Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

его жители предпочитали одеваться в китайскую и японскую одежду: шёлковую для богатых, хлопчатобумажную для бедняков. Кроме того, по японскому обычаю они также почерняли зубы, испытывая отвращение к их естественному цвету, словно у каких-то диких животных.

Здесь русичи увидали и первых японцев, которые переселились на архипелаг со своих островов, но продолжали торговать с давно покинутой родиной. Здесь же впервые услыхали и о вокоу — грозных пиратах, грабивших суда и побережье. Оценив местный рынок и поторговав для приличия, русские не стали долго задерживаться в Агу и тронулись дальше на юг, пока на горизонте не показались очертания Селуронга. Где русичам пришлось слегка повоевать.

Дело в том, что раджа Аче был довольно строгим блюстителем исламского правления и всеми силами способствовал начавшейся исламизации Тондо и Селуронга. А побывав в плену у Эль Кано, особой любви к европейцам не питал. Но драка началась вовсе не из-за религиозных разногласий. Увы, но ражда слегка не разобрался в ситуации.

Просто, когда корабли из Китая заходили в Манильский залив, с них по повелению раджи снимали паруса и рули и не отдавали до тех пор, пока они не заплатят ему пошлины и сборы за якорную стоянку. Затем самые доверенные люди раджи скупали все привезённые товары платя за них лишь половину их стоимости, а оставшуюся половину суммы выплачивали уже в следующем году, если купец приходил повторно. А сам товар в это время развозили по всей остальной части архипелага, выставляя за него свою цену. Почему китайцы соглашались с этим, сказать трудно, зато раджа получал с такой торговли довольно кругленькую сумму прибыли.

Ну и разумеется, раджа, под рукой которого было аж десять пенджаджапов, решил, что новички ничем не лучше купцов из Срединной империи и попытался сходу навязать им свои условия торговли. Вот только у Григория были на то совсем иные взгляды, а две, пусть и больших пушки на каждом из корабликов пусть и были опасными, но в бою часто играют роль совсем иные качества. В результате, русские просто переманеврировали селуронгцев, старательно подставляя под их огонь нос или корму, уменьшая тем самым размеры для попаданий и лёгкие пенджаджапы больших разрушений нанести шхунам не успели, отправившись на дно Манильской бухты. Возможно, будь тут брунейский флот с его ланонгами и гараями, сражение сложилось бы по-другому. Но и Гридя тогда бы не стал вступать в бой. А вот у Аче таких кораблей не было, так что пришлось ему срочно запираться в собственной крепости, представлявшей из себя хорошо утрамбованные валы с деревянным частоколом и пушками поверху, да надеяться на силу своих воинов. А ещё молить аллаха, чтобы тондцы не поддержали неверных.

Но к его счастью, Григорию было не до осад. Так что слегка пограбив окрестности и пополнив запасы еды, он отправил ражде лаконичное письмо, в котором по-арабски была написана лишь одна фраза: "мы ещё вернёмся", и тронулся дальше. А то до Явы, как он уже знал, ещё предстояло одолеть три тысячи вёрст, а это не пара дней в пути.

Корабли мчались на юг, по пути уничтожая всех, кто попадался им на глаза. Во-первых, Гриде нужны были самые свежие данные по обстановке в регионе, а во-вторых, экспедиция должна была принести прибыль. А пиратство в этих водах было самым прибыльным делом после торговли, разумеется. Вот только регион этот оказался чересчур богат и неуклюжие поделки европейских мастеров здесь оказались никому не нужны, отчего торговать тут европейцам было нечем, а за нужные им товары надо было платить серебром. А оно им надо?

Именно потому уже у пришедших первыми португальцев имелся на руках неоспоримый оружейно-базисный фактор с помощью которого они и начали свою торговую экспансию. Причём действовали они не абы как господь положит, а планомерно, ведь у них была за плечами идея, пришедшая в голову ещё послу-дворянину Перу де Ковильяна, дошедшему сушей от Леванта до Индии, Персии, Софалы и Эфиопии. И заключалась она в том, что португальцам следует взять на себя всю морскую торговлю по Индийскому океану, перехватив её у арабов. А то после того, как халифат простерся от Атлантического океана до Персии, мусульманские купцы стали доминировать не только на сухопутных, но и на морских торговых путях, соединяющих Китай и Европу. Регион, окружающий Индийский океан, превратился в огромный морской базар, на котором продавалось впечатляющее разнообразие товаров. Морские и сухопутные караванные маршруты соединяли прибрежные города с внутренними городами мусульманского мира, которые были основными центрами как производства, так и потребления.

При этом религия и торговля шли рука об руку: последовавшие за первоначальными территориальными завоеваниями, дальнейшее расширение границ ислама (на Малайский архипелаг, Западную Африку и другие места) чаще осуществлялось уже купцами, чем воинами. Так что португальцы шли проторенным путём.

И поскольку ни арабам, ни индусам не удавалось разбить вторгшиеся в их воды большие, вооруженные пушками, каракки, то первые десятилетия португальского присутствия в Индийском океане превратились в настоящий погром арабской монополии, когда на несколько десятилетий ни один корабль не снабженный португальским пропуском не мог пройти океан.

Потом, конечно, португальцы споткнулись (да хотя бы на том же Ачехе), и пальма первенства постепенно перешла к голландцам, которые, учтя чужие ошибки, и смогли претворить в жизнь мысли португальского дворянина. Однако в этой версии истории конкуренцию арабам и португальцам собирались составить ещё и русские. И им тоже по большому счёту не было чем торговать. А раз так, то сначала нужно разрушить чужое, а потом на этом месте создать своё. Вот и мчались три шхуны через моря, топя и грабя всех, до кого могли дотянуться, при этом большую часть захваченных товаров выбрасывая в воду, так как их трюмы были вовсе не бездонными.

В результате к Яве корабли экспедиции подошли изрядно перегруженными и довольно ветхими. Так что Григорий повёл себя в этих водах очень осторожно: о снующих туда-сюда армадах враждующих флотов он уже ведал и понимал, что справиться с десятком больших кораблей может и сможет, а может и нет. Но зато ведал твёрдо, что без потерь это столкновение точно не обойдётся. К тому же и порох на его кораблях подходил к концу. Так что корабли экспедиции тащились через Яванское море практически крадучись. В Зондском проливе им на глаза попался одинокий ланкаран с которым Григорий, посчитав количество пушек и изрядно упавший от перегруза ход шхун, решил разойтись краями. Шедший по своим делам большой корабль тоже не стал проявлять ненужный интерес и вскоре скрылся