Моя чужая новая жизнь - Anestezya

такого, — Эрин правильно поняла мои опасения. — Всё дело в том, что маму он любил, а вот меня… нет. Сам знаешь, нет ничего хуже, когда тебя воспитывают лишь из чувства долга.

Я подвинулся поудобнее, укладываясь головой на её колени. Эрин притихла, ласково ероша волосы на моём затылке. Расслабившись от этой нехитрой ласки, я прикрыл глаза.

— Помнишь ту речку?

— Ещё бы не помнить. Не пойди я тогда у тебя на поводу, узнал бы намного раньше, что ты не Карл, — сейчас я уже могу с улыбкой вспоминать, как страдал, чувствуя непонятное влечение к мальчишке. — О чём ты думаешь? — я заметил её, словно погруженный в себя взгляд.

— Да так, — Рени неуверенно улыбнулась. — Нам же когда-нибудь положен отпуск?

— Вообще да, а что?

— Ну, домой я вряд ли вернусь, так почему бы не попутешествовать?

— А куда бы ты хотела поехать? Нам конечно вряд дадут одновременно отпуск, но мало ли?

— Что толку мечтать? Ты ведь захочешь съездить домой, — домой-то я конечно съездить хотел, но глупо было бы торчать там несколько недель, только ради матери.

— Ну, раз мы мечтаем, то дома я бы пробыл пару дней, а потом мы бы могли съездить на море.

— Море это хорошо, но у меня есть идея получше, — Эрин полезла в сумку, доставая какой-то журнал. — Смотри.

— Что это? Похоже на какую-то больницу.

— Ну да, это санаторий для туберкулёзников, — Эрин нетерпеливо перевернула страницы. — Зато посмотри, где он. В Альпах!

— Ты хочешь поехать туда?

— Почему нет? Тихая маленькая страна, соблюдающая нейтралитет. Вкуснейший сыр и шоколад, горный воздух. Короче, рай.

— Ты же сейчас не об отпуске говоришь да? — я так понимаю, сейчас снова услышу очередное предложение бросить всё и сбежать.

— Ну как сказать, — усмехнулась она. — Можно поехать для начала в отпуск… а потом просто не вернуться.

— Рени, я знаю, ты устала, но ведь всегда можно перевестись хотя бы в госпиталь.

— Да не хочу я в чёртов госпиталь! — от её хорошего настроения не осталось и следа. — Я просто не понимаю тебя. Ты же сам не хотел участвовать в этой войне и прекрасно видишь, к чему всё идёт.

— Да, не хотел, но дезертиром быть тоже не хочу, — податься в бега теперь, когда у нас всё хорошо и можно надеяться, что после войны мы сможем жить как обычные люди? — К тому же не всё так ужасно, как ты говоришь. Сейчас обстановка на фронте немного стабилизировалась. Сама слышала, мы взяли контроль над Чёрным морем, на очереди Кавказ.

— А если я права? Представь, что через пару лет будет не за что сражаться?

Если бы не был так в ней уверен, решил бы, что она знает секретные планы русских. Она говорит о нашем проигрыше так, словно это неотвратимо.

— Если такое случится, обещаю, что отвезу тебя в безопасное место.

Я готов пообещать ей что угодно, лишь бы она успокоилась и не поддавалась панике. Конечно я сдержу своё слово, если потребуется, но надеюсь, до такого не дойдёт.

* * *

— Рени, ты готова? — Вильгельм уже заходил, предупредив, что через пятнадцать минут мы выезжаем, а она до сих пор крутится перед зеркалом. — Ты и так красивая, зачем тебе вся эта косметика?

— Да что ты говоришь, — раздражённо отозвалась она. — Как тут не пользоваться косметикой, когда боженька одарил ресницами как у альбиноса?

— По-моему, ты преувеличиваешь, — она яростно швырнула на стол какой-то тюбик.

— Преувеличиваю?! Если я не буду краситься, люди даже не догадаются, что у меня есть эти гребаные ресницы.

— Всё же поторопись, — я решил не маячить, раз она не в духе. — Жду тебя во дворе.

— Долго она ещё? — недовольно спросил Вильгельм. — Нельзя заставлять Чарли ждать.

— Будто ты не знаешь, как девушкам важно выглядеть красивыми, — примирительно ответил я, вспоминая, что Грету мы обычно ждали не меньше часа.

Ну, ничего себе! Я конечно считал, что Рени красива и без всяких женских ухищрений, но надо отдать должное — сейчас она выглядела просто потрясающе. Только эта красота была теперь другой — опасной, соблазняющей. Изящное чёрное платье выгодно подчёркивало изгибы её фигуры, подведённые глаза и красная помада делали её старше.

— Что-то не так? — она чуть насмешливо улыбнулась.

— Я… гм… не ожидал, что моя девушка, оказывается, кинозвезда, — благодаря туфлям на каблуке мы временно почти сравнялись в росте.

— Мы едем? — Вильгельм нетерпеливо открыл водительскую дверь.

***

— Какое роскошное место, — Чарли с интересом оглядела просторный зал. Мы уже привыкли к аскетично обставленным русским избам, но этот ресторан был чем-то похож на один из наших. Мраморные колонны в холле, хрустальные люстры, бархатные портьеры и шёлковые скатерти.

— Скорее всего, это бывший банкетный зал для элиты их партии, — заметил Вильгельм.

Официант проводил нас за столик.

— Интересно, здесь только русская кухня? — Чарли раскрыла меню.

— Даже если так, ты не будешь разочарована, — улыбнулась Эрин.

— Мы с Вильгельмом как закалённые солдаты будем рады, если еда будет просто горячая.

— Вы готовы сделать заказ? — на этот раз к нам подошла молодая женщина, судя по акценту из местных.

Хотелось привычной еды. Вроде той, что готовила мама, так что Вильгельм попросил принести шницели с картошкой и салат.

— Их водка слишком крепкая, я заказал нам вина, — улыбнулся он. — А пока откроем шампанское.

— За тебя, — я отсалютовал бокалом. — Надеюсь, твоя карьера и дальше пойдёт в гору.

— Я так за тебя рада, — просияла Чарли. — За нашу скорую победу.

— Поздравляю, — сдержанно улыбнулась Эрин.

Я уже давно понял, что ей претят тосты за фюрера и нашу победу. Ну, откуда такая уверенность, что мы проиграем? И как она не боится, что это заметит кто-то ещё?

— Представляю, как обрадуется герр Рейнхард, он так гордится тобой, — Чарли заметила мою усмешку и торопливо добавила: — То есть он ждёт с победой вас обоих…

— Чарли, не надо, — я мягко перебил её. — Я уже взрослый мальчик и не стану плакать из-за неодобрения