Эпоха Титана - Артемий Скабер

«лидер» оказался рядом со мной. Лицо его было белым как полотно, глаза бегали. Парень был в панике. За его спиной поднимались остальные, кто-то ещё сонный, кто-то уже понял, что происходит что-то серьёзное.

— Что ты с ним сделал? — прошипел Коля, указывая на неподвижного Васю.

— Я? — поднял брови.

— А кто ещё? — Николай сжал кулаки, в голосе явственно слышалась дрожь. — Ты его убить пытался?

Я медленно поднялся с пола. В казарме стало тихо. Слышно было только тяжёлое дыхание и скрип половиц под ногами.

— Ты идиот? — спокойно, с искренним удивлением поинтересовался я. — Если бы я хотел это сделать, он бы был мёртв уже давно. И я бы не стал торчать над его телом, как укорённый.

— Слабое оправдание, — хмыкнул Коля, но как-то неуверенно, без прежней наглости.

Вот сейчас я испытывал самую что ни на есть чистую, свою, личную злость. Этот сопляк смеет обвинять меня в том, что я, по сути, спас его подопечного? Бред… Именно поэтому я всегда был сам по себе. Долбанное тело и его дурацкие инстинкты.

Зяблик присел рядом с Васей, потрогал шею, ища пульс.

— Живой, — коротко доложил он. — Но какой-то… не в себе. Дышит, будто во сне, но не просыпается.

— Что с ним? — спросил ещё один из группы, Женя, кажется.

— Не знаю, — ответил я честно. — Но кто-то явно хотел его похитить.

— Кто-то? — Коля издал нервный, истеричный смешок. — Конечно, кто-то! Невидимый человек, которого никто не видел! А вот тебя все видели над ним!

Остальные ребята молчали, но их взгляды были красноречивее любых слов. Кто-то сомневался, кто-то уже готов был поверить в мою вину. Только один парень, кажется, его звали Стас, смотрел на открытое окно под потолком.

— Окно, — сказал он тихо. — Оно было закрыто на защёлку, когда мы ложились.

— Ветром открыло, — отмахнулся Коля. — Володя, хватит валять дурака. Что ты с ним сделал?

Не успел я ответить, как Коля подбежал к двери и начал молотить по ней кулаками. Через пару минут замок с громким щелчком отодвинулся, и дверь распахнулась.

— У нас инцидент! — обратился лидер к дежурным охранникам. — Один пострадал, другой напал! — он указал пальцем на меня.

В проёме появились двое охранников в синей форме. Автоматы наготове, лица напряжённые. Один — молодой, нервный, палец на спусковом крючке. Второй — постарше, с опытным, холодным взглядом.

— Кто пострадал? — отрывисто спросил старший.

— Василий Кротов, — Коля показал на длинноволосого. — А это… — палец повернулся в мою сторону, «…Большов. Он его пытался прикончить».

— Руки за голову! — тут же выкрикнул молодой охранник, целясь мне в грудь. — Медленно.

Я сжал зубы. Руки поднял, но медленно, демонстративно, чтобы не спровоцировать. Дуло автомата следило за каждым моим движением.

— Отойти от пострадавшего! К стене! — скомандовал старший.

Я шагнул назад. Шершавые, холодные доски коснулись спины. Оружие было направлено прямо в лицо. Не страх, но тело реагировало: сердце колотилось, мышцы напряглись, готовые к рывку.

— Вы, остальные, в угол, — приказал охранник ребятам. — Руки на виду, не шевелиться!

Группа сбилась в испуганную кучку у противоположной стены. Лица бледные, кто-то мелко дрожал. Зяблик прижался к стене, глаза вытаращены от ужаса.

Один из охранников побежал за подкреплением. Второй остался, неотрывно держа меня на мушке.

Время тянулось медленно. В казарме висела гнетущая тишина, нарушаемая только тяжёлым, хриплым дыханием Васи и скрипом досок под ногами охранника.

— Не дёргайся, — предупредил он, заметив, что я слегка перенёс вес с ноги на ногу. — А то дырку в башке проделаю.

Минут через пять в казарме стало тесно. Прибыли: Матросов — растрёпанный, явно разбуженный среди ночи; Пузатов — нервный, постоянно поглаживающий усы; Олег с медицинской сумкой; и наконец, Патрушев — главный, в расстёгнутом кителе, его маленькие глазки быстро бегали по сторонам, оценивая обстановку.

— Что тут произошло? — Патрушев окинул взглядом всю сцену: я у стены под прицелом, группа в углу, Вася без сознания на койке.

— Большов напал на Кротова, — тут же начал докладывать Коля. — Избил его, потом пытался… не знаю, добить, наверное.

— Понятно, — главный кивнул, даже не взглянув на меня и не выслушав другую сторону. — Задержать нападавшего. Зачем ты пытался убить Василия? — он обратился ко мне.

— Не пытался, — ответил я абсолютно спокойно.

— Лидер группы и все остальные говорят, что это ты.

Я поднял взгляд и уставился на Патрушева. Его маленькие глазки бегали из стороны в сторону, не в силах остановиться на мне.

— Все! — пробасил я, повысив голос. — Кто что видел? Отвечать честно.

В казарме повисло гробовое молчание. Все заткнулись, даже пришедшие начальники.

— Я… — замямлил Зяблик. — Проснулся от голоса Николая.

— И я.

— Я тоже.

Все семь человек хором выдали одну и ту же правду.

— Вот, — кивнул я. — Даже Коля пришёл в себя уже после того, как всё случилось.

— И что же произошло? — скривился Патрушев.

— Услышал шум. Проснулся. Увидел, что Василия тащит мужчина. Рост примерно сто восемьдесят, вес около восьмидесяти. Весь в чёрном. На лице маска. Маг. Использовал против меня стихию воздуха, — я показал на свои изрезанные в кровь руки. — Когда увидел, что я проснулся, атаковал, а потом свалил, — я поднял взгляд на открытое окно под крышей.

— И кто это может доказать, кроме тебя? — хмыкнул жирдяй.

— А кто может доказать, что это я? — задал ему встречный вопрос. — Что мы имеем? Вася без сознания. Скорее всего, на него использовали магию или какое-то зелье…

— Наркоз, — тут же вступил Олег. — Я могу с уверенностью сказать, что это воздействие сильного седативного препарата.

— Ты его усыпил, — снова попытался обвинить меня Патрушев.

— Зачем? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.

— А откуда мне знать… — глазки Патрушева забегали ещё быстрее, даже голос задрожал от неуверенности.

— Откуда бы я взял ваш… наркоз?

— Ты был в медкорпусе! — выдал жирдяй. — Украл!

— Погодите-ка! — тут же включился Олег. — Он всё время был под моим присмотром и к медикаментам даже не приближался.

— Тогда… тогда… —