Тьма. Том 8 - Лео Сухов

— Ваше бельё, господа. А это план, — объяснил юный, почти ещё безусый мальчишка. — Всем начальникам отрядов положено раздавать. Старший по охране всего Хворостово велел.

Я взял лист. Это оказалась более детальная схема того района, где мы находились. На ней чётко были обозначены не только улицы и здания, но и ближайшая часть стены, разделённая на участки.

— И что это? — спросил я, хотя сам уже догадывался.

— Это ваш участок обороны, — мальчишка говорил быстро, отбарабанивая заученный текст. — В случае тревоги или нападения, все боеспособные постояльцы гостиницы «Уют» обязаны немедленно занять указанные места на стене. Участок закреплён за каждой комнатой. Ваш участок — вот этот!

И он ткнул пальцем в отрезок стены между двумя вышками. Сверху над этим отрезком было мелко приписано: «Г-ца „Уют“, комн. 401».

— Хм… — не сдержался я и хмыкнул, оценив практицизм местных.

Гость ты или житель — без разницы. В случае нападения бери ружьё и шагай на стену. А главное, места защитников помечали сразу номерами их комнат.

— Понятно… — сказал я, стараясь, чтобы голос не дрогнул от улыбки. — В случае чего, бежим на наш участок. Не заблудимся. Спасибо.

Слуга кивнул, явно не оценив иронии. И, развернувшись, вновь куда-то заспешил.

Долго мы с Авелиной в комнате засиживаться не стали. Решили не тянуть с докладом о нашем прибытии. Мало ли чего цесаревне за это время в голову взбредёт. Тем более, со связью в Хворостово обстояло не сильно лучше, чем в лесу.

Спросив дорогу у того же гостевого, который, кажется, никогда не спал, мы вышли на улицу. Вечерело. Тусклые фонари отбрасывали на серый бетон жёлтые пятна, создавая жутковатую, но затейливую игру теней.

Хворостово, вначале казавшийся безликой крепостью, при близком рассмотрении выглядел куда живее. Да, вокруг стояли те самые однотипные коробки, но жизнь в них, как выяснилось, била ключом. Из окон доносились запахи готовящейся еды, повсюду слышались обрывки разговоров. На русском, преимущественно. Хотя местных жителей с азиатской внешностью — скуластых, с тёмными глазами — было здесь едва ли не больше, чем славян.

Они попадались повсюду, не обращая на нас, пришлых чужаков, особого внимания. Коренное население отказывалось покидать ставшие неуютными места обитания. И пусть часть этих людей приобщилась к городской культуре, многие до сих пор пытались жить, как тысячелетие назад.

По пути мы прошли мимо своего рода торговых рядов: это были три десятка столов, накрытых клеёнками. Чай в упаковках и россыпью, мутный самогон в пластиковых бутылках, консервы с затёртыми этикетками… А ещё вяленое мясо, от запаха которого Тёма, шедший за нами тенью, недовольно фыркнул, видно, сочтя некачественным.

При этом торговались здесь, судя по увиденному, не на жизнь, а на смерть. И только за монеты или бартер. Никаких тебе цифровых кошельков. Вот такие товарно-денежные отношения на краю света…

«Последний Рубеж» возник перед нами внезапно, ещё и перекрыв собой всё небо. Это была не просто крепость, а монолит, уродливый и бескомпромиссно функциональный. Огромный, в несколько этажей, бетонный параллелепипед, лишённый даже намёка на красоту.

Чего уж там, в нём и окон в привычном понимании не было. Вместо них — амбразуры разного калибра, от узких бойниц для стрелков до широких проёмов, где, судя по всему, стояло что-то посерьёзнее.

Зато входов в «Последний Рубеж» было аж четыре, по одному на каждую сторону света. И каждый представлял собой не ворота, а низкую, укреплённую стальными листами дверь, больше похожую на лаз в бункер.

К ближайшему от нас входу вела короткая, хорошо простреливаемая аллея. Подойдя ближе, мы увидели, что дверь охраняют двое местных ополченцев в полной экипировке, с автоматами на груди и профессионально-бесстрастными лицами. Их взгляды ещё за двадцать шагов неумолимо застыли на нашей семейной группе.

— Пропуск, — голос заговорившего был ровным, без эмоций.

— Пропуска нет, — сказал я, останавливаясь в паре метров от них. — Мне нужно связаться с Арсением Булатовым. Он сотрудник Тайного Приказа. Сообщите ему, что здесь Фёдор Андреевич.

Первый охранник вновь окинул нас взглядом, будто оценивая, какую опасность мы можем представлять, по шкале от одного до десяти. Группа и в самом деле была живописная: я, Авелина и большой угольно-чёрный кот, замерший в тени.

Сделав какие-то выводы, первый охранник кивнул напарнику, и тот остался с нами, держа ствол автомата направленным в землю, а вот палец на скобе. А его товарищ, между тем, отошёл к стене, куда был вмурован переговорный прибор, и, отвернувшись, тихо заговорил в трубку.

Мы ждали. Минута. Две. Авелина стояла спокойно, с интересом осматривая укрепления «Последнего Рубежа». Тёма с энтузиазмом вылизывал себе под хвостом, то и дело меряя охранников взглядом. То ли показывал, кто тут на самом деле главный, то ли решал, достойны ли они лицезреть его гигиенические процедуры.

Впрочем, парни, хвала их выдержке и муштре, умудрялись сохранять всё тот же невозмутимый вид. Даже на секунду уголки губ не дрогнули.

Наконец, послышался скрежет щеколды, и дверь со скрипом отворилась. В проёме возникла знакомая, хоть и слегка отощавшая за время пути фигура Арсения. Булатов приветливо махнул нам и, что-то сказав охране, вышел навстречу.

— Фёдор, Авелина! — мы пожали друг другу руки. — Как добрались?

— Думаю, как и все, не очень… — усмехнулся я. — Но хотя бы прошли ворота в тот же день, как приехали. Сейчас очередь, боюсь, уже в тридцать три вилюшки…

— Когда двоюродный брат ходил в Серые земли, рассказывал, что такое бывает! — кивнул Арсений. — И я думал до сегодняшнего дня, что всё в порядке, просто неприятности… А потом отчёты послушал, и, честно говоря, волосы дыбом встали.

— Много потерь?.. — расстроенно уточнила Авелина.

— Основные потери всё-таки в технике, — успокоил её Арсений. — Но количество прямо-таки ужасает… Местные говорят, запчастей хватит ещё на пару дней. А потом надо или подвозить, или чинить кустарным способом…

— А при кустарном ремонте много не наездишь… — вздохнул я.

— О чём и речь! — согласился Арсений. — И это всё учинили не люди, а зверьё… До сих пор в голове не укладывается.

— Им кто-то руководит, — нахмурив лоб, признался я в своих с Авелиной подозрениях. — Зверьём, то есть.

— Ты думаешь? — Арсений задумался и почесал затылок. — Знаешь, такое мы даже как-то не рассматривали… Ты же на Дикого Вождя намекаешь?

— Ага, — кивнул я.

— Нет, про него пока молчат, ничего подобного не обсуждали… Но если оно действительно так, нам жуть как туго придётся!.. — Арсений, судя по глазам, к моей версии отнёсся всерьёз. — Ладно… Отдыхайте пока. А я выбью вам пропуск на завтра. Сядем, обсудим, что дальше делать…

Мы попрощались, и Булатов,