Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков

этого мира. А мир — часть нас. Мир дал ему то, в чем он нуждался. В чем ощутил большую потребность. Он просто был к этому готов. А вы… — Гуруджи мягко взглянул на зажатую в пальцах майора пачку сигарет, — вы пока к этому не готовы.

[1] Мо́кша («освобождение»), или му́кти: в индуизме, джайнизме и раннем буддизме — освобождение из круговорота рождений и смертей (санскр., пали — сансара), от всех «страданий» (дуккха) и ограничений материального существования. В философии индуизма понятие «мокши» рассматривается как возвышенное, трансцендентное состояние сознания, в котором материя, время, пространство и карма, также, как и другие элементы эмпирической реальности, рассматриваются как майя (иллюзия). Мокша, однако, не является посмертной наградой за благочестивые поступки — освобождение достигается в течение земной жизни посредством преодоления эгоизма, или ложного эго (аханкары), и раскрытия истинной, глубинной сущности индивида как чистого духа или души. Такой освобождённый называется «освобождённый при жизни» — «дживанмукта».

Глава 13

Майор замер с пачкой «LM» в руке, его взгляд метнулся от моей папиросы к невозмутимому лицу Гуруджи и обратно. Его практичный мир, выстроенный из бетона инструкций и стальных аргументов, дал очередную трещину. Я видел, как его челюсть напряглась, а пальцы сжали пачку так, что она смялась.

— Хорошо, — его голос прозвучал неестественно ровно, словно он через силу вернул себе контроль. — Гипноз, массовая галлюцинация, черт знает что… Ладно. Оставим это. У меня есть более насущные вопросы.

Он резко развернулся ко мне, и в его глазах вспыхнул холодный, оперативный огонь.

— Давайте вернёмся к Ремизову, Илья Данилович. Кто убил тюремных охранников? Он сам? Собственноручно? Если он… «проявится», мне нужно знать, чего ожидать…

Я затянулся, пытаясь собраться с мыслями. Дым «Герцеговины Флор» был обжигающе реальным. Вот, блин, и как это я? Ведь во мне магии ни на грамм!

— Нет, охранников убили его люди. Самого олигарха в этот момент рядом не было, — произнёс я. — Но он, тоже полный отморозок. Такой же, как и его псы… Он даже смотрит на человека, как на бездушную вещь. Такому убить — что высморкаться. Можешь мне поверить, майор — я таких в своё время насмотрелся с лихвой. Движется легко, несмотря на возраст. Сильный. Быстрый. Я бы сказал даже — опасно быстрый.

— Да, это на него похоже. — Майор достал блокнот, но записывать ничего не стал, просто сжал в руке. — Он в девяностых возглавлял одну из бандитских группировок в Москве. Сам не гнушался и пытать, и убивать… Но доказательств, как понимаете, никаких. Изворотливый, падла. И нюх на опасность, прямо-таки звериный. Мы его давно вели… Но… — Он развёл руками. — Не чаяли уже, что когда-нибудь он за всё ответит. С его деньгами и связями — он, можно сказать, в касте неприкасаемых. И тут…

— И тут, вдруг, он повелся на какого-то старикана? — кашлянул я, поперхнувшись табачинкой, залетевшей мне в горло.

— Вы сына его убили, — напомнил мне Артём Сергеевич. — А он с него пылинки сдувал, отмазывал от всех проблем, хоть тот и творил временами полную дичь.

— Ни разу не пожалел о содеянном, — пожал я плечами. — Сынок в папашу пошел — тот еще отмороженный на всю башку говнюк был. Если бы представился шанс всё переиграть… Ничего не поменял бы, — честно признался я. — Он и папаша его — как бешенные псы, которых только отстреливать. Потому как лечить — бесполезно.

— Что он от вас хотел, Илья Данилович? — поинтересовался майор. — Почему сразу не убил, как планировал ранее?

— Да, сначала хотел, — согласился я с ФСБешником. — Но потом… Он пытался вызнать у меня «секрет» моей долгой жизни, и как мне удалось выжить там, где выжить было невозможно…

Договорить я не успел — в этот момент из-за двери, ведущей в коридор, донёсся приглушённый звук — словно что-то тяжёлое и стеклянное упало и разбилось. Мы все невольно вздрогнули, кроме индуса, который и ухом не повел. Кот тоже вскинул голову, насторожив уши.

Артём Сергеевич мгновенно преобразился. Вся его растерянность исчезла, уступив место мгновенной мобилизации. Он резким жестом велел мне молчать, и его правая рука привычным движением скользнула под пиджак, к пистолету. Его взгляд стал жестким.

— Вы здесь не одни? — тихо спросил он у Гуруджи.

Тот медленно покачал головой, его лицо оставалось спокойным, но в глазах появилась лёгкая тень озабоченности.

— Нет. Мои ученики уже ушли.

— Оставайтесь здесь, — распорядился майор, бесшумно двинувшись к двери, в поисках источника странного звука.

Я инстинктивно последовал за ним. Предыдущие приключения отучили меня оставаться в стороне. Мы вышли в полутемный коридор. В дальнем конце была приоткрыта дверь. Из щели в коридор лился тусклый свет. Артём Сергеевич жестом остановил меня, прижался к стене и, резко толкнув дверь плечом, вкатился в комнату с пистолетом в вытянутой руке.

— Руки вверх! Стоять на месте!

Я заглянул за его спину. Комната была пуста. На полу возле окна валялись осколки хрустальной вазы. Рама окна была приоткрыта, и в комнату врывался холодный вечерний воздух с улицы. Майор, не опуская оружия, быстро осмотрел комнату, заглянул под письменный стол и в закрытый платяной шкаф.

— Никого, — пробормотал он, подойдя к окну. — Может, сквозняк?

Он выглянул на улицу. Окно выходило в узкий, глухой задний двор, заваленный старыми ящиками. Внизу было пусто. И в этот момент раздался глухой стук. Но не снаружи, а из-за нашей спины. Как будто громыхнула входная дверь.

Мы бросились обратно и вбежали в холл, где нас ждал садху с Матроскиным. Дверь в холл была распахнута настежь. А в холле стоял высокий, крепкий мужчина в тёмной водолазке, темных брюках с накладными карманами и высоких берцах. Его лицо было скрыто в тени, но я узнал его по фигуре.

Нет, это был не Ремизов, а один из его подручных. Хладнокровный убийца, пристреливший тюремных охранников. В его руке был пистолет с глушителем. А на полу, возле неподвижно восседающего в позе лотоса Гуруджи, лежал в неестественной позе говорящий кот, и тоже не двигался. Ну, сука, если с Матроскиным что случилось…

— На пол! Лицом вниз! — Его голос был низким, без эмоций.

Но Артём Сергеевич не стал медлить. Он просто вскинул пистолет, который продолжал держать в руке, и открыл огонь. Выстрел прозвучал оглушительно. Пуля ударила в стену, в сантиметре от головы убийцы.

Но тот текуче переместился в сторону, и его оружие с глухим «пффф» тоже ответило выстрелом. Пуля просвистела у меня над головой, когда я инстинктивно нырнул за массивный дубовый стол. Майор, используя одно