Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

– Не откажусь, – улыбнулась старая монахиня и осторожно из его рук цветок. Лицо у неё точно солнцем озарилось. – Не жалко? Говорят, святая Люсия особенно благоволит к тем, кто ей такие цветы приносит.

– Тогда я тем более не раскаиваюсь, что отдал его вам, – поморщился Клэр. – Добиваться внимания той, у кого и так дел невпроворот – сомнительная затея. Слишком уж многие ей докучают просьбами, а помощников наверняка не хватает.

Монахиня хихикнула было, прикрывшись подсолнухом, но спохватилась и посерьёзнела.

– Вот вроде вы и шутите, а попали в точку, – вздохнула она. – Храм большой, а пригляду за ним не хватает. Вон, намедни кто-то окно разбил – и ведь не сознается, не покается, а тем более не починит побитое. Девица одна повадилась втихую романы читать, и хоть бы рассказала, чего же там такого интересного, что у неё аж глаза горят. В склепе нашли гроб, а чей он – непонятно. Ох, чую, не место ему тут, но не выставить же его на улицу? Вот так и живём… Вы ведь не ради молитвы сюда заглянули? – внезапно спросила она.

Эллис отчего-то стушевался, и ответил за всех опять Клэр, в своей неподражаемой манере.

– Звучит так, словно вы нас прогоняете.

– Да куда мне, – беззвучно рассмеялась монахиня, отмахнувшись тяжёлым цветком, который держала словно бы без всяких усилий, как бумажный веер. – Просто вон то семейство ранёхонько пришло, малой-то уже проголодался. А голос у него зычный – видать, певцом будет…

Не успела она договорить, как розовощёкий младенец и впрямь разревелся. Мать начала его укачивать, но толку было мало; рёв отражался от высокого свода и становился, кажется, громче. Мэдди сбегала положить несколько бледных ирисов к алтарю, а затем мы вынужденно отступили, пока не лишились слуха. Впрочем, задержка оказалась не напрасной. Во время этой небольшой паузы Эллис, похоже, собрался с мыслями – и с духом, потому что к рассказу он приступил ещё по дороге, петляя среди роскошных склепов «города мёртвых», Грин-Ив.

Начал он издалека.

– Думаю, каждому из вас знакомо неприятное ощущение, когда люди дают понять: слишком высоко ты замахнулся, дружок, не по чину метишь. Ну, к примеру, что титул сомнительный, одно название… – Клэр, услышав это, запнулся на ровном месте. – Или, скажем, что юной леди с серьёзными делами не справиться. Или что… – Эллис скосил взгляд на Мэдди, кашлянул и продолжил: – Неважно, смысл, думаю, вы поняли. Я тоже очутился в непростом положении, когда начинал служить в Управлении. Там, конечно, не отрицали моей сметливости и проворности, но никто – начиная с начальника и заканчивая простыми «гусями» – не ждал от меня ничего хорошего. Ну ещё бы – выходец из приюта, да к тому же такого, о котором и упомянуть-то стыдно! Подозревали, что я или воровать начну, или взятки брать, или потворствовать преступникам, помогая им ускользнуть от справедливого наказания… Я же всеми силами старался доказать, что они неправы. Там, где другой мог бы и полениться, я работал как каторжный; там, где «гусь» без зазрения совести принимал от хозяев бокал пива и оставался на ужин, я даже стакан воды боялся попросить; там, где другие позволяли себе закрыть глаза на небольшое нарушение, я не давал уйти от закона ни жалкому бродяжке, ни почтенному лавочнику. И это принесло свои плоды. Через несколько лет я обзавёлся какой-никакой репутацией и связями. Хоупсон всё чаще меня хвалил и откровенно выделял из других «гусей»; это было и хорошо – и в то же время плохо, поскольку никто не хотел брать меня в напарники, а работать в одиночку… – Эллис цокнул языком неодобрительно, точно вспомнив нечто неприятное. – И в детективы я бы пробился нескоро, если б одно дело не свело меня со стариком, который день-деньской просиживал в архивах Управления. Голова-то у него оставалась ясной, но вот бегать за преступниками уже не получалось – правая нога не гнулась уже лет двадцать. Мы разговорились; обнаружили множество общих интересов и, главное, схожих принципов. В итоге из нас получились неплохие напарники – уважаемый всеми ветеран с кучей приятелей решительно везде, в том числе на самом верху, и нахальный юнец. Дела наконец пошли в гору; репутация у меня укрепилась настолько, что год спустя я уже смог взять под опеку Лайзо и… Ну, это другая история, – махнул он рукой, обрывая сам себя на полуслове. – А ещё через год я встретил её. Привет, Лотта, давненько я к тебе не заглядывал, каюсь. Но я принёс тебе твоих любимых цветов. Надеюсь, простишь?

Эллис так непринуждённо сменил тему, что в первое мгновение я даже обманулась – и поверила, что он обращается к живому человеку. И, лишь проследив за направлением его взгляда, увидела изваяние из белого мрамора. Девушка, невообразимо прелестная, казалось, только секунду назад забралась зачем-то на обломок чёрной скалы – и окаменела.

У основания памятника было выбито: «Здесь покоится Шарлотта Марсден, которая пала жертвой своей любви». А следом – две даты.

Когда она умерла, ей было полных семнадцать лет.

– Ложь, на самом деле, – спокойно пояснил Эллис, опускаясь на одно колено и помещая корзину с цветами у основания памятника. – Лотту погубила вседозволенность. Но это я понимаю сейчас, а тогда мне было двадцать с небольшим – считай, вчерашний мальчишка из приюта. Улица понуждает быть внимательным, цепким, хватким, но вот размышлять о нравственности она не учит… А иногда это бы не помешало.

Детектив рассказывал неторопливо, сдержанно, негромко; однако видно было, что повествование даётся ему нелегко. Временами он сбивался на неуместные шутки, над которыми сам же и смеялся, или перескакивал с одного эпизода на другой, но никто не перебивал его. Даже Клэр. Впрочем, как раз он-то выглядел так, словно ему уже доводилось слышать эту историю…

…Когда Эллис впервые встретил Шарлотту Марсден, то поначалу принял её за мальчишку. В брючном костюме с лихо подвёрнутыми штанинами, с волосами, убранными под котелок – ни дать ни взять оборванец, который обчистил добропорядочного джентльмена. Она попалась на воровстве, но не выглядела обеспокоенной: сидела себе на краю крыши, болтала ногами и отказывалась спускаться. Кража была пустячной – пара яблок, убытки торговца смешные – подумаешь, ящик упал и товар раскатился… Запоздало сообразив, что перед ним девица, только странно одетая, Эллис неожиданно для самого себя смутился и заплатил за неё из собственного кармана. Нахальная