Кока. Огненный демон - Елена Черткова

Я сделала несколько глубоких вдохов и решила продолжить разговор:

– А ты вроде привратника? Встречаешь новичков?

– Не совсем, но если встречаю и они кажутся безопасными, почему бы не помочь. Хотя, по идее, я должен был подъедать таких, как ты, раньше, чем обед успеет рассказать, откуда он тут взялся.

– Почему?!

– Потому что мое племя – изначальные жители Миджана. Мы так называем свою землю, – он обвел хвостом пространство вокруг. – И, вероятно, создатель этой коробки предполагал, что мы будем есть то, что падает сверху. Поэтому сделал нас хищниками и наградил теорией о великих и любящих богах. Богах, которые направляют нам подарки как бы из ниоткуда. Если бы кто-нибудь удосужился спросить у этих подарков, прежде чем их слопать, собственно, откуда те берутся, то узнал бы массу интересного, – в голосе моего собеседника звучала давняя горечь, которую он не мог ни принять, ни забыть. – Мои сородичи свято верят в величие создателей. И я верил. Пока не узнал, что мир, который кажется довольно приятным, – лишь чья-то тюрьма… Или мусорка… И валяется у кого-то в сумке. А я лишь культура, выращенная для выполнения чьей-то грязной работы…

Теперь пришла моя очередь погладить его.

– Ты рассказал остальным? – неуверенно спросила я.

– Попытался. Зря… Меня чуть самого не сожрали! – всплеснул он парой передних лап. – И изгнали из стаи. Не переживай из-за меня. Миджанцы живут долго. Все это случилось давно, и у меня уже новая стая. Я продолжаю охотиться на новичков, только теперь с другой целью. Они становятся моей семьей. И рассказывают мне о других мирах.

– Так ты узнал про самолеты? Сомневаюсь, что они здесь есть, а уж тем более бортпроводники.

Дракон кивнул.

– Майки был человеком, как и ты. Я обожал его слушать. Когда он что-то рассказывал, то всегда изображал все по ролям. Даже голос менял. Даже когда речь шла о дереве. Он всегда говорил что-то подобное, когда мы залезали на рыб.

– А почему был?

– Потому что не был достаточно осторожен, – грустно ответил Нарсин. – Так что будь, пожалуйста, внимательна к тому, что я тебе говорю, если не хочешь стать обедом для моих фанатичных, набожных родственников.

Я поежилась. Мимо, словно для усиления слов моего собеседника, проплывали настолько исполинского размера кости, что существо, на котором мы ехали, могло бы спрятаться между этих ребер.

– Зачем тебе летать на рыбе, если ты сам умеешь?

– Во-первых, я не летаю, а прыгаю. А во-вторых, мои прыжки слишком заметны. На рыб такие, как я, покушаются редко. Только уж совсем с голодухи. Так что тут мы в безопасности.

– Но зачем им нападать на тебя?

– Потому что я был изгнан. Понимаешь, все миджанцы живут стаями и далеко от своих не уходят. А если у тебя нет стаи, значит, тебя можно есть.

– Но ты же был один, когда нашел меня.

– Конечно. Я же сказал, что продолжаю охотиться. Но у меня есть секрет.

Он игриво подмигнул и дернул кончиком хвоста. Что-то на нем тихонько звякнуло, и только сейчас я заметила тонкий браслет – но сразу потеряла из виду. Как и того, на чей хвост украшение было надето. Пару раз моргнула – пусто! Стало не по себе. Я протянула руку – и тут же встретила пальцами твердые чешуйки. Но едва начала ощупывать их, Нарсин повалился на бок, проявляясь. Он сжимал передними лапами морду, чтобы не выпустить хохот, не то от щекотки, не то от моего недоумения.

– Пока не шевелюсь, никто меня не видит, – подытожил он, довольный произведенным эффектом. – Один из первых новичков подарил мне. Единственный, кому удалось удрать отсюда.

– Значит, отсюда можно сбежать?!

– В мире вообще нет ничего абсолютно невероятного. Любые правила обойдешь, если найдутся возможности. Только не у всех они находятся. Шаристан был сильнейшим колдуном. Обычное перемещение между мирами давалось ему довольно легко. Он засыпал и мог проснуться в том месте и времени, о котором было его сновидение. Ох, обожаю слушать про сны! Одна из моих самых любимых тем.

– А в чем же была сложность выбраться?

– Ну… А, ну да… Мы тут не спим.

– Как это?!

– Звучит парадоксально, но тут как бы нет времени. Или оно параллельно. Или обладает другими свойствами, не знаю. У всех свои предположения на этот счет. Как бы то ни было, мы тут не спим. День не сменяет ночь. Останавливаются часы. Никто не испытывает усталости. Только голод.

Я с ужасом поняла, что, действительно, по ощущениям минуло уже около суток. Я прошла огромное расстояние, но чувствовала себя ровно так же, как в момент, когда попала сюда.

– Какой странный мир.

– Все миры странные, – пожал дракон плечами. Двумя парами сразу, что тоже выглядело странно.

– И как тот колдун выбрался?

– Не поверишь. Головой сильно ударился и потерял сознание. А потом просто исчез. – На мгновение Нарсин замялся. – Ну… Я надеюсь, что он выбрался, а не что-то другое…

Между тем впереди показался горный массив.

– Следующая остановка – логово потеряшек! – не без удовольствия объявил мой спутник. Потянулся и снова подставил мне свою спину.

Прыжок – и мы бодро пошагали в направлении темно-серых скал. Потом попетляли в лабиринте широких трещин, причем Нарсин выбирал маршрут через самые незаметные и неудобные. Пару раз перебрались через натянутые веревки. Обошли несколько мест, которые с виду совершенно ничем не угрожали.

И наконец вышли в просторный грот.

Под потолком висело несколько клеток, в которых покачивали плавниками золотые рыбки. Благодаря желтоватому свету, исходящему от них, я могла рассмотреть затаившихся в глубине грота существ. Их было трое – мальчик лет десяти, пухлый гуманоид с огромной головой, без шеи переходящей в плечи, и едва достающий ему до колена горностай. Мгновение мы смотрели друг на друга в полной тишине, а потом стайка странных существ с радостными воплями бросилась приветствовать Нарсина и меня.

За нехитрой трапезой из каких-то корнеплодов выяснилось, что мальчика зовут Энди и он никакой не мальчик, а зрелый мужчина по меркам его мира. Сходство с людьми же, как во внешности, так и в имени, – лишь случайность. Или, если цитировать Нарсина, «от недостатка воображения у мироздания». По крайней мере, на случайном сходстве настаивал сам Энди, но мне он продолжал казаться ребенком, просто слишком серьезным.

Толстячка звали Фит. Подобно иглобрюхам, он мог раздуваться практически до шара, выстреливая наружу жгучие колючки. Было бы очень интересно посмотреть, но Фит сказал, что