — мне такие нужны. Чем больше отмороженных рядом, тем проще выполнять задания такого уровня и находить рабов. Принципиальные мне ни к чему, нужны именно такие — без тормозов.

— Слышь, — сказал я ему, — иди, собирай всех. На площадь. Проори, что сбор. Мы начинаем наше вечернее представление. Скоро сюда приедут двое сильнейших из Красноярска… по мнению многих.

Он поднял голову, посмотрел прямо на меня:

— Я