Тьма. Том 8 - Лео Сухов

А местность вокруг, между тем, постепенно менялась. Болезненно-хмурый лес редел, уступая обширным открытым пространствам, застеленным грязным снежным одеялом. На одном из привалов, пока бойцы проверяли крепления и делили пайки, ко мне подошёл Михаил Дутный. Указав рукой на бескрайние равнины слева и справа, он мрачно сказал:

— Фёдор, видишь эти прогалины? А под снегом-то не земля. Либо озёра, либо болота. Лёд ещё держит, но как начнёт теплеть, здесь будет не пройти.

Его слова заставили меня с новой опаской взглянуть на эти просторы. Тем паче, с каждым днём становилось заметно теплее. Ночью столбик термометра не опускался ниже минус пятнадцати, а днём солнце припекало настолько, что с крыш машин свисали сосульки, а снег оседал, становился рыхлым и влажным.

На исходе третьего дня, когда до Хворостово оставалась всего пара часов пути, наша колонна упёрлась в… пробку. Впереди, насколько хватало глаз, виднелись грузовики, внедорожники и даже пара броневиков. Стояли они, заглушив моторы, а люди периодически вылезали наружу, чтобы размять затёкшие ноги.

Пока я на всё это смотрел, в нагрудном кармане раздался треск рации.

— Барин, тут дело ясное, что дело тёмное! — доложил оттуда Давид. — Я попросил Бархана послать ребят вперёд, вдоль этой вереницы. Пусть они разузнают, что там дальше и как.

Минут через двадцать разведчики вернулись. Судя по добытым сведениям, Хворостово было даже ближе, чем мы рассчитывали. Но въезд в него оказался слишком узким, чтобы внутрь всасывалось больше одного грузовика за раз.

К тому же, у многих в пробке тоже была сломанная техника. И её приходилось сразу оттаскивать куда-то подальше от ворот, видимо, в мастерские.

Я переглянулся с Авелиной. Кажется, она подумала о том же, о чём и я. Эта пробка из покалеченной техники была лучшим доказательством того, что массовое нападение зверья было тщательно спланировано. И своей цели оно достигло. Зачистка Серых земель чуть было не сорвалась «по техническим причинам».

А вообще, пробка — она и в тайге пробка. Только у нас здесь собрались не легковушки, а грузовики и броневики. Ну а вместо клаксона слышались матерные рулады людей, решивших сбросить напряжение незатейливым способом. И то ли благодаря им, то ли, скорее, вопреки очередь из машин всё-таки медленно двигалась вперёд.

Наша объединённая колонна ползла к воротам Хворостово вместе со всеми. Оставалось не так уж много, но скорость была прямо-таки черепашья. Приходилось скучать, оглядываясь вокруг и рассматривая другие отряды зачистки.

А сзади пристраивались всё новые и новые машины, прибывающие сплошным, нервным потоком. Справа высились деревья, слева был спуск и глубокий снег. Казалось бы, обгонять там негде… Но, как это обычно и бывает, нашёлся один-единственный умник.

Вернее, несколько гусеничных машин, марки которых я не распознал, и с гербом какого-то знатного рода. Видимо, представитель этого рода решил, что правила не для него, красивого, писаны, а в пробке пусть ждут всякие неудачники. Его колонна свернула с дороги и пошла вдоль проторенной колеи, надеясь, вероятно, проскочить к воротам по глубокому снегу.

Я, когда это увидел, сначала глазам не поверил. А потом, честно говоря, на десяток секунд аж опешил от такой наглости. И, судя по ошарашенным лицам впереди, я был не одинок. Люди наблюдали за этим цирком со смесью глубочайшего изумления, раздражения и чёрной зависти.

И всё бы у наглецов прокатило… Но не прокатило. Путь им преградил здоровенный грузовик с откинутыми бортами, из которого высыпало человек десять бойцов. Не дворянского рода, судя по потрёпанной экипировке и отсутствию горделивых поз. Глава этого отряда, коренастый детина с обычным, а не чёрным шрамом через всё лицо, вышел и встал прямо перед головной машиной наглецов, заставив её водителя остановиться.

«Ну всё, шоу начинается…», — подумал я, а затем выбрался из грузовика и поспешил на подмогу.

За мной, не спрашивая, подтянулась Авелина и полудесяток Хлебова. А следом Давид с несколькими бойцами и даже Михаил Дутный с десятком своих дружинников.

И мы такие не одни были. Ещё несколько групп смельчаков отделилось от пробки и тоже поспешили к месту действия. Причём, сомневаюсь, что кто-то из них шёл защищать обнаглевшего дворянчика…

А тот, между тем, выбрался из головной машины, и тоже не один, а вместе с десятком своих бойцов. И все они, набычась, попёрли буром на ребят, преградивших им путь, что-то яростно высказывая.

Издалека слышно ничего не было, но я и так мог представить. Дворянин наверняка требовал пропустить, потому что ему больше всех надо… Ну, конечно, он не так говорил, а, скорее всего, объяснял по-другому: мол, что раненых надо срочно лечить, что дела рода не ждут, и что у него беременная в машине, которой вот-вот рожать… Нет, две беременных! И обе рожают, вот прямо сейцас.

А коренастый, наверно, пытался воззвать к совести двусердого, ещё не понимая, что нельзя взывать к пустоте. И, собственно, когда мы приблизились, ничего в общей картине не изменилось. Разве что коренастый уже собирался уступить, готовясь сдаться на милость хамства и чванства.

— Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю⁈ — подойдя ещё ближе, услышал я шипение дворянина. — Да я тебе такую сладкую жизнь обеспечу, что ты проклянёшь тот день, когда родился, тупой ты недоносок!..

— Все стоят, и вы стойте! — сжав губы, похоже, не в первый раз упрямо повторил коренастый.

— Ты совсем берега попутал? Ты понимаешь, с кем связался⁈ — шипел дворянин, продолжая на него наступать.

— Все стоят, и вы стойте! — хоть и без прежней уверенности, но гнул свою линию коренастый.

И я решил, что пришла пора ему помочь. Преодолев последние шаги, молча встал рядом с коренастым. Рядом остановилась Авелина, смерив наглого дворянчика ледяным взглядом королевы Васильков. По обе стороны от нас разминали шеи, как бы случайно демонстрируя мышцы под куртками, ребята Хлебова. Сзади подтягивался Давид с моим временным соседом Дутным.

А вишенкой на торте стала чёрная тень, скользнувшая из-под ближайшего грузовика. Тёма осторожно ступал лапками по глубокому снегу, одновременно глядя на наглеца с такой брезгливостью, что этот тип не смог её не почувствовать.

И даже дёрнулся было в сторону моего кота, видно, собираясь наподдать сапогом. Но вовремя перехватил мой очень угрожающий и выразительный взгляд.

— Вам чего? — бросил дворянин, с неохотой переключаясь на общение с нами.

— И куда прём? — почти спокойно уточнил я.

— А вам какое дело? — буркнул дворянин, оглядываясь.

Количество зрителей, которые всё ещё подтягивались к месту действия, ему сильно не понравилось. Равно как и количество людей,