Я – Товарищ Сталин 5 - Андрей Цуцаев

на краю старого квартала, где запах свежесваренного кофе и кислого теста инджеры пропитывал воздух. Стены были покрыты потрескавшейся штукатуркой, в углу тихо гудел старый вентилятор, тщетно разгоняя жару. Потолок был низким, с пятнами сырости, а на деревянных столах лежали выцветшие скатерти. Несколько местных сидели за столиками, потягивая кофе и перешёптываясь, их голоса тонули в гуле вентилятора. Вяземцев занял столик в углу, спиной к стене, чтобы видеть вход и окна. Он заказал чашку буны, позволяя пару скрывать его лицо, пока его глаза, привыкшие замечать малейшие детали, следили за каждым движением в кафе. Через несколько минут к нему подсел Теводрос, худощавый абиссинец. Теводрос был курьером, работавшим на немцев, но ОГПУ перевербовало его, пообещав золото и безопасность в Александрии. Он не знал, что его роль в этой игре — последняя.

— Есть? — прошептал Теводрос, его голос дрожал, выдавая страх. Его глаза метались, оглядывая кафе, словно ожидая, что из тени появится человек Мюллера.

Вяземцев незаметно передал под столом кожаную сумку. Она была тяжёлой, но небольшой, идеально подходящей, чтобы не привлекать внимания. Внутри лежали поддельные письма, изготовленные в Москве с ювелирной точностью: печати, подписи, бланки — всё было неотличимо от оригиналов, которые Теводрос должен был получить от немецкого связного. Бумага была пропитана ядом, который активировался при длительном контакте с кожей. Яд был бесцветным, без запаха, и его действие было неизбежным. Вяземцев надел тонкие перчатки, прежде чем коснуться сумки, и строго предупредил Теводроса сделать то же самое.

— Передай это своему человеку, — сказал Вяземцев, его голос был твёрд, но спокоен, как у командира, отдающего приказ перед боем. — Обычная точка, у рынка, в девять вечера. Назови код: «Дар Гадюки».

Теводрос кивнул, спрятав сумку под рубаху. Его пальцы дрожали, пот проступил на лбу, но он старался держаться уверенно.

— А если они заподозрят? — спросил он, его голос был едва слышен, почти заглушённый гулом вентилятора.

— Не заподозрят, — отрезал Вяземцев. — Письма идеальны. Они ждут их. Немцы не знают, что ты работаешь на нас. Делай, как сказано, и уйдёшь живым. Ошибешься — и никто не спасёт.

Теводрос замялся, его глаза метались, выдавая внутреннюю борьбу. Он знал, насколько опасен Мюллер.

— Его люди повсюду, — прошептал он, наклоняясь ближе, чтобы его не услышали за соседними столиками. — Они убили моих братьев, сказали, что те шпионили для итальянцев. Если что-то пойдёт не так…

— Не пойдёт, — оборвал Вяземцев. — Сделай своё дело, и через неделю будешь в Александрии с золотом. Не сделаешь — и Мюллер будет твоей наименьшей проблемой.

Теводрос сглотнул, его лицо побледнело, но он кивнул и поднялся. Сумка исчезла под его рубахой, и он растворился в толпе за дверью кафе, его фигура мелькнула в сгущающихся сумерках. Вяземцев допил кофе. Он мысленно прокручивал каждый этап плана, проверяя, нет ли слабых мест. План был простым, но требовал безупречности: отравленные письма, доставленные через Теводроса местному связному, затем немецкому помощнику, а от него — Мюллеру, убьют всех четверых. Вяземцев и его команда должны были лишь дождаться, пока яд сделает своё дело, и забрать документы через сеть информаторов. Но Мюллер был хищником, а не жертвой. Один неверный шаг — и всё могло рухнуть.

После ухода Теводроса Вяземцев вернулся в свой временный штаб — небольшую квартиру в центре города, скрытую за фасадом лавки торговца тканями. Квартира была скромной: голые стены, стол, заваленный картами и донесениями, и пара стульев, скрипевших при каждом движении. Здесь его ждали Иван, с талантом к скрытному наблюдению, и Михаил, специалист по взрывчатке и замкам, чьи навыки на этот раз не понадобились. Вяземцев разложил карту Аддис-Абебы на столе, отметив ключевые точки: рынок, где Теводрос встретится с Алемом, местным связным; немецкую миссию, где Алем передаст сумку Курту Вольфу, помощнику Мюллера; и виллу в старом квартале, где Мюллер получит бумаги. Каждое звено цепочки было просчитано, каждый шаг — выверен. Иван и Михаил получили приказ следить за рынком и миссией, но держаться на расстоянии, чтобы не спугнуть немцев. Вяземцев же должен был оставаться в штабе, координируя действия через сеть информаторов — уличных торговцев, абиссинских солдат, слуг в немецкой миссии и на вилле Мюллера. Он провёл с ними инструктаж, напоминая о важности незаметности: один лишний взгляд, одно неосторожное слово — и операция провалится.

В 21:00 Теводрос, следуя инструкциям, появился на рынке, в тени навеса у лотка с тканями, где свет фонарей едва проникал. Вяземцев получил сообщение от Ивана, наблюдавшего из переулка через бинокль: Теводрос встретился с Алемом, невысоким абиссинцем с цепкими глазами, работавшим на немцев за щедрую плату. Алем был связным, доставлявшим документы от курьеров к Вольфу. Теводрос передал сумку, произнёс код — «Дар Гадюки» — и отступил, как было приказано. Алем, не подозревая об опасности, открыл сумку, бегло просмотрел бумаги, коснувшись их голыми руками, и кивнул. Сумка исчезла под его одеждой, и он растворился в толпе, направляясь к немецкой миссии. Иван сообщил, что Теводрос, закончив передачу, ушёл в сторону своего дома, его походка была нервной, но он не оглядывался.

Вяземцев, сидя в штабе, отметил время в блокноте: 21:05. Первый этап сработал. Теводрос, не зная, что бумаги отравлены, уже был обречён — он держал их в руках, когда доставал для проверки. Алем, проверивший документы, тоже подхватил яд. Вяземцев подал знак Ивану продолжать наблюдение за рынком, а Михаилу — следить за миссией, держась незаметно.

В 22:30 Алем вошёл в переулок у немецкой миссии — обшарпанного здания с облупившейся краской, которое Абвер использовал как прикрытие. Его ждал Курт Вольф, невысокий мужчина в штатском, с суровым лицом и военной выправкой. Вяземцев получил сообщение от Михаила: Алем передал сумку Вольфу, произнёс код и ушёл. Вольф, как и Алем, бегло проверил бумаги, коснувшись их голыми руками, и сел в чёрный «Фиат» с затемнёнными стёклами. Машина направилась к вилле Мюллера в старом квартале, патрулируемой абиссинскими наёмниками с итальянскими винтовками «Беретта».

Вяземцев стиснул зубы, его сердце билось ровно, но внутри всё напряглось. Третий этап был завершён. Вольф, доставивший сумку, подхватил яд. Теперь всё зависело от Мюллера. По данным «Гадюки», он лично проверял все важные документы, не доверяя даже Вольфу. Вяземцев знал, что Мюллер откроет бумаги, и яд завершит свою работу. Его информатор на вилле — абиссинский слуга по имени Тсегайе, работавший на ОГПУ за скромную плату и надежду на лучшую жизнь, — должен был подтвердить смерть Мюллера