Призрачный отель - Василий Анатольевич Криптонов

Время шло, Смоленск рос, сейчас, поди, уж вдесятеро больше прежнего. И вот, лет двадцать назад на этом месте отель затеяли строить. Ну, уж как водится: начали — бросили, начали — бросили. Эти тем продали, те — этим. Тут посудились, там порядились.

— Ну, — кивнул я. — Знаю, наблюдал краем глаза.

Краем глаза за этой стройкой века весь город наблюдал. Некоторые даже ставки делали, в каком году достроят.

— Ну так, вот, — оживилась Мстислава. — А я-то всё это время тут была!

— Эм… в смысле — вы всё это время тут?

— Так ведь, в реальности постоялого двора уже давно не было. А в призрачном мире остался. Чего ему сделается-то, если его помнят, если в нём душеньки живут? И мы, видящие, оттуда не выходим считай. И вот, когда эту каркасину здоровенную отгрохали, я тут призрачный отель устроила. А чего, думаю, теряться-то, коли само в руки идёт? У меня с самого начала всё решено было. А уж потом настоящий отель устроили точь-в-точь таким же, как мой. Ну и все мы в него работать нанялись. Всех, кто здесь работает, ты уже видел.

— Вы, Денис, Изольда, Ван. Так?

— Верно.

— А Кондратий Степанович?

— Кондратий — тоже видящий, но работа у него другая. Он — глава Обхода. Обходчики делают то, что сделал для Лизы ты. Собирают по городу неподготовленные души, которые сами вознестись не могут, которым для этого помощь требуется. И приводят к нам, сюда.

— Угу, я заметил. И Лиза тоже. Охренительно продуктивно у них получается.

Мстислава развела руками:

— Ну, объяснил же Кондратий. Мало их. Не всегда и не везде успевают.

Я кивнул. Чувствовал себя в этот момент ценным специалистом на стремительно развивающемся рынке труда. Ещё суток нет, как я среди видящих, а меня уже трое с руками оторвать готовы. Мстислава, Вадим Игоревич из больницы в Заднепровье, плюс — Кондратий Степанович. Пока что Мстислава побеждала. С такими-то пирогами и пышками разве вообще можно не побеждать!

— А вот так, как вы — так можно было? — решил я всё-таки немного прояснить для себя картину новой вселенной.

— Как?

— Ну, это… Взять, на ровном месте выдумать здание в призрачном мире и жить в нём?

Мстислава вздохнула и подвинула мне пышку, щедро осыпанную сахарной пудрой.

— Ох, молодёжь… Два плюс два ещё посчитать можете, а вот если два и два местами поменять — уже теряетесь… Я разве на ровном месте чего выдумала? Говорю же: постоялый двор настоящий был, от него призрачный получился. Настоящий сгнил давно, а призрачный держался. А когда на его месте каркас отеля поставили — я просто одно с другим срастила.

Мне даже показалось, что я всё понял. Голова, тем не менее, чуток потрескивала. Ясно было, что для Мстиславы всё, о чём она говорит — это и правда как для меня арифметика. Понимать — понимаешь, а попробуй дошколёнку объяснить, и только распсихуешься.

— То есть, если бы не вы — отель бы в реальности не построили? — спросил я, чтобы показать, что не просто так тут пышки жую, а чего-то немножко соображаю.

— Ну-у-у… — Мстислава озадачилась — так, будто ей ни разу не приходилось с этого ракурса глядеть на проблему. — Скажем, если бы я не захотела, отель не построили бы — вот это точно. Но ты меня заболтал совсем. Я ж о чём говорила? А, давай покажу, проще будет. Переходи.

— Куда?

— В призрачный мир!

— У меня пока так себе получается. Я этого не контролирую.

Мстиславу это ни разу не смутило. Сразу сделалось очевидно, кто тут старший — и по возрасту, и по сути. Денис мог выпендриваться сколько угодно, но против Мстиславы был сущим котёнком.

Старушка так ловко и быстро набила трубку какой-то субстанцией, что я даже сказать ничего не успел. Щёлкнула пальцами, откуда-то взялся огонь, пошёл дымок. Хорошенько затянувшись, Мстислава резко выдохнула дым мне в лицо.

Я едва сдержался, чтобы не выругаться. Закашлялся, глаза начали слезиться. Вообще не люблю, когда рядом со мной курят. Да ещё, как правило, при этом говорят, какой я молодец, что не. Мол, у меня здоровье, у меня всё, а они, бедные — вот. И дымят прям в лицо, не щадя себя.

— Слушайте, — начал было я формулировать в вежливой форме своё возмущение, но тут же прервался. Хмыкнул.

Понял вдруг, что мир ощутимо переменился. Краски сделались приглушёнными, на уши надавила тишина.

Я огляделся, собирая незначительные признаки того, что переход в призрачный мир состоялся успешно.

— Не туда смотришь, — сказала Мстислава.

Мой взгляд опустился на стол. Стол был пуст. Исчезли все пироги и пышки.

— Понятно, — сказал я.

— Ой ли? — прищурилась Мстислава. — А в руках у тебя что?

А в руках у меня была чашка кофе. Я поболтал её, чёрная жижа колыхнулась. Глотнул и ощутил вкус. Тот самый, кофейный, без обмана.

— Вот так это и работает, — сказала Мстислава. — Ты держал в руках чашку, верил в неё — и она осталась тут.

— А остальное?

— А остальное до тебя не касалось — вот его и нет. Эта чашка сейчас забирает твою силу, чтобы существовать. Крохи, но без твоей силы чашки бы не было. С маршруткой вчера так же вышло. Только вот машина — не чашка, её поддержание сил должно было столько забрать, что ты бы до дома не дополз. Как вчера себя чувствовал?

— Да нормально вроде…

— Вот это-то и странно, Тимур.

Я поставил чашку на стол, и она немедленно исчезла.

— А то, что столы не исчезают — не странно? — поинтересовался я.

— Столы — часть меблировки, в которую все сотрудники верят. А чашек тут не задумывалось. В призрачном мире не едят и не пьют, Тимур. Запомни.

— А раньше сказать?..

— От глотка кофе ничего с тобой не случится, не бойся. Но увлекаться нельзя. С теми, кто путает призрачный и реальный миры, ничего хорошего не случается.

Мстислава хлопнула в ладоши, и я вывалился в реальный мир. Откуда-то зажурчала приглушенная мелодия — непритязательный лаунж, — послышались голоса, с улицы донёсся гудок клаксона.

Чашка стояла на столе. Кофе в ней убавилось ровно на столько, сколько я отпил в призрачном мире… Вопросы в голове множились, но задал я, наверное, самый главный:

— Ну так что со мной не так, Мстислава Мстиславовна?

— Да кабы я знала, Тимур, — улыбнулась старушка и положила трубку на блюдечко. — Хочешь узнать? Оставайся.

— Что значит, «оставайся»?

Мстислава встала, потянулась, размяв кости и посмотрела куда-то поверх моей головы.

— Нравится тебе твоя жизнь, Тимур?

— Ну… так. Жизнь