Чёрная печать империи - Анастасия Разумовская

Даша повисла на поручне, осознавая: она на свободе… на свободе.

И тут же мысленно пнула себя: а что дальше? Она вне закона. Сколько верёвочке не виться… Рано или поздно опричники её найдут. И у неё есть только один шанс доказать свою невиновность: продолжить расследование гибели госпожи Птицыной. Ведь именно после этого князь начал охоту на старшего лейтенанта жандармерии. Значит, что-то было. Что-то, что Даша упустила из виду. Чего-то такое, чего князь боится.

– Клянусь, я это найду, – прошептала девушка.

***

Студиозы, как их называл профессор по биохимии, гудели, мчались встречными потоками. Казалось, что Академия сейчас рассыплется на части.

– Влад, будьте товарищем, дайте тетрадь с конспектом светоотражения, – бородатый Николаша перегнулся через перила, и Влад раздражённо оглянулся на балбеса, чудом дожившего до финального курса.

– Буду товарищем. Не дам. Дуйте в библиотеку, Николай Антонович, и конспектируйте самостоятельно. Это полезнее.

– Зануда!

Влад хмыкнул, взял предложенное гардеробщиком пальто, натянул шляпу. Да, зануда. Зато лучший на курсе. И впереди его ждёт блестящая карьера. Ну, так все говорят. Он вышел на улицу, одеваясь на ходу.

Небо порвалось, и вниз посыпался снег. Влажный, не решивший для себя снег он или дождь. На асфальте поблёскивали лужи. Императорская Академия по Защите и Охране, иначе говоря, жандармская академия, частично располагалась в комплексе зданий бывшей Новой Голландии, а частично – в зданиях напротив, через Мойку. Влад любил это величественное место. В нескольких шагах от голубого Никольского собора и моста, с которого можно увидеть семь мостов. Ну ладно, не в нескольких шагах, в паре кварталов. И всё равно – рядом.

Парень засунул руки в карманы и зашагал твёрдо и решительно по направлению к дворцу Бобринских. Старый город очаровывал мечтами о былом.

Мостик был узеньким, пешеходным, и Влад замер, наклонился, вглядываясь в тёмную, тягучую воду Адмиралтейского канала.

– Не кричите, – вдруг раздалось за ним сиплое. – Сделайте вид, что вы меня не слышите. Просто ответьте, и я сразу уйду. Да или нет? Вы можете мне помочь? Мне нужна одежда. Нужно, чтобы вы просто зашли и купили её мне.

Глава IX

Даша в махровом мужском халате, серо-синем с греческим орнаментом по подолу, с головой, замотанной в тюрбан из полотенца такого же цвета, сидела в кресле и слизывала пенку с кофе, держа кружку обеими руками. Толстые керамические бока приятно грели ладони. Влад стоял напротив, а вернее полусидел на столе. Его длинный хвост растрепался, и тонкие медные пряди падали на длинноносое лицо. «Ему бы девчонкой быть», – в очередной раз подумала Даша. Почти нежно. Потому что такая тонкая, прозрачная, точно костяной фарфор, розовая кожа это ж… ну барышням положена. Причём барышням века осьмнадцатого, с картин Рокотова.

– Нашёл, – Влад оторвал взгляд от планшета, покосился на гостью. – Галактион Родионович Шаховско́й. Родители – князь Родион Фёдорович Шаховской и Наталия Андреевна, урождённая Тютчева. Оба погибли при нападении тварей на Курск. Как мы знаем, город был уничтожен, часть жителей удалось эвакуировать...

– Это в тысяча девятьсот восемьдесят шестом?

– Да. Нашему оборотню в то время было… девять лет. Тут нет сведений, где находился тогда собственно княжич, но нам известно, что под Курском у Шаховских родовое имение. Можно предположить, что летом вся семья отдыхала там. Вероятность того, что наш подследственный был в роковой момент именно на месте вторжения, весьма высока.

Даша глотнула терпкий напиток. Нахмурилась. Энтузиазм малька ей не нравился. А золотые ресницы – очень. Нравились.

– Братья, сёстры?

– Информации нет в доступе. Кстати, с его страницы на страницу отца тоже не ведут ссылки. Но Родион Шаховской в сети есть лишь один, и, судя по датам… Краткая информация по отцу: царский генерал, полный кавалер, один из реформаторов Опричнины. Собственно, это с его подачи Опричнину вывели из подчинения военному министру, и вообще из состава армии. По его же инициативе опричники полностью взяли на себя защиту энергетических куполов. С восемьдесят четвёртого людские военные ресурсы к проблеме вторжений не привлекаются, и с тварями в непосредственный бой не входят.

– Это есть в сети? – удивилась Даша.

– Это с закрытого курса Академии. Родион Фёдорович – человек-эпоха. Неоднозначный, но яркий.

В тоне Влада восхищение мешалось с чем-то ещё. Неприязнь? Зависть? Осуждение?

– Хрен с ним, – раздражённо отозвалась Даша. – Для формирования личности семья – это, конечно, важно. Но ближе к телу. Давай дальше про нашего барана.

– Наш баран… Гм. О нём очень мало. Кадетский корпус авиационной инженерии. Императорская Академия Аэрокосмического приборостроения.

– Штатский? – удивилась Даша и взяла крекер.

– Военная кафедра. Четырнадцать лет службы на Дальнем Востоке, в пограничных войсках.

– Дальний Восток обширен.

Влад покосился на гостью.

– Конкретика не указана. Просто годы. Это странно. И ещё удивительнее, что больше ничего нет. До указа о назначении генерал-полковником Опричных войск.

Девушка задумалась, побарабанила пальцами по столу. И вдруг вспомнила: Сенневиль. Поль де Сенневиль, «Mariage d'Amour». Именно его отбивал Шаховской, когда допрашивал Дашу в книжном. Она попробовала повторить мелодию, сама не зная зачем. Случайно или нет? И рассердилась на себя. Для чего ей это? Может, князь прибыл из консерватории, или вообще поклонник французского композитора? Какое ей до этого дело?

А вот отсутствие сведений в официальных источниках – это интересно.

– Поищи информацию в жёлтой прессе, – посоветовала курсанту.

– Так точно, – азартно отозвался тот.

И Даше этот азарт не понравился ещё больше. Не слишком ли малёк увлёкся делом, которое ему совершенно точно не по зубам? Она сняла полотенце, поискала глазами, куда его повесить. Не нашла. В старинной столовой, полной антикварной мебели в духе модерна десятых годов двадцатого века, и дышать-то казалось кощунством. И небольшая газовая плита, с подводом, выкрашенным в зелёный цвет, ощущалась пролетарием в портянках, внезапно оказавшимся в аристократическом салоне.

– Влад… Вот этот дворец Бобринских… Вы каким чудом здесь оказались? – вдруг не к месту поинтересовалась Даша.

Парень оглянулся. Сдвинул рыжие брови, словно пытаясь осознать вопрос. Осознал. Досадливо махнул рукой, буркнул:

– По матушке я из Бобринских, – и снова уткнулся в планшет.

Даша поперхнулась. Поставила чашку на стол и усиленно прокашлялась.

– То есть, вы всё же из графов?

Серо-зелёные глаза скосили взгляд на неё. Костлявые плечи курсанта дёрнулись.

– Ну да. Это неважно. Посмотрите, какая прелесть! Газета «Санкт-Петербургские Ведомости», которые