Эхо 13 Забытый Род - Арий Родович

отполировано, пропитано Эхо. Люди, которые делали этот ремонт, давно мертвы — и не потому, что плохо работали. Просто никто не должен был знать, что этот дом ещё жив.

Мы собирались здесь, потому что это место принадлежало Тринадцатому Роду. Их строения были особенные: даже видящие не могли заглянуть внутрь. Ни одно Эхо, ни одна тень не выдаст, что за этими стенами кто-то есть. Как они это делали до сих пор не известно.

Камин горел, но клубы дыма не поднимались. Фильтр Эхо гасил тепло и свет, не выпуская наружу даже слабого шороха. Всё, что происходило здесь, оставалось здесь.

Я стоял у стены, в капюшоне, глядя на троих. Трое епископов. Старшие, из столицы.

Двое — с открытыми лицами, их не пугала огласка. Третий, сзади, в плотном капюшоне. Его силу ощущалось сразу — глухим давлением в груди, как будто сам воздух сгущался вокруг.

Когда они приходят сюда, люди обходят это место стороной. Говорят, что церковь очищает землю от скверны, что здесь живёт тварь из Разлома. Для людей возможно, это и правда, для нас просто — удобная легенда. Главное, что за километр сюда никто не сунется.

Я поправил капюшон и шагнул ближе к камину.

В комнате стояла тишина. Только треск поленьев и медленное дыхание троих, перед которыми я должен был отчитаться.

— Господа, — начал я первым, — могу заявить, что мой человек только что подтвердил: наш план удался на славу. Смесь артефакта и мутации сработали, как надо. Дополнительная мутация довела объект до нужного состояния. Результат ещё не до конца понятен, но эксперимент прошёл успешно.

Двое магов с открытыми лицами стояли напротив. Возраст у них на вид шестьдесят — семьдесят, хотя все прекрасно знали, что им давно перевалило за тысячу. Они специально поддерживали этот образ — солидные, мудрые старцы, великие люди.

Третий не пошевелился. Тот, что стоял сзади, в капюшоне. Я и предполагал, что шавки будут отмалчиваться, а главный заговорит. Прозвучал хриплый голос:

— Да, эксперимент прошёл удачно. Господин будет доволен. Я чувствую Эхо Господина, и оно счастливо. Значит, всё произошло.

«Чувствует он Эхо, — пометил я про себя. — Бредни фанатиков». Даже если бы он был подключён ментально, он вряд ли мог почувствовать радость человека, который им управляет. Но сейчас они играли со мной на одной стороне, поэтому я сохранял холодную вежливость.

— Ну и отлично, — сказал я ровно. — Если ваш Господин доволен, я тоже доволен результатом. Жаль только, что мальчишка, возможно, выжил. Пока точной информации нет, но получим позже. Так что, я так понимаю, разговор окончен. Всё, что нужно мы до этого уже обсудили.

Я отошел от камина.

— До новых встреч. Как обычно, я приду в среду, помолюсь Великому Эхо. Жду вестей.

— Да, мы вас поняли, князь. Всего доброго, — ответили они.

Троица развернулась и пошла к выходу. Я достал телефон.

— Алло. Да, это я. Что там по заказу? …Нет информации? Ладно, ничего страшного. Передай тому, кто размещал заказ, что пятьдесят тысяч он заработал в любом случае. И пусть ещё поищет таких идиотов. Мне они пригодятся.

Пауза.

— И скажи ему за молчание. Да. Да.

Я даже не попрощавшись положил трубку, натянул капюшон поглубже, чтобы никто не смог разглядеть моего лица, и покинул старое поместье пешком. Даже мои собственные люди не должны знать, куда я хожу. Одиннадцатый ранг позволял отводить глаза.

Интерлюдия. Шмыга

Сегодня ночью я точно спать не собирался.

Заказ, с которого должен был поднять двести тысяч: сто пятьдесят с этого придурка и пятьдесят за то, что вообще нашёл этого придурка.

Так что жду результатов. Жду новостей. Очень жду.

Телефон зазвонил.

Номер — неизвестен.

Ну, вероятно, заказчик волнуется, боится, что мы про него забыли.

— Да, алло.

На том конце голос спокойный, даже слишком:

— Основной заказчик хотел бы поинтересоваться, как у тебя обстоят дела.

— Ну, ты же сам знаешь, — отвечаю, — телефон он по инструкции должен был сломать. Ни следов, ни контактов. Поэтому узнать точно сможем только утром.

— Хорошо. Заказчик передал, что даже если задание не будет выполнено, ты получишь пятнадцать тысяч рублей. Так сказать, за молчание.

А вот это уже порадовало.

Хотя вслух сказал:

— Блин, всё равно как-то маловато. Я нашёл двести человек. Если они завалят заказ, значит, минус двести человек, которые мне приносили доход.

— Слышь, не борзей, — оборвал меня голос. — Тебе и так повезло. Ты нихрена не сделал — просто нашёл двести идиотов, которые пошли и, может, сдохли. А если всё получилось, получишь свои пятьдесят тысяч. Так что радуйся и не ной. И да… заказчик попросил поискать ещё таких придурков. В любом случае. Даже если всё прошло успешно, ему нужны будут новые.

А вот это уже интересно.

Даже если просто буду сливать на смерть весь этот ширпотреб, который шляется по улицам, и получать по пятнадцать тысяч за партию — можно и зажить неплохо.

Нет, я и раньше зарабатывал, но тут прям стабильный приработок.

— Да, понял, — ответил я и услышал короткие гудки.

— Сука, почему никто не умеет нормально прощаться? — буркнул я и откинулся в кресле.

Улыбнулся.

Ночью теперь я спать точно смогу.

Да и плевать, что там будет дальше — с меня всё равно ничего не спросят.

Ни артефакта, ни отчётов, ни долгов.

А ещё и пятнашку накинут сверху.

Теперь мне вообще пофиг.

Я пошёл спать.

Интерлюдия. Катенька

Я очнулась.

Всё вокруг дышало смертью. Кровь, кишки, дерьмо, моча. Всё вперемешку, густое, липкое. Пахнет гнилью и железом. Пахнет болью. Я смотрю на всё это — и не могу ни закричать, ни заплакать.

Меня тянет вывернуть, но внутри пусто. Словно все уже вышло из меня раньше. Много раз.

Я помню, что было.

Каждый миг, каждую вспышку, каждый крик. Всё, что делали здесь. Всё, что я делала. И как бы ни старалась, забыть не получится. Это всё останется со мной навсегда.

Я пытаюсь пошевелиться, ноги не слушаются. Платье прилипло к телу, мокрое, тяжёлое. Мурр… вырывается само.

Я морщусь — что это? Голос хрипит, а вместе со словами вырывается мягкое мурчание.

— Мур… мур… — пытаюсь сказать «помогите», но получается только это.

Нет, я не хочу. Я не кошка. Я человек.

— Мяу… — выходит вместо «нет».

Я закрываю рот ладонями, но звук всё равно прорывается сквозь пальцы, дрожит где-то внутри горла.

Платье всё ещё мокрое. Кожа липнет. Мурр. Я чувствую запах крови и понимаю, что он теперь не вызывает у меня отвращения. Просто есть. Как воздух. Как я сама.