Русь - Виталий Манческо

Почти по всему периметру, вдалеке, куда только падал взор его, совсем незаметно стояли фигуры облаченные в черное, некоторые из них нервно ходили туда-обратно, но глаза этих темных персон неустанно смотрели вперед, на огромное людское собрание. Они огибали толпу со всех сторон, в исступление вертелись на месте, вглядывались в каждый шаг, вслушивались в каждое слово, кружили вдалеке подобно стае стервятников в ожидании последнего удара сердца. Фигуры их были довольно высокие и все одинаковы, как на подбор; длинные черные плащи тянулись до пят, а широкие капюшоны скрывали их головы.

Когда очередной оратор окончил читать свой текст и спустился на землю – воцарилось молчание. Продлилось оно недолго, всего считанные мгновения, а после возник людской гомон: скомканный, сумбурный, недовольный. Толпа ещё какое-то время стояла на месте словно застыв от гипноза, а после начала медленно разбредаться. Люди шли в разные стороны, группами и врозь, хаотично как рой насекомых утративший смысл своего бытия.

Огромная серая туча, возникла из неоткуда и в мгновение ока, поглотила яркое солнце. Хмурые сумерки – настали средь белого дня. Скупые капли дождя – оросили осеннюю землю. Вдалеке стали слышны раскаты грома, мелькнула слепящая молния. Шедший вразвалочку люд ускорил свой шаг, многие накинули капюшоны, открыли зонты и средь одного из черных зонтов, глаза Данилы тут же заметили желтый. Усталость миновала мгновенно, энергия прильнула к телу и он кинулся вслед за желтым пятном. Средь движущейся безликой массы, он пробирался вперед, расталкивал людей, вслед ему неслись проклятья и маты, но он не обращал на это никакого внимания и продолжал свой путь далее. Дождь планомерно усиливался и волосы его уже были мокрые, а по щекам стекали теплые капли.

Желтое пятно медленно продвигалось вперед, все это время он не выпускал его из виду и когда до него оставалось шагов пятьдесят, он столкнулся с одной из громадных фигур: на голову выше его, черный плащ касался земли, а из под широкого капюшона смотрели большие, безразличные, глаза. Взгляды их встретились буквально на считанные мгновения и темная фигура неотрывно и пусто смотрела прямо на него, а потом её кто-то толкнул сзади, фигура в плаще обернулась и Данила попал в новый поток людских тел. Движение ускорилось, тело его буквально полетело вперед, подобно быстрой реке приближающейся в краю огромного водопада.

Он тут же опомнился, взор его устремился вперед, на поиски желтого зонтика, однако сейчас, пред ним были только темные пятна.

Спустя десяток-другой шагов, на плечо ему легла чья-то рука и он услышал хорошо знакомый ему ещё с детства голос:

– Здоров Даня!

Без сомнения голос принадлежал Леве Бронштейну и Данила тут же захотел обернутся, поздороваться со старым товарищем, но голос тут же добавил:

– Не оборачивайся пока, здесь полно стервятников.

Вскоре и совсем незаметно, скорость замедлилась, поток людской массы рассеялся и Данила оказался стоять на тротуаре, подле дороги. Капли дождя продолжали капать на плечи, хлюпать на промокшие волосы, стекать по щекам, носу и бороде.

Фигура Левы возникла перед ним словно из под земли, только сейчас он был одет уже не в черный кожаный плащ с алой грудью на распашку, а стоял в неприметной темно-зеленой куртке с облегающим капюшоном, который сейчас очень кстати защищал от дождя его вьющеюся пышную шевелюру. Линзы очков были мокрые, но его волевой и уверенный взгляд пристально глядел на Данилу. С пол-минуты они молча смотрели друг-другу в глаза и медленно, совсем незаметно, лицо каждого из них начало расплываться в доброй улыбке.

– Рад тебя видеть – друг! -рука Левы хлопнула по плечу Данилу и почти сразу он обнял старого друга.

– Я тоже рад тебя видеть, -ответил Данила. -Только вот нежности телячьи твои немного излишни будут… невесту так не найду себе, -сжатый в плотных объятиях Данила, похлопал товарища по спине.

