Идеальный мир для Химеролога 5 - Олег Сапфир

А сегодня он, великий Мясник, чуть не обделался от вида помойной крысы.

До чего он докатился?

Внезапно полумрак разрезала яркая вспышка.

Ф-Ф-ФЫХ!

Свет ударил по глазам, ослепляя. Масленников вскрикнул, закрывая лицо руками.

— Меня нашли!

Он упал на пол, пытаясь закатиться за ящики, сжался в комок, ожидая удара, боли, смерти…

Но ничего не происходило.

Он осторожно, сквозь пальцы, приоткрыл один глаз.

Перед ним, в метре от его лица, прямо из бетонного пола торчала голова крота.

На морде крота были надеты круглые очки в медной оправе. На голове — каска с фонариком. А в лапках он держал маленький квадратный фотоаппарат, из которого ещё поднималась тонкая струйка дыма после вспышки.

Масленников моргнул. Протёр глаза.

Крот не исчез.

Он невозмутимо покрутил колёсико перемотки плёнки. Щёлк-щёлк… Навёл объектив на ошарашенное лицо химеролога.

Ф-Ф-ФЫХ!

Ещё одна вспышка.

— Ты… — прошептал Масленников. — Что ты делаешь?

Крот опустил фотоаппарат. Поправил очки. Затем достал из кармашка своего крошечного комбинезона блокнот, послюнявил карандаш и поставил галочку.

Странность. Абсурд. Безумие.

И тут в голове Масленникова словно щёлкнул переключатель.

Крот в одежде. С фотоаппаратом. Разумный!

Он вспомнил обезьяну, которая резала его химер.

— Это он… Это его тварь!

Холодный пот прошиб его с новой силой.

Если здесь крот… значит, он знает. Виктор знает, где он.

Это не случайность. Это послание. «Я вижу тебя. Я знаю, где ты. Ты нигде не спрячешься».

Крот деловито спрятал блокнот, подмигнул Масленникову из-под очков и, мгновенно работая лапами, ушёл под землю, оставив после себя лишь аккуратную кучку разрыхлённого бетона.

Масленников вскочил, как ужаленный.

Всё. Конец. Его спалили.

Он заметался по комнате, хватая свои жалкие пожитки. Сумка с запасной одеждой, фляга с водой, последний нож…

— Бежать! — бормотал он, запихивая всё это в рюкзак трясущимися руками. — Бежать отсюда! Из города! Из Империи! На другой континент!

Он не знал, куда. Не знал, как. Знал только одно: нужно оказаться как можно дальше от этого проклятого человека и его зоопарка.

Он рванул к выходу, спотыкаясь и падая, охваченный животным ужасом. Потому что он понял: в этом городе появился хищник, по сравнению с которым он, Масленников, был просто безобидным травоядным.

* * *

На следующий день я снова был в особняке, который мои пенсионеры-спецназовцы уже окончательно превратили в неприступный форт.

На пороге меня встретил Семён Петрович. Вид у него был бодрый, глаза горели. Пилюли работали как надо.

— Здравия желаем, командир! — гаркнул он. — Личный состав построен и готов к получению инвентаря!

Я прошёл в зал. Двенадцать пар глаз уставились на меня с нетерпением. Они напоминали детей перед ёлкой, только вместо привычного в этом мире Деда Мороза был я, а вместо подарков — живое биологическое оружие.

— Ну что, орлы. Принимайте пополнение.

Первым я подозвал к себе Молчуна, который в анкете указал, что предпочитает скрытное ношение оружия и внезапные атаки.

— Держи, — я достал из рюкзака небольшую змейку.

Она была красивого изумрудного цвета, с чешуйками, отливающими металлом. Тонкая, изящная, она быстро обвилась вокруг моего запястья.

Боец скептически посмотрел на «подарок».

— Эм… Командир, при всём уважении… Я просил что-то убойное. А это что? Шнурок для ботинок?

— Это не шнурок. Это твой новый галстук. Или ожерелье. Как тебе больше нравится.

Я протянул змею ему. Она тут же переползла на руку ветерана, скользнула вверх по рукаву и, выбравшись через воротник, уютно устроилась у него на шее, прикидываясь экзотическим украшением.

— У неё уникальная структура мышечных волокон, — пояснил я. — Она эластична до безобразия.

Я достал из кармана кусок вяленого мяса и поднёс к мордочке змеи.

ХАМ!

Челюсти змеи, которые секунду назад казались крошечными, раскрылись неестественно широко, как лепестки хищного цветка, и кусок мяса исчез в глотке мгновенно. Змея чуть раздалась вширь, но тут же сжалась обратно.

— Она меняет размер, — продолжил я. — И массу. В бою она может увеличиться до размеров анаконды за пару секунд, если её подпитать энергией или биомассой. А ещё она жрёт всё. Кости, броню, плоть… И чем больше жрёт, тем больше становится. Идеальная удавка. И всегда при тебе.

Боец осторожно погладил холодную чешую на шее.

— А голову мне не откусит?

— Не должна. Я ей объяснил, что ты невкусный.

Следующим был боец по прозвищу Булат.

Я открыл клетку, и оттуда, сердито фыркая, вылез дикобраз.

Только это был не обычный лесной зверёк. Его иглы были чёрными и выглядели так, будто их выточили из обсидиана. На кончике каждой иглы блестела капелька мутной жидкости.

— Дикобраз? — Булат почесал затылок. — Командир, это… необычный выбор. Я рассчитывал на что-то более… массивное.

— Массивное — это отличная мишень, — парировал я. — А этот парень — ходячая артиллерийская установка.

Я щёлкнул пальцами. Дикобраз встряхнулся, и один из его шипов с тихим свистом вылетел, вонзившись в деревянную ножку стула на другом конце комнаты. Дерево вокруг места попадания мгновенно почернело и задымилось.

— Иглы с паралитическим токсином, — пояснил я. — Стреляет прицельно на двадцать метров. Перезарядка — мгновенная, новые иглы растут прямо на глазах, если кормить его кальцием. А ещё он умеет сворачиваться в шар и работать как живая булава. Попробуй пни такого.

Булат с уважением посмотрел на зверька.

— Беру. Будем с ним в дартс играть. На выживание.

И, наконец, очередь дошла до Седого. Он хотел собаку.

Я свистнул.

В зал, тяжело ступая мощными лапами, вошёл пёс.

Это был алабай. Но не тот добродушный увалень, который охраняет овец. Это была машина, созданная для войны. Огромный, с широченной грудью, покрытый густой жёсткой шерстью, под которой угадывалась костяная броня. Его голова была массивной, как молот, а в глазах светился интеллект.

Уши были купированы так коротко, что их почти не было видно. Хвост укорочен. Никаких лишних деталей, за которые враг мог бы ухватиться.

— Вот. Химерный алабай. Модификация «Танк».

Седой медленно подошёл к псу. Он присел перед ним на корточки, заглядывая в глаза. Пёс не зарычал, не отвёл взгляд. Он смотрел на человека спокойно и уверенно.

— Привет, бродяга, — тихо сказал Седой.

Пёс коротко выдохнул носом и лизнул ветерана в нос.

— Челюсти перекусывают арматуру, — перечислил я характеристики. — Болевой порог завышен практически до максимума. Регенерация тоже усилена. Устойчивость к ядам и ментальным воздействиям. И он никогда не отступает. Если вцепился — разожмёт челюсти только по команде или после смерти.

Седой обнял пса за мощную шею.

— Это то, что надо, командир. Спасибо.

— А теперь, — я хлопнул в ладоши, — слушай боевую задачу.