Штурмовик из будущего-4 - Дмитрий Валерьевич Политов

Экспат четко исполнил пару боевых разворотов, а потом «змейку». Не то, чтобы он хотел кого-то запутать, просто руки сами все сделали автоматически. И вообще, в эту секунду Дивин откинул мысль, что полет учебный, и делал все по-настоящему.

Вот и «автоколонна». Ил-2 резко взмыл вверх с небольшим креном, выскочив из-за деревьев, как чертик из табакерки. Но в следующий миг его нос опустился, хищно нацеливаясь на машины. Летчик еще не убрал до конца крен, а веер красных трасс уже прошил головную мишень. Доля секунды, и она вдруг взорвалась с оглушительным грохотом, выбросив вверх черный столб дыма.

Ишь ты, они, похоже, в кузова солому напихали и бензином ее хорошенько пролили, сообразил Григорий. Видать, решили произвести впечатление на киношников. Чтобы те сняли максимально эффектные кадры. Вот, жучилы! Ладно, сейчас еще раз повторим атаку.

— Товарищ майор, ну нельзя же так! — старший из киносъемочной группы тряс пухлыми щеками и потешно размахивал маленькими кулачками почти перед самым лицом экспата. — Что вы себе позволяете? Я буду на вас жаловаться! Да-да, жаловаться. Лично товарищу Мехлису!

— Не понял, — изумился экспат. — Вы что, ничего не сняли? Совсем ничего?

— Кроме испытанного всей группой панического ужаса и страха мы ничего не получили, — причитал толстячок, едва не плача. — Ни одного стоящего кадра.

— Ты прошел над ними так низко, что, говорят, едва не порубил всех в капусту, — бесстрастно сообщил Карпухин. Дмитрий Вячеславович стоял возле режиссера и лениво курил. — По крайней мере, так это выглядело со стороны. Мне самому судить сложновато, я с группой в это время был в блиндаже. Но, знаешь, жути ты нагнал. Даже меня пробрало слегка.

— Сами же попросили, — удивился Григорий.

— Попросили⁈ — взвизгнул толстяк. — Но никто из нас и в кошмарном сне представить себе не мог, что вы в бою летаете настолько низко. Боже мой, у оператора из-за вашего лихачества приключилась «медвежья болезнь». Какой конфуз! А он ведь, между прочим, лауреат Сталинской премии! Его картины вся страна знает.

— Придется тебе еще раз слетать, — контрразведчик тихонько вздохнул и посмотрел на летчика с сочувствием. — Приказ есть приказ. Ничего не попишешь. А вы, товарищ, — тронул он приезжего киношника за плечо, — идите и готовьте своих людей к повторной съемке.

— А вы будете с нами? — с надеждой осведомился режиссер, вытирая свое багровое, потное лицо большим клетчатым платком. — У нас одна надежда на вас, голубчик. Знаете, если бы вы на нас в прошлый раз не прикрикнули, мы, наверное, так и лежали бы до сих пор на дне окопа.

— Не бойтесь, не брошу, — пообещал ему Карпухин. — Куда ж я от вас теперь денусь?

— Я опять на «брее» пойду, — предупредил его Григорий. — Вы уж проследите, чтобы в этот раз у них все получилось. А то мне совсем не улыбается с ними весь день вошкаться.

— На «брее»? — насторожился толстяк. — А это…это низко?

— Ерунда, — добродушно усмехнулся Дивин. — Метров тридцать — сорок, не выше.

— О, Господи! — простонал режиссер, закатив глаза. — Очень хочется вспомнить, есть ли у меня в чемодане запасные брюки?

— Кощей, не увлекайся! — контрразведчик погрозил экспату кулаком. — Давай без своих фокусов. Люди на работе.

— Это уж как получится.

Глава 8

— Товарищ майор, а почему вы не приглашаете меня в кино?

Григорий мрачно вздохнул. Старший лейтенант Круминя за последние пару дней успела надоесть ему до чертиков. Как-то так все время получалось, что латышка то и дело сталкивалась с экспатом то здесь, то там. Хоть из казармы не выходи, право слово.

— Работы много, — нехотя ответил летчик. — Сами, небось, видели — сплошные полеты, тренировки, учеба.

— Да уж, — скорбно закивала девушка. — В столовой не протолкнуться. Сплошь незнакомые лица. Сочувствую вам. Тем более, как я заметила, почему-то сплошь новички прибыли. Или ошибаюсь?

Глазастая, матюкнулся про себя Дивин. Ишь, влет определила, что в особую авиагруппу прислали сплошняком один «зеленый горох».

— Ну почему, у большинства какой-никакой, но фронтовой опыт имеется, — заступился экспат за своих пилотов. — Не так, чтобы выдающийся, но, в целом, удовлетворительный.

— Тогда тем более не понимаю, почему вы не можете себе позволить небольшой отдых, — Круминя широко распахнула глаза в притворном недоумении, захлопывая нехитрую ловушку. — Привезли английскую картину «Леди Гамильтон». Девчонки из штаба уже сходили, рассказывали взахлеб, что фильм просто потрясающий. Мечтают попасть на сеанс еще раз. Вивьен Ли там такая красотка, просто глаз не оторвать!

— Так вы бы товарищу полковнику намекнули, — не выдержал Григорий, решив пойти напролом. Уж больно надоели ему словесные кружева. — С его связями достать несколько билетов особой проблемы не составит. Или подполковника Мочалина озадачили бы. Тоже ведь ухажер завидный.

— Вы что же, ревнуете меня? — синоптик засмеялась низким грудным смехом, от которого у экспата внутри вдруг все завибрировало. На секунду ему нестерпимо захотелось схватить Зенту в охапку, грубо швырнуть на постель и…

— Была охота, — проворчал Дивин, стряхивая с себя секундное наваждение. — Говорю, как есть. По-моему, у вас достаточно кавалеров, что побегут за вами хоть на край света, помани вы их.

— Они так скучны, — капризно надула губки Круминя. — Скучны и надоедливы. А один, представляете, даже пугал, будто сделает с собой что-нибудь нехорошее, если я не соглашусь немедленно пойти с ним в ЗАГС!

Экспат стиснул зубы. Знал, знал он уже эту историю. Что называется, просветили добрые люди. Его механик, тот самый старший сержант Никита Однокоз, что готовил штурмовик для показательного полета, буквально вчера рассказал летчику про метеоролога много интересного, заметив, как она нарезает круги возле стоянки.

— По-первости эта барышня «дружила» с лейтенантом Хасовым, — негромко говорил техник, деловито орудуя гаечным ключом. — Он у нас на У-2 летал, возил штабных командиров, корреспонденцию, почту. Вылетел как-то раз с секретным пакетом из Москвы и не вернулся. Контрразведчики тогда всю округу на уши поставили, каждую травинку на маршруте приподняли, но нет, ни слуху, ни духу от лейтенанта. Как сквозь землю провалился.

— Может, движок отказал, и самолет в болото кувыркнулся? — предположил Григорий. — Машина небольшая, следов могло и не остаться.