Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

Пылая от злости, я развернулась обратно к котелку и всыпала ингредиенты. Это меня успокаивало и не давало расколотить тупую голову Даррена половником.

Может, это кризис в отношениях, который обещала бабушка? Бабушка говорила, что обычно кризис наступал через три-четыре года после свадьбы, но она была очень быстрая, и первый кризис случался уже через неделю. Для некоторых её браков первый кризис становился последним. Потому что бабушка Клео была ужас какой скорой на расправу. Я понимала, что бабушке не родная, но… вдруг я в неё пошла? Хотя бы кризисами.

Догнала и перегнала, и мой кризис начался ещё до свадьбы!

Или…

И сердце моё мучительно сжалось. А что, если Даррен потерял память, чтобы показать мне, что мы совсем не пара! Не в том смысле, что он сделал это из вредности, как можно было подумать, нет! Вряд ли он настолько далеко заглядывал.

Но наши отношения были такими… такими хрупкими. Даже с Викуэлем мы подружились быстрее. А ещё… и я всхлипнула от той мысли, что пришла мне в голову. У меня была куча женихов. Толпа просто. Наверное, меня уж раз пять прокляли все студентки университета по очереди и вместо, но никто из них меня не любил!

Викуэль, ставший для меня близким другом, выбрал меня по комплекции. Но вот он без ума от Софи, несмотря на то что она выше его на полголовы! Звояр и Раторум хотели заполучить меня как трофей, как дочь моих родителей или даже не моих, что даже чуточку обиднее. Бриен и вовсе напялил браслет из-за того, что я спасла его от смерти!

Я всё ещё не могла понять, что во мне нашёл Чича. То ли ему нравилась идея, что я королева, то ли я слишком часто била его по голове лопатой. Одно было понятно — это тоже не любовь. И Даррен остался последним, кто мог убедить меня в том, что у королевы есть шанс на любовь. И вот, пожалуйста!

Я снова шмыгнула носом.

— Ты реветь что ли собралась? — забеспокоился Даррен. — Не вздумай даже! Не переношу женских слёз. Мне больше всего в тебе всегда нравилось, что ты никогда не ревёшь!

— Я и не собиралась реветь, — буркнула я, немедленно успокаиваясь.

Я и впрямь не собиралась плакать. Ладно ещё из-за чего-то серьёзного, но накрутить себя своими же мыслями, чтобы разреветься? Нет, так я не умела.

Дальше мы сидели молча. Я ждала, когда отрава и противоядие остынут, а Даррен, по-видимому, решил, что перегнул палку и теперь решал, что говорить дальше. По крайней мере, мне показалось именно так.

Время от времени я искоса бросала на него взгляд, пытаясь убедиться, что кризис коснулся нас обоих, и мне он хоть чуточку нравился меньше. Но ничего не выходило. Пришлось остановиться на мысли, что во всём виновата Арриена. Чего она родила его таким красивым? Вон, пасынок-то у неё таким похвастаться не мог!

Я вздохнула. Может, мне и впрямь стоило вернуться к мысли о том, чтобы не выходить замуж. Интересно, королеве так можно? С другой стороны, если я и впрямь пойду в маму и однажды обращусь драконом… то кто, собственно, спросит с меня мои матримониальные планы? Драконам до лампочки, что там хотят от них люди, вот так-то!

Я сразу почувствовала себя лучше. Какая мама всё-таки молодец, что оказалась огромной огнедышащей тварью, а не вот это всё. Она ведь могла тихо умереть где-то в скитаниях или сгинуть в подвалах дворца. Нет, мама определённо молодец!

— Сидишь и глупости всякие думаешь? — раздался голос, и я подпрыгнула от неожиданности.

— Дедушка! — выдохнула я. — Что за привычка вот так появляться! Признайся, тебе просто скучно оттого, что никто из ближайших потомков не спешит присоединиться к тебе в посмертии, и ты хочешь довести до этого меня!

— Глупости! — возмутился дед. — Ты не какая-то глупая принцесса, ты…

Тут он хитро зыркнул на Даррена и приложил палец к губам.

— Ты сама знаешь, кто! — громким шёпотом произнёс он. — Тебя всякие призраки так просто не убьют. И не призраки тоже. Смекаешь?

Я смекала не очень хорошо, но на всякий случай кивнула. Может, он говорит о том, что я медиум? Или о том, что я королева мёртвых? Бесы его разберут, этого деда!

— Ты же даже если омертвеешь чутка, всё равно себя в руки возьмёшь, да и в себя придёшь, — продолжил свои шарады назойливый старикан.

Хоть он и не выглядел старым, но сейчас я могла мысленно называть его только так! Вот что он мне плетёт такое? Неужели думает, что я сама не понимаю, как это работает? Да, моё сердце разбито и омертвело оттого, что мой возлюбленный всё забыл и знать меня не желает. Но мой мир не крутится вокруг чувств. Я соберусь и возьму себя в руки.

А там как повезёт. Может, он вернёт свою память. Или полюбит меня заново. Или я пойму, что мне не нужно ни то ни другое. Моё сердце точно не будет всё время таким мёртвым, каким ощущается сейчас.

— Только не бойся себя понять, — деда продолжало нести. — Никто так с этим не справится, как ты сама!

Вот и это тоже мог бы не говорить. Кто ещё поймёт, если не я? Я оттого и страдала, что поделиться было не с кем. И я совершенно напрасно воображала, будто могла пожаловаться Софи и Клементине, как будто мне могло от этого стать легче.

Увы, обе мои подруги — и проверенная временем, и заклятая почти родственница, были счастливо влюблёнными, а значит, не понимали и крошечки из того, что чувствовала я. Да и всё равно их рядом не было. Так что всё сама, всё сама.

— Ты раньше разговаривала только с мертвецами, а теперь за призраков взялась, — вздохнул Даррен. — Ладно хоть они видимые.

— Они всякие, — буркнула я, наконец переливая остывшее зелье в бутылочки. — Видимыми их делает моя кровь. А если бы я не разговаривала с мёртвыми, твой брат бы так и умер, закопанный живьём вашей чудесной тётушкой Барбарой.

Дожидаться ответа я не стала.

Сложила бутыльки с отравой и противоядием в сумку и двинулась к выходу.

— Иссабелия, — окликнул меня Даррен, когда я была уже у двери. Конечно же, я остановилась. А как иначе? Я же надеялась услышать что-то хорошее.

В