"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Калинин

отправились к шару. По пути я заметил, что гоблин Микола ещё и мой мотолет обработал раствором. Оно и правильно — не дело это моему верному коню светиться посреди степи. Потом вернемся и я его отмою от невидимости, а пока что пусть постоит прозрачным пеньком.

— На борт, так на борт, — проговорила Чопля и добавила громче: — Как у вас говорится? Ходу, водила, ходу! Шуруй быстрее, плачу за сбитых.

— Это моряки по морю ходят, как мондавошка по залупе. Воздушники по небу плавают, — буркнул гоблин Микола в ответ. — Так что думай, что говоришь, мелочь крылатая!

— Да вас хрен разберешь — кто ходит, кто плавает, а кто летает. Напридумывали себе хренотени всякой и выеживаетесь, — хмыкнула Чопля. — Вот как будто обычному обывателю не насрать как вы передвигаетесь.

— А мне насрать, что думают обычные обыватели. Воздухоплаватели плавают и точка. Так что прикрой свой мелкий ротик и не вякай!

Вот не люблю, когда мою Чоплю обижают — она в таких случаях скатывается в истерику и заткнуть её бывает ой как трудно. Гоблину что — он довезет нас до места и останется дожидаться нашего возвращения, а нам с Петькой придется внимать всем колючкам, которые будут срываться с маленького языка. А это, скажу я вам, уважаемые читатели Алексея Калинина на портале Автор Тудей, не фунт лиха. Это звездец в полном его проявлении.

Поэтому пришлось сделать шаг вперёд, вцепиться двумя пальцами в крючковатый нос и чуть повернуть его к небу. Гоблин тут же взвыл, поднялся на цыпочки, а также вцепился в мою руку, стараясь ослабить боль. Но не тут-то было, я заставил огненный шар появиться на свободной ладони и приблизил его к искаженной харе:

— Мне надоели твои ужимки и прыжки. Ты делаешь свою работу… молча. Потом мы расходимся и больше никогда не встречаемся. Если же у тебя есть возражения, то вот этим фаерболом я вмиг приготовлю гоблинские мозги в собственном соку. Коли согласен, то моргни два раза. Если же есть какие возражения, то только пикни! Только дай, сука, повод!

Гоблин тут же испуганно заморгал. В воздухе разлился запах страха. Вот жеж оказия какая — не перестарался ли я? Если перестарался, то нам этот аромат придется оценивать весь полет.

Я хмыкнул и отпустил нос, из которого тут же побежали две струйки крови. Гоблин задрал голову вверх и попытался остановить алую жидкость. Довольно ухмыляющаяся Чопля протянула ему два сорванных подорожника. Гоблин безмолвно взял подношение и приложил к больному месту.

— Дядя Эдгарт, а это точно было необходимо? — дернул меня за рукав Петька.

— Когда слова оказываются лишь звуком, то ход вступает сила, — со вздохом проговорил я. — Мы же с ним не ссорились, а он женщину обидел. Пусть и маленькую, но женщину. Такие обиды смываются лишь кровью. Ну что, поех… поплыли, уважаемый?

Гоблин зыркнул на меня злым глазом, но ничего не сказал. Всё-таки привыкшие обижать других сами порой бывают такими обидчивыми…

Мы залезли в корзину, заняли скамеечки возле бортов. Гоблин что-то поколдовал с горелкой, после чего Земля дернулась и начала неторопливо отдаляться. Усевшийся на бортике корзины ветерок трепал вихор на голове Петьки, он во все глаза смотрел на то, как постепенно твердыня уходит в темноту. Вскоре мы остались висеть посреди непроглядной тьмы. Слышно было только редкие посвистывания ветра и шевеление гоблина, ведущего шар по одному ему известному направлению.

Глава 10

Только-только начал брезжить рассвет, как корзина ударилась днищем о землю. По моим ощущениям мы летели около четырех часов. Хм, я думал, что наш путь займет около суток, а получилось что недавно поднялись и вот уже приземлились.

— Неплохая скорость, — хмыкнул я. — Надеюсь, что всё обошлось без волшбы?

— Я не ведьма, чтобы волшбой лодку заправлять. Тут точный расчет, умелое управление и невероятный опыт, — не удержался от хвастовства гоблин. — Выметывайтесь живее, мне ещё воздух из купола выпускать, пока солнце не поднялось.

— Вроде и земля другая, а норов всё тот же, — хмыкнула Чопля. — Ладно, чубатый, всё равно спасибо за доставку. Хоть ты и вредный мужик, а вот мастерства не отнять — на такой скорости промчал, а я даже не почувствовала.

— И при этом не сбил не одной вороны, — поддержал я похвалу.

Ну да, не умею я хвалить. Да мне особо и не хотелось — слишком уж злым и недовольным выглядел гоблин, чтобы напрашиваться на похвалу.

— Вон в ту сторону Кцыня, — махнул Микола когтистой рукой в направлении северо-запада. — Мимо большого пруда пройдете и как раз выберетесь на околицу. Там особо не отсвечивайте, а то Кцыня городок небольшой — приметят вас махом. Тут люди живут внимательные, не чета москалям, которым только дай рты на ворон раззявить. Тут всё-таки паны и паночки…

Последнюю фразу сказал с этаким придыханием, как будто говорил о каких-то высших существах. Я только усмехнулся на это. Я-то знал, что существа везде одинаковые, как бы некоторые проповедники не заставляли думать, что они выше, лучше или чище других. Ведь всем этим проповедникам нужно было всегда и всюду только одно — власть над другими существами, а уж способы достижения этой власти порой доходили до самых ужасающих…

Даже до уничтожения всего живого на Земле!

— Отсвечивайте, не отсвечивайте… Не учи партизанку делу диверсантскому, — презрительно хмыкнула Чопля. — Я в такие походы ходила, что тебе и не снилось!

Гоблин фыркнул, собрался что-то добавить, но я незаметно для Чопли заставил заплясать на ладони огонёк, и наш водитель тут же нашел себе более интересное занятие. Ведь ему ещё надо было купол воздушного шара убирать!

Да уж, когда рассеется полумрак и выглянет солнце, то раствор, помогавший нам быть невидимками из любой точки пространства, потеряет свою силу. А кто-нибудь сверху может заинтересоваться появлением неведомой ткани близ польского городка. Может быть и не заинтересуется, но лучше перебздеть и скрыться, чем недобздеть и обосраться.

Я же махнул рукой и направился в кусты орешника. Направление указано верно — мой нос унюхал тонкий аромат сгоревших березовых дров, идущих из-за густого леса. А уж что касательно того, что заметят меня или нет… Я обычный черноволосый паренек, сухощавый, без каких-либо отличительных черт. Обычная куртка, обычные джинсы, обычные кроссовки.

Самое обычное существо человеческого рода — студент, приехавший к