Ученица Злодея - Ханна Николь Мерер

Это была естественная часть жизни, одно из правил взросления, но у Эви никогда не получалось придерживаться правил. Да, она выросла, но не потеряла веру в добро, в людей, в волшебство.

Мягкая травка внизу казалась ещё зеленее, чем лужок перед пещерой, – как подушка из мха. Поднявшись на дрожащие ноги, Эви заворожённо подошла к краю облака, не обращая внимания на предупреждения босса.

– Сэйдж, даже не думай…

Она спрыгнула.

До земли оказалось дальше, чем она думала. Испуганно завопив, она перекатилась, но земля оказалась мягкой, будто под травой была только ещё трава и никакой твёрдой поверхности. Эви очень не по-дамски ухнула.

Босс ловко приземлился в паре шагов от неё – ну разумеется, подумала она, закатывая глаза. У него всё получалось идеально. Поэтому-то ей и нравилось, когда он оказывался таким встрёпанным. А он был то ещё зрелище. Рубашка выбилась, волосы взлохмачены, штаны помялись, а на лицо набежала тучка, когда он с недоверием посмотрел на неё.

– Я вот думаю, – бросил он, стремительно подходя к Эви и поднимая её на ноги, – тебя вообще не волнует собственное благополучие? Или ты такая наивная, что думаешь, будто в мире ничто не причинит тебе вреда?

Эви дёрнулась, и босс отпустил её, в тёмных глазах зажглось раскаяние – но было поздно. Он обозвал её наивной, и она не вспыхнула бы сильнее, даже брось он её в костёр.

Слова вылетели изо рта, и она не успела их перехватить.

– Мне причинили достаточно вреда – мир, люди, мужчины. Пусть вы хороните свои неприятные воспоминания в планах мести и презрении ко всему, это ещё не значит, что мне нужно садиться рядом и тоже унывать. Цинизм – это ещё не мудрость. Это просто трусость.

Эви отпихнула Тристана от себя, и он попятился, потрясённый.

Его взгляд помрачнел, он разозлился не меньше Сэйдж.

«Умница, добилась своего».

«Не любуйся его смертельной яростью, Эви».

Он хищно бросился вперёд, а она попятилась от него и ударилась в стену из голубого неба. Там был гладкий на ощупь барьер. Времени разобраться получше не было – Тристан уже навис над ней.

– Это не цинизм, природная ты катастрофа, – рыкнул он. – Это реализм. Я достаточно хорошо разбираюсь в людях и событиях, чтобы понимать, что они всегда против меня. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось! Не хочу, чтобы ты умерла! И меня, блин, крайне расстраивает, когда ты ведёшь себя так, что с тобой запросто может произойти и то и другое!

«А… Так это не снисходительность… Это… защита? Как-то слишком уж драматично, боги милосердные, я просто спрыгнула с облака». В перестрелке скомканными салфетками она получила бы больше ранений.

Какой-то совсем глупый выходил спор.

– Очень мило с вашей стороны. Спасибо за заботу.

Эви хотела неловко похлопать Тристана по плечу, но сжалась, когда он склонился к ней. И слегка обрадовалась, если уж честно. Мда, Эви, жалкое зрелище.

– Никто не расстраивал меня так, как ты, а я работаю с закоренелыми преступниками. – Тристана передёрнуло. – И стажёрами!

Эви сомневалась, что эти две группы можно поставить рядом, но, судя по тому, как дрогнули у босса ноздри, лучше было не развивать эту тему.

И всё-таки ей слегка казалось, что это комплимент. Она облизнула губы и прямо заявила:

– Что ж, я не была бы такой, если б вы меня так не заводили.

Босс тяжело дышал, зрачки у него были большие и тёмные. Он гортанно спросил:

– Я – тебя? А ты со мной что делаешь, по-твоему?

Между ними внезапно повисло такое напряжение, что Эви охнула, приоткрыв губы. Воздух так загустел, что стало трудно сделать вдох; вообще дышать стало трудно.

– Бешу вас, – сказала она, отчаянно пытаясь развеять это напряжение.

Тристан покачал головой, на глаза ему упала густая чёлка, он медленно, очень медленно поднял руку, чтобы погладить Эви по щеке костяшками пальцев – легонько, едва касаясь. Это пробудило в ней воспоминание – смутное, расплывчатое – о том, что было после того, как она съела плод вечного сна. Как будто издалека доносился ласковый голос, а её пальцев касались вот так же нежно.

«Приказываю тебе как начальник, проснись».

Он снова покачал головой, опустил руку ей на шею, слегка притянул к себе. Губы их разделяли считаные сантиметры, Эви практически чувствовала сладкий от зелья запах его дыхания.

Следовало бы отстраниться, ей или ему.

Но никто не пошевелился.

– Я тебя завожу, – выдохнула она, и у неё едва не подломились коленки, когда он низко рыкнул, практически застонал.

– Именно так.

Его губы едва не касались её…

И тут голубой, похожий на небо барьер вокруг затрясся.

И сдвинулся.

Они отпрыгнули друг от друга. Тяжело дыша, раскрасневшись, Эви торопливо схватила босса за руку, и они вместе попятились.

– Что это?

Голубое небо вокруг двигалось, словно нечто скрытое медленно проявлялось перед их взорами. Это было существо, такое высокое, что облака летали вокруг его головы, которую теперь было отлично видно. Во рту у него было два ряда бритвенно-острых зубов.

– Конец стишка. Чудище в конце дороги, – сказал Злодей, тяжело дыша. Тварь из сказки явилась в самый неподходящий момент.

Сглотнув, Эви ответила:

– Думаете, финал нельзя изменить?

Глава 19

Злодей

Хорошо, что им вовремя помешали. Появись из голубого неба чудовище хоть секундой позже, Тристан не удержался бы… и кто знает, какие злодеяния он совершил бы дальше.

Отчасти он до сих пор хотел это выяснить.

БУМ!

Чудовище полностью явилось взору. Из огромной пасти вырвался вой, такой громкий, что и Тристан, и Эви попятились. Казалось, монстр сделан из мрамора и облаков, у него было гротескное, но похожее на человеческое лицо, вот только из громадной головы росли рога. У висков короной клубились облака, которые не собирались никуда разлетаться; корона Кингсли держалась на голове точно так же.

Монстр грохнул кулаком по земле, и весь заповедный оазис затрясся.

– Кто тревожит меня? – провыло чудовище.

Хорошо. Нет, правда хорошо.

Тристану больше нравилось бороться со смертельной угрозой, чем перебирать в голове, что он чуть не натворил только что.

Вместо этого он сосредоточился на рогах чудовища, на смертоносном взгляде. Не на вздохе, который сорвался с губ Сэйдж. Этот звук, несомненно, будет преследовать его во снах, в кошмарах – если, конечно, он переживёт эту передрягу. Слишком уж давно он не был с женщиной, другого рационального