Штурмовик из будущего-4 - Дмитрий Валерьевич Политов

— Есть такое, — согласно улыбнулся Карпухин. — Но подумай вот над чем: кто тебе сказал, что она играет в этой «пьеске» главную роль? Может быть, ее задача как раз и заключается в том, чтобы отвлекать наше внимание от какого-нибудь невзрачного человечка, что сидит, например, на вещевом складе и преспокойно получает оттуда ценнейшую информацию. Представляешь, сколько всего стекается в руки таких вот канцелярских крыс в нашем учебном центре? Сколько летчиков со всех фронтов здесь бывает, какие разговоры они за «рюмкой чая» ведут, расслабившись от спокойной тыловой жизни? Это же настоящее Эльдорадо! Клондайк!

— Это вы предполагаете или есть точная информация? — подозрительно поинтересовался Григорий.

— Есть, как не быть, — тяжело вздохнул Дмитрий Вячеславович. — Я когда вник в детали, то за голову схватился. Представляешь…стоп! Давай-ка, друг ситный, по протоколу. — Он покопался в бумагах на своем столе, отыскал нужную и пододвинул ее к летчику. — Прочти и распишись.

— Подписка, — понимающе хмыкнул Дивин. — Какая уже по счету? В прошлый раз, помнится, вы мне таких штук пять давали.

— Кашу маслом не испортишь, — назидательно сказал Карпухин. — Во всем должен быть порядок. Подписал? Молоток, давай ее родимую сюда. Пусть полежит пока у меня в папочке. Ей там самое место.

— Так что там дальше?

— Дальше? Ах да, дальше. Так вот, нам удалось выйти на людей, что были здесь не то специально оставлены, не то завербованы немецкой разведкой еще в конце двадцатых — начале тридцатых.

— А откуда здесь, в Липецке, тогда взялись немцы? — обалдел экспат.

— В то время здесь существовала секретная авиашкола, — сухо пояснил контрразведчик. По лицу его пробежала легкая гримаса недовольства. — В нашей стране обучались их летчики, наблюдатели, штурманы. Германия ведь после поражения в империалистической войне лишилась возможности официально, в открытую, готовить своих военных специалистов. А наша страна тогда оказалась в изоляции на международной арене. Не приняли буржуи советскую власть. Вот два изгоя и объединились. Мы от них получили новейшие технологии, они — закрытые полигоны, где можно было безбоязненно стрелять по мишеням и бомбить учебные цели.

— Вот это да! — разинул рот Григорий. — Нам никогда про это не рассказывали.

— Секретность, — развел руками Карпухин. — Секретность и высокая политика. Сказать по правде, это такая гремучая смесь, что я охотно держался бы от нее подальше. Потому как, сунешь нос не туда, куда надо, и от тебя даже имени-фамилии не останется. В порошок сотрут и по ветру развеют. Но, служба — приходится!

— Понятно. То есть, вы хотите сказать, что немцы тогда здесь организовали шпионскую сеть?

— Ну, это слишком громко сказано, — недовольно поморщился контрразведчик. — Поверь мне на слово, и в то время мои коллеги работали вполне неплохо. И большую часть тех, кто шел на контакт с зарубежными «гостями», тут же брали на карандаш для последующей разработки. Но, к сожалению, всех отследить невозможно. Немчура ведь не только на аэродроме сидела — они и в город регулярно выбирались. Пивка попить, в киношку прошвырнуться, девицу какую-нибудь закадрить. Всяко бывало. А контингент здесь тоже был непростой. Впрочем, как и по всей стране. Время сложное: недавно гражданская война закончилась, голод, разруха, бандиты, уголовники всех мастей. Массу народа эта лихая волна сорвала со своих мест и разбросала от Владивостока до Киева. У многих биография с пятнами, документы подозрительные. Поди, проверь всяк и каждого! Старались, конечно, но мы ведь не всемогущи. Основную массу прошерстили, наиболее подозрительных выявили. Но, как оказалось, корешочки все же остались. Немного, но они есть. И сейчас эта погань зашевелилась, голову подняла. Хозяева, видать, приказ отдали.

— А я опять в роли живца оказался, — криво улыбнулся Дивин. — Товарищ майор, не слишком ли жирно? Ну кто поверит, что обычный фронтовой летчик допущен к стратегическим секретам? Что такого важного я могу знать?

— Ну, это если заранее про тебя слухи не распустить, — хладнокровно заметил Карпухин. — Про твое знакомство с Верховным, его сыном, выполнение особых заданий Ставки и прочие подобные вещи. Здесь шепнул, тут обмолвился, там многозначительно поулыбался — и готово. Тем более, что фрицы на тебя и так уже давно зуб точат. Помнишь ведь, как за тобой специальную группу диверсантов на фронте прислали?

— Забудешь такое, — поежился экспат.

— Ну вот, поэтому «дезу» они проглотили не жуя. Нет, точно тебе говорю: поверили, зашевелились, зашевелились гады, как только стало известно, что здесь у нас особая авиагруппа будет боевое слаживание проводить. Мы не так давно засекли работу неизвестного передатчика в окрестностях города. Накрыть гадов, правда, не сумели. Но наши шифровальщики недаром свой хлеб жуют — сумели частично раскрыть текст отправленных фрицам радиограмм.

— И что там? — жадно спросил Григорий.

— Неважно, — насупился вредный «контрик». — Главное, что немцы поверили в ту легенду, что мы им подсунули. И захотели тебя проверить. А Круминя — это одно из звеньев этой шпионской цепочки.

— А инцидент возле театра?

— Сам-то как думаешь? — Карпухин откинулся на стуле и с легким прищуром уставился на экспата.

— Что тут думать? Я перед тем, как вся заваруха со шпаной началась, видел в отдалении машину, — медленно сказал Дивин. — Она в темноте стояла, без света, но, вы ведь помните — я иногда могу такое рассмотреть.

— Ну-ну? — подался вперед Дмитрий Вячеславович. — Рассказывай, Кощей, не тяни кота за одно место.

— В машине той Зента была. Причем не одна, а в компании Мочалина. Я еще тогда поразился — она ведь на спектакле с Кармановым сидела. А тут вдруг с начальником связи в салоне оказалась. Решил, было, что они полковника ждут, что задерживается он просто в театре. А потом как-то это все из головы вылетело.

— Дать бы тебе, как следует, по твоей бестолковке! — ругнулся беззлобно Карпухин, напряженно обдумывая слова летчика. — Утаил такую ценную информацию!

— Говорю же, забыл.

— «Забыл», — передразнил его контрразведчик. — Башка дырявая. Ладно, с этим я разберусь. Но ты уж, пожалуйста, больше ничего старайся не забывать. Надеюсь, ты голову после ночки с нашей знойной красавицей не потерял?

— Да хватит уже, — Григорий слегка покраснел. — У меня к ней теперь совсем иное отношение. Когда только познакомился, то