Лева отпустил из плотных объятий товарища, сделал пол шага назад и вновь застыл на месте: улыбка на его лице по прежнему сияла, только сейчас в ней светилась какая-то детская непосредственность, искренний щенячий восторг.

– Даня ты вообще не изменился, все тот же шутник, -Лева снял очки, аккуратно протер капли белым платочком извлеченным с кармана и одел их на место.

– Ты тоже не изменился: все тот же юношеский задор да стремление сделать мир лучше.

– Так, а кто кроме нас-то… кто?.. -пожал плечами Лева.

Непосредственная детская улыбка не сходила с лица Левы, а взор его неустанно смотрел на школьного друга. Лицо Данилы так же зияло детскими воспоминаниями, которые все более и более лезли в его голову.

– Сколько же лет-то мы не виделись? -спросил Данила.

– Десять, а может и более… -пожал плечами Лева. -Да что же мы здесь стоим-то, идем присядем чайка выпьем, о жизни поговорим, расскажешь как жизнь твоя… сто лет же не виделись.

– Десять всего десять Лева, -улыбнулся Данила. -Идем, выпьем, согреемся.

Они свернув в переулок и спешным ходом, хлюпая ботинкам по лужам, направились на поиски ближайшего бара.

Дойдя до конца квартала, слева через дорогу, в углу одного старинного здания, стоял кабак под названием «Космос», о чем свидетельствовала горящая синяя вывеска над входом вовнутрь. Штукатурка осыпалась со стен сего дома, выточенные в камне львиные головы, которые когда-то красовались над окнами, почти все искрошились, плитка на пороге была обита, да и все строение в целом выглядело довольно обветшало. Только длинные окна смотрелись по современному, вместо вышедших с моды зеркал, их заменили на большие дисплеи, по которым сейчас шла реклама: черный экран моргал, словно ночное майское небо в раскатах грозы, потом черное полотно застывало и спустя считанную секунду на экране появлялась красная надпись «Русь», она начинала пульсировать подобно биению сердца и спустя минуту времени вновь пропадала, и далее по кругу (гроза на экране, черное полотно, пульсирующая красная надпись «Русь»). Лева отворил двери бара и они вошли внутрь.

Не смотря на идущий на улице дождь, добрая половина столов была занята: кто грелся чаем, кто бодрился кофе, а кто пил пенный напиток, не смотря на бушующую за окном непогоду. На потолке, вдоль всего длинного зала, был прикреплен макет космического челнока, он слегка напоминал тот, который сегодня с утра он подарил мальчугану Дуни, только размеры его были гораздо больше, а элементы были грубее, в каждом окошке, в каждом шве его чувствовалась халтура; однако если не присматриваться к деталям и не сравнивать с игрушкой заморского производства, то космолет был вполне сносный. Он как бы летел рассекая планеты и астероиды, голограммы которых неслись ему навстречу. Солнечный свет совсем не проникал внутрь бара, вместо окон были те же дисплеи с рекламой как и снаружи, и они так же крутили рекламу новомодных леденцов «Русь». Почти все стены заведения были выкрашены в черный, и средь этого черного полотна зияли разноцветные звезды; их яркая краска рассеивала окружающий свет, создавая таким образом приглушенное освещение средь окружающего сумрака бездны. Стойка бара да и вся мебель в целом, были сделаны в виде сложных конструкций, напоминающих стартовый комплекс с которого когда-то запускали в космос ракеты. Музыку заменял свист одинокого вселенского ветра: едва уловимый слуху людскому, пронизывающий гул исходил отовсюду, его гипнотизирующий звук пугал и околдовывал одновременно. На дальней стене, на всю её площадь, был изображен подмигивающий лик первого человека посетившего космос. Такую легенду, во всяком случае, ещё в раннем детстве, скормил ему дед: якобы был когда-то такой Гагарин, который был их соотечественником и мол он, и являлся первым человеком в космосе. А как там было на самом деле Данила не знал, да и было это настолько давно, что было уже никому не интересно.

– А ты знаешь Дань, что согласно городским