Моя чужая новая жизнь - Anestezya

— Прости, — я обнял его. — Просто я слышал ваш разговор.

— Эрин пришлось поработать переводчицей, и гауптман Ягер настолько впечатлился её знанием русского, что решил перевербовать в свою дивизию.

Да что же это такое? Эрин везде умудряется найти приключения на свою голову. Хотя конечно она не виновата. Я прекрасно понимал, что отказаться переводить она не могла.

— Он же никак не сможет как-то повлиять на её перевод? — на всякий случай уточнил я.

— Он может попробовать обратиться к Файглю, но сомневаюсь, что тот согласится, — уверенно ответил Вильгельм. — Не только их элитной дивизии нужны толковые переводчики.

— А где кстати Эрин? — надеюсь ей тоже сняли гипс.

— Я уже сказал ей, что мы уезжаем, сейчас придёт.

— Я отойду? Хочу успеть поздороваться с Чарли.

— Чарли уехала домой, — перехватив мой удивлённый взгляд, Вильгельм пояснил. — Я настоял, чтобы она не пренебрегала отпуском, пока есть возможность.

Это его выбор — осторожничать и пережидать трудные времена, отказавшись от любви, а свой я уже сделал.

— Вильгельм, я нашёл для Эрин квартиру, — на этот раз я не позволю ему настоять на своём, но надеюсь, он всё же поймёт меня. — И собираюсь переехать из казармы. Я больше не отставлю её одну.

Он лишь молча смотрел на меня, затем кивнул:

— Хорошо.

Мне показалось, или в его глазах промелькнуло что-то похожее на… сожаление? Но гадать, почему он так легко согласился, было некогда. Я заметил на ступеньках лестницы Эрин. Нет, Вильгельм явно что-то недоговаривает, слишком хорошо мне знаком этот злой, настороженный взгляд. Она часто так смотрела на всех нас, когда пряталась под личиной Карла.

— Рени.

Надеюсь, я не перестарался, прижимая её к себе, но мне это сейчас так нужно. Чувствовать её рядом, вдыхать родной запах, зарываясь в мягкие волосы, видеть в её глазах отражение того, что чувствую к ней сам.

— Прости, что не мог приехать раньше. Сейчас никому не дают увольнительных.

— Ничего. Главное, что приехал, — пробормотала она. — А то я уже думала сбежать отсюда.

Никогда не знаешь, серьёзно она говорит или нет, но с расспросами придётся повременить. Я же её знаю. Если не захочет рассказывать что-то, нипочём не признается.

***

На фронте наступило временное затишье. Командиры продумывали очередную стратегию, парни временно маялись от безделья, но я едва замечал эти перемены. Казалось, это сон или сбывшаяся мечта, быть рядом со своей любимой. Нет, конечно элементарных обязанностей с нас никто не снимал, но теперь всё было по-другому. Мы словно отгородились от всего мира, в своём собственном, где не было ни смерти ни войны. Я позволил себе представить, что мы обычная семья. Утром уходим на службу, считая часы до вечера, когда наконец-то останемся вдвоём. Что можно позволить себе долгие разговоры в ночной тишине, просыпаться по утрам и обмениваться неспешными поцелуями и ласками, рискуя опоздать на построение. Порой я испытываю угрызения совести за это безмятежное счастье, в то время как вокруг царит хаос и страдания. Понимаю, что одному Богу известно, сколько нам отмерено этого украденного у войны счастья, но все эти мысли меркнут, когда я просыпаюсь, чувствуя на щеке её сонное дыхание.

Помню как-то приятель в университете говорил, что женщин нужно читать как книги — каждый раз это новая история. Если так, то Эрин для меня как Библия для заблудшего фанатика, я словно не могу надышаться ею. Поначалу я волновался, ведь у меня нет ни малейшего опыта в близости, как впрочем и у неё.

— Рени, — касаюсь губами её приоткрытых губ. — Скажи мне, что ты чувствуешь? — её ладони расслабленно гладят мою спину, лёгкое дыхание щекочет шею, заставляя меня на мгновение зажмуриться от удовольствия. — Тебе не было больно?

Сердце замирает в ожидании ответа. Боюсь услышать, что что-то сделал не так.

— Всё хорошо, — выдыхает она, возвращая мне биение сердца. — Мне нравится… быть с тобой.

— Это правда?

Её признание приводит меня в восторг. Губы прослеживают контур подбородка, язык дразнит ямку между плечом и шеей.

— А что нравится больше?

Она расслабленно улыбается:

— Мне нравится, как ты ласков со мной, как целуешь меня…

— Так? — мои губы рисуют неторопливую линию на её щеке, прикусывают мочку уха. — Или так? — она прерывисто выдыхает, когда я нахожу губами бьющуюся жилку на шее.

— М-м-м, по-моему, ты прекрасно справляешься без подсказок, — она слегка проводит языком по своим губам, и я перехватываю этот вздох своими губами.

— Я хочу узнать тебя всю.

Помнится, как-то она сказала, что всё, что делают в постели любящие друга друга люди — нормально. Моя рука скользит по её вздрагивающему животу, пальцы проникают ниже. Она всё ещё возбуждающе влажная внизу, и я бесстыдно размазываю влагу вдоль её складочек, на пробу лаская чувствительную плоть. Действую скорее интуитивно, ну, и невольно вспоминаю пошлости Шнайдера, который любил иногда похвалиться перед парнями своим богатым опытом. Мне хочется, чтобы она кричала от страсти, забылась в моих руках. Тихие отрывистые стоны подсказывают, что я действую правильно, не прекращая ритмичных движений рукой, жадно целую её рот. Возбуждение накатывает