Тьма. Том 8 - Лео Сухов

— Так я в пробке стою! — с вежливой улыбкой ответил я.

— А я нет, меня там люди ждут! — попытался было пойти ва-банк дворянин.

— Стоишь, — не согласился я. — В са-а-амом хвосте!..

— А то что? — поморщился наглец.

Он неприязненно глянул на меня и пожевал губами, словно готовясь плюнуть. Однако в этот момент подскочил один из его бойцов и принялся что-то шептать боссу на ухо. Не то чтобы я расслышал всю фразу, но свою фамилию уловил. Дворянин дослушал бойца, помрачнел, снова посмотрел на меня, на Авелину, на коренастого… На Тёму смотреть побоялся…

А потом бросил, как будто свысока:

— Радуйтесь, что у меня дело срочное!

— В хвосте очереди? — выразительно уточнил я, глазами указывая направление.

Двусердый хам ничего не ответил. Просто сплюнул в грязный снег и двинулся обратно к себе в кабину. Кивком головы он отдал приказ водителям, и бронемашины, фыркнув двигателями, начали разворачиваться, с трудом вылезая из сугробов, чтобы влиться в конец общей колонны.

— Ну это, ваше благородие… — хрипло усмехнулся рядом Давид. — Видать, слава бежит впереди вас. А всего-то пришлось одного негодяя прихлопнуть…

Отвечать я не стал. Просто усмехнулся, хлопнул Мережковского по плечу и, подхватив Тёму на руки, поспешил обратно к нашим машинам.

Колонна за это время подползла к Хворостово ещё десятка на три метров. А вскоре мы наконец-то проехали изгиб дороги. И смогли рассмотреть нашу цель во всём её сурово-бетонном великолепии.

Ворота внутрь действительно были только одни. И те, узкие, рассчитанные на проход одной-двух машин, не больше. С двух сторон их обрамлял высокий и крутой земляной вал, будто списанный со средневековой крепости. А на валу стояла уже не земляная, а добротная бетонная стена, вся в амбразурах и с вышками, где темнели силуэты пулемётных расчётов.

Стена выглядела серьёзно. А вот защитники на ней — неоднозначно. Кто-то был облачён в камуфляж нового образца и вооружён современной винтовкой, а рядом стоял дед в застиранном тулупе чуть ли не середины прошлого века и с допотопным ружьём. Зато вид у всех был одинаково суровый и решительный.

Местные. Ополчение, насколько я понял.

Наконец, наша колонна, издавая рык и скрежет, подкатила к самым воротам. Вблизи стена выглядела ещё монументальнее. Бетон был покрыт шрамами от когтей и подозрительного вида тёмными подтёками, но держался на совесть. А воздух в окрестностях гудел от грохота двигателей, криков и матерной перебранки.

Я, Давид и Михаил Дутный вылезли из машин, чтобы возглавить переговоры на входе.

— Документы, списки личного состава, опись техники и груза! — без предисловий бросил старший в охране ворот.

Давид предусмотрительно протянул папку с бумагами. Приняв её, старший начал бегло просматривать документы, но тут к нам наконец-то подтянулся Иван Семёнов. Главный охранник поднял взгляд, на миг прищурился, а потом спросил:

— Иван, ты что ли?

— Здорово, Степаныч! Не узнал?

— Не узнал, — усмехнулся старший. — Богатым будешь. Ты следующий?

— Мы все вместе, — кивнул Семён на наши машины. — Объединённый отряд.

— Много побитой техники? — уточнил старший и, выслушав наши ответы, кивнул.

После чего снова начал листать документы, но уже куда менее въедливо их разглядывал.

А мы терпеливо ждали, пока он закончит.

— По спискам всё ясно! — старший, наконец, решительно захлопнул папку и вернул её Давиду. — Повреждённые машины сейчас оттащим в починку. Заезжайте, останавливайтесь за воротами и отцепляйте.

Наши грузовики потянулись внутрь, чтобы сразу после ворот свернуть вправо на просторную стоянку. Там бойцы начали быстро отцеплять повреждённую технику. А старший прошёл через ворота с нами и теперь явно чего-то ждал.

Вскоре стало ясно, чего. Со стороны бетонных коробок домов, пыхтя, появились тягачи. Они заруливали на стоянку, выгружая из своих недр отряды по пять человек в заляпанной маслом одежде.

— Это наши мастера по технике, — пояснил тот самый старший охранник, Степаныч. — Они ваш металлолом ща живо распределят в мастерскую. Ремонт займёт от суток и более. Зависит от повреждений, наличия запчастей, ну и очереди в починку. Напоминаю, оплата у нас только наличностью или ликвидным бартером. Золото, патроны, горючее, медикаменты… Безнал тут, братцы, не катит: у нас в глуши связь с пятого на десятое.

— Понятно, — сказал я. — А где нам самим встать?

Степаныч жестом поманил меня за собой. Вернувшись к посту на воротах, он заглянул в сторожку и вышел оттуда с листом бумаги, на которой виднелась кривая и косая, но внятная схема поселения. На другой стороне просвечивал какой-то отчёт с множеством циферок.

— Вот карта. Свободные места для стоянки никак не отмечены. Гостиницы, где ещё есть места, тоже. Зато красным зачёркнуты стоянки и гостиницы, где мест больше точно нет. А вам, мои хорошие, с вашим количеством народу, лучше всего сюда!.. — Степаныч ткнул пальцем в большой квадрат на окраине, обозначенный как «ст. Уют. Ночлег. Уральск». — Там сразу три гостиницы на одном пятачке, так что места завались. И после вас ещё останется.

Я взял лист, изучая каракули. Схема напоминала средневековый город-крепость: узкие улочки, несколько площадей, а в центре — отдельно стоящее бетонное сооружение, подписанное «Цитадель. Последний Рубеж».

— Спасибо, — с искренней благодарностью кивнул я, складывая схему. — Ещё вопрос. Где мне можно найти одного человека? Из новых прибывших.

— Кого именно? — не стал отказывать в лишней услуге Степаныч.

Я открыл рот и задумался, кого назвать. Михаил Дутный и Иван Семёнов стояли совсем близко. И можно было бы сказать про цесаревну: Иван-то, понятное дело, в курсе. А вот Дутный не подозревал о моих высоких связях. И знать ему про них было необязательно.

Поэтому я решил спросить про Арсения Булатова. Тайный Приказ был куда более приземлённым и понятным, чем царский двор. Тем более, о том, что в Тоболе у меня вышла смертоубийственная стычка с другим дворянином, знали многие.

— Арсений Булатов. Сотрудник Тайного Приказа. Его дружина должна была прибыть позавчера или вчера.

Степаныча покивал, вспоминая и морща лоб, а потом всё-таки ответил.

— Их разместили в «Последнем Рубеже», — он уверенно ткнул пальцем в центральную цитадель на плане. — Там нынче всё руководство и всякие… Другие особые гости. Доступ туда ограничен. Попасть внутрь можно по вызову или пропуску. Поэтому скажи тамошней охране у входа, чтобы о тебе доложили.

— Понял. Большое спасибо.

— Не за что!.. — буркнул Степаныч и махнул рукой, прощаясь.

Въезд в Хворостово напоминал попадание в другой мир. Вернее, в его суровую, утилитарную изнанку. Если снаружи ещё оставались намёки на привычные пейзажи — поля, дорога, снег — то внутри нас почти сразу поглотил лабиринт из узких улиц, проложенных между однотипными