Позывной «Минус» 2 - Валерий Камнев

все сообщают, но попытаться стоило. Пришли два ответа — из «Столичного капитала » и «Банкирского дома Коэна». И в одном и во втором были вклады на её имя, по тридцать тысяч. Обналичены двадцать восьмого августа.

— Тогда точно всплывёт… — кивнул Ковригин. — Пусть нам сообщают во всех случаях обнаружения неопознанных женских трупов. Думаю я, что наследницу эту искать живой бесполезно. Кто-то руки нагрел отменно… С кем уехала в Киев она? Данные есть?

— Есть. Местные установили. Звягинцев Семён Петрович, год рождения одна тысяча восемьсот девяносто второй, и женщина, Бондаренко Анна Александровна, прежде учительницей трудилась.

— Выучила, стало быть, — подполковник усмехнулся. — В связях с революционерами кто-то из девушек был замечен ранее?

— Нет, — Дегтярёв задумался. — По нашему ведомству чисто.

— Вот как? Кстати, Александр Степанович, ты распоряжение насчёт автомобилей передал?

— Передал. Только бессмысленно это. Модель мотора неизвестна. Цвет и тот с вопросом. Не то серый, не то чёрный. Номер само собой никто не записал.

— Это понятно. Бесхозных моторов на городских улицах обнаружено не было?

— Якобы нет, — Дегтярёв покачал головой. — Да и как понять, бесхозный или владелец имеется? Может, поставил кто, а сам уехал временно. Их-то в глуши не бросают, всё больше в центре города. Это же не экипаж, за лошадками глядеть не нужно. Вот и ставят где ни попадя.

— Значит нужно каждого владельца обойти. Хлопотно, но надёжно. Только нашим поручение дай, а не городовым. Те такого наворотят, что не разгрести после.

— Хорошо, Дмитрий Юрьевич.

— Свидетелей по делу Родионовой так и обнаружено?

— Нет, — неохотно ответил Дегтярёв. — Ни единого. Вышла из дому и не вернулась.

— Что с убийствами в городе?

— Отчёт ежедневно требую. Немало, разумеется. Но таких, чтобы с пальбой, за сутки только одно происшествие. Трое убитых и один ранен.

— Ого! — подполковник заинтересовался. — Налёт?

— Нет. Уличная драка на Караваевской. Бабу какую-то не поделили.

— Умом тронулись… — Ковригин махнул рукой. — Из-за бабы на висельное дело! Жалеют сейчас, небось, в камерах-то.

— Не задержаны, — Александр Степанович порылся в бумагах. — В розыск двоих объявили.

— Ясно. А к родителям этой Фидлер лично отправляйся! Как хочешь, но разыщи! Шкуру с нас спустят за такую работу!

Дегтярёв молча кивнул. Он запер документы в стол и принялся собираться.

* * *

Потрёпанный старый «бенц» замер на длинной аллее Воздухоплавательного парка и Минус прислушался к размеренному шуму двигателя.

— Не глуши, — проговорил он, обращаясь к сидящей за рулём Либе. — Будь очень осторожна. Если встреча снова окажется ловушкой, то рули в сторону Цветочного поста, а потом уходи на Заставскую.

— Счас! — она фыркнула. — Ещё чего! У меня теперь есть аргументы, как ты говоришь, — Либа кивнула головой на К6. — Уж тебя не брошу. И не проси. Сам знаешь, что не послушаюсь! А вот и они… — добавила она совсем другим тоном, глядя вперёд.

Напротив, на противоположном конце расчищенной дорожки, остановился большой автомобиль, тёмно-серого цвета, с откинутым верхом. В нём Минус разглядел троих мужчин в штатском. С такого расстояния лиц было не разобрать. Серёга на мгновение обнял Либу и медленно направился в сторону прибывших.

Из автомобиля вышел человек в тёмном костюме, с окладистой бородой, и зашагал навстречу. Столыпин, или человек, загримированный под него, двигался уверенно и нетерпеливо. Минус переложил тонкую бумажную папку из правой руки в левую. Он волновался. Оговоренное место встречи виднелось в стороне, немного правее, примерно на половине дороги. Резная беседка, выкрашенная белой краской, в окружении по-осеннему голых деревьев.

Серёга окинул взглядом пустынное лётное поле и покосился в сторону казарм. Человек, идущий навстречу, быстро приближался. Минус прибавил шагу. Он посмотрел на лицо мужчины и опознал в нём Петра Аркадьевича. Нет, это именно тот человек, который находился в театре. Серёга немного успокоился. Столыпин остановился в двух шагах. Он бросил быстрый взгляд на папку в Серёгиной руке, словно опасаясь увидеть оружие. Минус замер напротив, оценивающе глядя на министра.

— Здравствуйте, Пётр Аркадьевич! — произнёс он негромко. — Не беспокойтесь. Это просто документы.

— Кто их передать поручил? — хмуро ответил Столыпин.

— Это моя идея, — усмехнулся Минус. — Если бы знал, как выйдет, выбросил и не морочил бы голову. Знаю ведь, что инициатива наказуема, так сказать, но не удержался. Забирайте, — он медленно протянул папку. — Мне это всё равно ни к чему.

Министр нехотя принял бумаги. Он прищурился, вглядываясь в лицо Серёги, и проговорил:

— История складная, но не в этом суть. Чего вы требуете от меня за то, что отпустите Лену?

— История! — Минус фыркнул. — Я за эту историю башку подставлял! Надо было дать тебя шлёпнуть этому идиоту! Мне какое дело! Слушать тут сомнения вместо благодарности! Забирай признание и делай что хочешь!

— Что с моей дочерью?

— Всё нормально, — буркнул Серёга. — Уж точно лучше, чем я.

Столыпин нахмурился. Минус неохотно заговорил:

— С ней всё хорошо. Никто ей ничего не сделал. Абсолютно ничего, — он помотал головой. — Я хочу её вернуть.

— В обмен на что?

— Вы меня не поняли. Я не планировал её похищение. Скажем так, есть женщины, которым я не безразличен, и узнав, что со мной произошло, они украли её. Нехорошо вышло, но уж как есть, — Серёга развёл руками. — Я предлагаю вернуть вам дочь, но вы не предъявите моим знакомым девушкам обвинений и дадите возможность уехать.

— А вам? — Пётр Аркадьевич с интересом уставился на него.

— И мне, куда уж без меня, — Минус улыбнулся. — Они всё равно не уедут, если я здесь останусь. Мне неприятно торговаться, но подставить своих я не могу. И так влезли по самые уши.

— Согласен, — кивнул головой министр. — Но мне нужны доказательства, что с Леной всё в порядке. Я хочу поговорить с ней по телефону.

— Вы не поняли меня, Пётр Аркадьевич. Я не хочу прикрываться ею. Противно. Я предлагаю отпустить Лену в обмен на ваше слово. Надеюсь, что оно чего-то стоит. Была бы у меня морда не такая приметная, я бы её уже отпустил и уехал, не повидавшись с вами. Пообещайте, что не будете пытаться нас арестовать или убить, и я её отпущу.

— Вы