Потерянные крылья - Морган Дэйл

Джейс усмехается и передает законченные палочки Кристоферу. Вилку в лесу достать гораздо сложнее, да и заморачиваться не хочется. Сейчас Олдриджу нужно только одно: наесться и завалиться спать, чем Крис и предпочтет заняться сразу после еды.

Сельдь оказывается соленой, в каком-то пряном соусе и здорово сушит, но она, по крайней мере, вкусная, в отличие от той тушенки, что они пытались приготовить недавно.

Кристофер запивает все это водой, которую они украли из магазина – сейчас это кажется чем-то далеким. Он валится Джейсону на колени, пугая. Коуэлл еле удерживает банку консервов на весу, чем заставляет Криса захлебываться от смеха.

– Совсем рехнулся? Свали, а?

Крис цокает языком и устраивается поудобнее.

– Не-а, мне надоело валяться на земле, так что сегодня я буду спать так.

Джейсон обреченно вздыхает, а потом вытаскивает палочку из черных волос, нарочно дергая.

– Эй! Аккуратнее! Больно же!

– Ничего, потерпишь.

Джейсон продолжает безжалостно выковыривать палочки и листочки, надеясь, что Кристоферу надоест это терпеть и он от него отстанет, но Олдридж просто продолжает недовольно бухтеть и вскрикивать каждый раз, когда Коуэлл доставляет ему малейший дискомфорт. Кристофер в ответ надеется, что Джейсону надоест слушать его нытье и он перестанет уже его мучить.

Ни то ни другое не срабатывает: Джейсон перебирает черные волосы, пока не вытаскивает все веточки и листики, а Крис не перестает ойкать и жаловаться. Джейсон единственный, кто оказывается способным выдержать это в течение получаса.

Оба успокаиваются почти одновременно. В этот раз они спят рядом, Кристофер подгребает себе под голову руку Джейсона. Это не так уж и удобно, как можно было подумать: мышцы у него твердые, точно не похожи на подушку. Совсем нельзя сказать, что Коуэлл выглядит как качок, но с первого взгляда становится ясно, что физической силы у него хоть отбавляй. На руках заметно выражена мускулатура, спина и плечи явно тренированные. А то, как Джейс проходил километры без отдыха, говорило о том, что и ноги у него далеко не слабые. По сравнению с Джейсом Кристофер выглядел длинной палкой с руками и ногами, похожими на веточки.

Крис, несомненно, сильнее любого нетренированного человека и даже некоторых тренированных, но все равно по комплекции до Джейсона он явно недотягивает.

Утро наступает слишком быстро, сна было недостаточно. Кристофер морщится, прикрывая глаза, чувствуя себя уставшим уже с момента пробуждения. Он бы хотел поспать еще пару часов, но, кажется, солнце все равно не позволит ему уснуть. Он принимается медленно и тихо складывать в рюкзаки все необходимое. В этот раз в один из них он кладет только самое важное. Джейсон дошел туда, куда хотел добраться, и теперь им предстоит расстаться. Кристоферу нужно возвращаться в свой мир, на подготовленное для него место на сцене. Красивая пустышка на баннерах, рекламирующих крема для кожи или сыворотки.

Все это путешествие по лесу с беглым рабом оказалось совсем не таким, каким Крис представлял в самом начале. Наверное, сейчас их можно даже назвать товарищами. Всего каких-то несколько дней изменили его, толкнули в обратную сторону от того, что он всегда знал и считал правильным. И это вызывает у него грусть.

Крис оборачивается, замечая на себе пристальный взгляд – за ним наблюдает Джейсон.

– Чего уставился?

Джейсон пожимает плечами и садится, потягиваясь. Они оба молчат какое-то время, думая каждый о своем. Джейс тушит костер, закидывая его землей.

– Пошли со мной, Крис.

Предложение звучит так неожиданно, словно ушат ледяной воды опрокинули на голову. Кристофер замирает, а потом с тяжелым вздохом садится рядом с Джейсоном.

– Ты же знаешь, что я не могу. Отец…

Крис не успевает договорить – Джейсон перебивает его с таким злобным выражением лица, что впору испугаться:

– Он тебе не отец, разве не понимаешь?

Кристофер смотрит на Джейса так, словно тот бредит. Джейсон, видимо, замечает, что его совершенно не понимают, и вздыхает, успокаивая что-то внутри себя. Крис не берется сказать, что именно это было.

– Он тебе не отец, он твой хозяин. Родители не отрезают крылья своим детям, не калечат их и не избивают, оставляя на теле шрамы. Они не требуют от детей всегда быть идеальными, потому что это невозможно. И уж точно они не ставят на своих детей клеймо.

Джейсон задирает футболку Кристофера и тычет пальцем в край старого ожога. Он делает это настолько резко, что Олдридж не успевает увернуться; он смотрит на Коуэлла обиженно, будто волк сказал что-то ужасно обидное.

– Отец – это тот, кто тебя любит, а твоего даже пародией на родителя не назовешь.

Кристофер опускает голову на колени. Он понимает, что выбор придется делать ему самому. Если раньше никто его и не спрашивал, хочет ли он, собственно, продираться через буреломы, то сейчас он должен сам определиться, по какому пути он пойдет. Он может либо вернуться туда, где все хорошо знакомо, где он знает, как себя вести, как улыбаться и как сделать так, чтобы злость отца не отпечаталась на его теле новыми рубцами, либо…

Кристофер прерывает себя, мысли вертятся, путаются, скачут, но одна такая яркая и четкая, что ей невозможно сопротивляться: «Не отца. Хозяина». Она бьет набатом, вышибает из колеи, заставляет замереть и вслушаться в себя, словно он только что услышал настоящее откровение. Словно когда-то ему завязали глаза, не позволяя увидеть реальное положение дел. Он, как маленький котенок, блуждал во тьме и жался к тем рукам, что были доступны, в надежде на помощь и ласку, но не получал ни того ни другого. Не то чтобы он не понимал всего этого раньше, нет, но упрямо держал глаза закрытыми, не хотел признавать и надеялся, что все это лишь плод его фантазии. Эти слова, прозвучавшие в лесной тишине, разбили надежду, и она разлетелась осколками, раня, заставляя сердце кровоточить. Но ведь у него не было выбора! Что он мог сделать? Он словно марионетка на ниточках, позволяющая кукловоду управлять им.

Становится противно от себя самого. Это яростная жалость, та самая, от которой хочется вскочить на ноги, разрушить все вокруг, уничтожить весь мир, а потом и себя самого, чтобы не чувствовать этот шквал эмоций.

Кристофер вздыхает. Сейчас перед ним открывается два пути, и второй пугает не меньше первого. Он полон неизвестности – сбежать от рутины, хозяина, семьи и общества, понять, что происходит, посмотреть на мир с другого ракурса. Это кажется чертовски страшным. Он по-прежнему слеп, словно на его глаза снова опускается плотная черная повязка. Ему нужна рука, на которую можно опереться.

Крис