Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

больше не светит. Посмотрела на часы. Только на руке у меня их не было. Всё верно, я же сняла их. Часы увидела в руках у старшего сына. Придерживая Дашу, Великая Княжна отцепляться от меня не за что не хотела, села на постели.

— Доброе утро, дети. — Сказала им. Даша продолжала меня обнимать за шею и прижиматься ко мне. И вдруг отчётливо сказала:

— Мама.

— Конечно, я твоя мама. — Ответила малышке и поцеловала её. Тут же полез ко мне целоваться и обниматься Славка. И его обняла второй рукой.

— Здравствуй, сынок.

— Здравствуй, мама.

Рядом с постелью стоял Андрейка, смотрел на меня и улыбался.

— Андрюшка, иди ко мне. И тебя обниму.

Он моментально залез на постель. В светлицу зашла маман. Покачала головой, глядя на нас. Потом подошла к люльке и забрала оттуда орущего Костика. Стала его покачивать.

— Ляксандра! Это что такое? Слава, Андрей, что за бедлам стоит, что на нижнем поверхе слышно⁈ И Константин плачет.

— Доброе утро, матушка. — Улыбнулась я.

— Доброе, дочка. Только не утро уже. День, как бы.

— А Фёдор Мстиславович здесь?

— Нет. Батюшка уже уехал, чуть свет. Татей, что на тебя напали к нему привезти из Корпуса должны. Вот и подхватился он. Ни сна ни покою ему нет. Да и я уже с утра в Корпус ездила. Смотрела, что кадетам готовят из еды на утро, на обед. Вот совсем недавно вернулась. — Свекровь выглянула за дверь, держа в руках Костю. — Елена, вставай давай. Костю кормить нужно.

Вскоре к нам зашла в нательной рубашке Елена. Ещё сонная, но на руках держала дочь.

— Никакого покоя нет, матушка. — Вздохнула тяжко Елена и уселась ко мне на кровать. Расстегнула рубашку и оголила грудь. Дочери она сунула левую грудь. Та тут же присосалась. Соню, Елена положила на левую руку. Посмотрела на свекровь. — Давайте, матушка, Костю. — Евпраксия Гордеевна положила малыша Ленке на правую руку. И, так как руки у невестки были заняты детьми, сама помогла сунуть правую Ленкину грудь Кости. Он моментально замолчал и стал насыщаться.

— Елена, может кормилицу позвать? — Спросила свекровь.

— Не надо, матушка. — Ответила моя подруга. — Этих детей я сама выкормлю. Слава богу, молока хоть залейся. У меня вся рубашка мокрая.

Оба малыша сосали во всю Ленкину грудь и ни на кого не обращали внимания. Свекровь посмотрела на мальчишек.

— Вячеслав, Андрей, вы почему на постели сидите? Умывались?

— Ну баба… — тут же попытался возразить Андрейка.

— Что, баба? Встали быстро, идите умываться. Потом есть будем. Деда нет тут. Он бы вас быстро поднял. Вы ещё, как Ляксандра с Еленой говорят, зарядку вам нужно сделать.

— Ну, баба! — Завопили уже оба.

— Ничего не знаю. Дед наказал присмотреть за вами. Так что вставайте.

— А Дашка? — Тут же спросил Славка.

— А Дарье не надо. Она дева, а вы мужи. Я долго буду ждать⁈

— Давайте, мальчики. Бабушку надо слушать. И не бойтесь, я от вас больше никуда не уеду одна. А когда поеду в Венден, вас с собой возьму. — Сказала сыну и племяннику. Ленка со свекровью удивлённо посмотрели на меня.

— Куда это ты детей собралась забирать? В неметчину? — Спросила Евпраксия Гордеевна.

— В Ливонию, матушка. И Славку, и Андрейку, и Дашу, и Костю.

— Да ты что такое говоришь, Ляксандра? Не пущу. Дети малые ещё. не дай бог там что случится?

— Ничего с ними, матушка, не случится. Тем более, ландаг Ливонии, по нашему, это боярская дума, хотят видеть наследника престола.

— Это кого? — Спросила Елена. Свекровь кивнула, соглашаясь с ней.

— Наследник Ливонского престола Вячеслав. Царевич Ливонский или по ихнему, принц. Андрей будущий Князь Полоцкий. А Полоцк, в моих планах, это часть Ливонии. И так, как Андрей является двоюродным братом Вячеславу, то значит и он считается, по европейской традиции, тоже принцем. То есть, Царевичем Ливонии. Тем более, его мать, Порфирородная имперская принцесса.

— Господи, спаси и помилуй. — Перекрестилась Евпраксия Гордеевна. Я кивнула свекрови.

— Да ты, матушка, не беспокойся. Внуки от вас с Фёдором Мстиславовичем никуда не денутся. Зато у бояр Вяземских потомки станут царевичами, а там глядишь и царями.

— Мама, мы с Андрейкой царевичи? — Спросил меня сын.

— Пока ещё нет. И если не будете слушать бабушку и дедушку, то не станете ими. Понятно?

— Понятно. — Закивали русыми головками оба Вяземских-младших.

— Ну раз понятно, тогда оба делать зарядку, потом умываться. Бегом! — Скомандовала им. Мальчишки соскочили с кровати и выскочили из светлицы. Маман покачала головой, улыбнулась и вышла вслед за внуками.

Я посмотрела на Великую Княжну, которая устроилась у меня на руках.

— Дашенька, доченька, давай одеваться? — Ласково спросила её. Погладила по голове. Она вновь прижалась ко мне. — Наскучалась, кровиночка моя? Давай, будем одеваться, умываться, причесываться и плести коску.

Дарья отстранилась, сидя на моих руках и, глядя на меня, кивнула. Одежда малышки была здесь же. Одела её, расчесала. Заплела маленькую коску. Потом оделась сама. Мне в светлицу принесли мои штаны, постиранные и высушенные. Сапоги, почищенные, чуть ли не до зеркального блеска. Верхнюю рубашку, китель. Я всё это надела, кроме кителя. Заплела сама себе косу. Даша, пока я плела, сидела рядом, сосала соску и внимательно за мной наблюдала. Ленка, покормив малышей, подержала обоих столбиком. Те дружно срыгнули и оба стали улыбаться своими беззубыми улыбками. Она положила их на мою кровать. Встала.

— Ну слава богу. Одних накормила. Хоть груди легче стало. — Сняла с себя нательную рубашку, оставшись в одних трусах. Легла на пол спиной и стала качать пресс. Я наблюдала за ней.

— Сань, ну чего ты так на меня смотришь? Да ещё и ухмыляешься? — Спросила Елена, поднимая ноги под прямым углом. — Тебе хорошо. Ты вон, родила и опять талия тонкая. А у меня плыть начинает.

— Давай, давай, качай пресс. Молодец, дорогая. Спорт, это наше всё. Я сейчас пойду с барышнями своими заниматься. Да палатинов тоже на утреннюю тренировку выгоню. А то спят, наверное, как сурки. Так что у меня тоже будет зарядка. Подошла к младенцам. Вытерла у обоих с личиков и шеи то, что они срыгнули. Поцеловала Костика и Софи. Даша, выплюнув