"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

– Вот, – сказал он, закончив, и снова посмотрел на Лешакова. – А что, месье, не выпьете ли вы со мной рюмочку коньяка? Попозже… вечером, а? Вы ведь первый человек, попросивший у меня автограф. Были бы девушкой, тогда ладно, но…

– Да, – кивнул Лешаков, сообразив наконец, о чем идет речь. – С удовольствием. А где?

– А давайте сразу после окончания выступления мадемуазель Виктории… Я ей только скажу, что вот, мол, автограф попросили… Ну и зайдем куда-нибудь поблизости. Не возражаете?

– Не возражаю, – оторопело выпалил Лешаков и, поспешно встав, пошел прочь.

«Стремное дело…» – но все-таки сейчас Виктор склонялся к тому, что убивать «Дядю Сашу» не придется. И, как вскоре выяснилось, так оно и получилось. Не пришлось.

Они встретились почти в полночь в маленьком баре недалеко от варьете. Виктор заказал коньяк, и они сели за столик в углу.

– Видите ли, месье… э? – сказал Виктор, закуривая.

– Лешаков, – с легкой ухмылкой ответил собеседник, уже вполне освоившись, по-видимому, с ситуацией.

– Так вот, месье Лешаков, – кивнул Федорчук, – проблема в том, что Дмитрия Вощинина, царствие ему небесное, убили еще в феврале, а позже, вы ведь читаете газеты? Позже его останки нашли и похоронили по православному обряду. Я ясно излагаю?

– Вполне, – сухо откликнулся Лешаков.

– Тогда возникает вопрос: а надо ли нам тревожить прах усопшего?

– А вы… вам он живой ни к чему?

– Очень метко замечено! – продолжая улыбаться, Федорчук пригубил коньяк. – Никому он, дядя Саша, не нужен, и более того, живой он крайне опасен… для вас, месье Лешаков, да и для меня… Так что пусть покоится с миром. Вы как к этому относитесь?

– Да я, в принципе… Ты только скажи… Скажите… Это как-то связано с ГПУ?

– ГПУ? – нахмурился Федорчук. – Вот от этих господ, Александр Юрьевич, если прослышат про вашу ошибку, могут проистечь очень большие неприятности. Просто даже боюсь себе вообразить…

– Так, может, тогда и для меня дело найдется? – прищурился вдруг Лешаков. – Дмитрий… покойник… был мне, как родной, и если не ГПУ… так хоть поезда почтовые грабить.

– Вы серьезно? – честно говоря, Виктор сильно удивился. Предполагал, что придется долго ходить вокруг да около, завлекая и вербуя, а вышло…

«А что, собственно, вышло?»

– А если политика? – спросил он осторожно.

– Так если не эти и… Покойный Дима брезглив был, – сказал Лешаков задумчиво. – К Родзаевскому я бы не пошел…

– Экий, вы разборчивый! – разулыбался Виктор, довольный, что не ошибся в выборе. – Но бог с вами! Не к Родзаевскому и не к Вонсяцкому[243].

– Тогда ладно, – удовлетворенно кивнул Лешаков.

– И подробностей узнать не желаете? – поинтересовался Федорчук.

– Ну… – пожал плечами Лешаков. – Митенька мне бы, наверное, намекнул…

– Я вам тоже намекну, но с условием.

– Валяйте.

– Перестаньте упоминать имя покойного. Меня это раздражает.

– Извините, – серьезно ответил Лешаков. – Больше не повторится.

И не обманул: за все время ни разу не заговорил по-русски и не вспомнил Митеньку Вощинина. Ни разу. Только однажды, да и то по-французски рассказал любопытную историю, пролившую, как говорят литераторы, свет на его фантастически быстрое согласие на вербовку.

– А все началось с того, – сказал как-то под настроение, проистекавшее из плотного обеда с не слишком обильной, но пропорциональной выпивкой, Лешаков, – что увидел я как-то знакомое лицо… на Rue Maitre Albert увидел.

– Где, где? – поинтересовался Федорчук, чуя недоброе.

– На Rue Maitre Albert, – повторил Лешаков. – Я работал шофером на грузовике у «Папаши Гильбэ», ну, может, знаете, месье Поль: «Перевезем все что хотите. Спросите папашу Гильбэ». И вот однажды вез я пиво… Как раз в пивную на Rue Maitre Albert. Уже разгрузился и еду потихоньку обратно – уж больно много в этот день машин там скопилось, как вдруг мне чуть не на радиатор какой-то псих бросается. Ну я по тормозам и в сторону. Только хотел выйти, объяснить недоумку, кто он есть, как из авто напротив человек со «шмайсером» выскочил. Видел я «шмайсеры», месье Поль, но не в Париже! Я и так на взводе после того блаженного, что чуть под колеса не попал, а тут еще такое… Представляете, зрение вдруг резким стало, как через лупу: все детали вижу. Даже подумать ничего не успел: нога сама на педаль газа нажала, перегазовка и… и третья скорость, разумеется. Под пули в Париже попадать – никакого интереса… Отъехал уже с квартал – слышу перестрелка, потом взрыв. Поставил я свой «ситроен» в гараж и домой, а утром во всех газетах… Ну думаю – пронесло. А потом соображаю – вычислят мой грузовичок, не ажаны, так гэпэушники. Узнают, кто за рулем был, и за соучастника пойду. А еще потом вдруг мысль засвербила: тот, со «шмайсером», знакомым мне показался, закрыл я глаза и… как в кино картинка крутится… Разглядел я лицо, но…

– Что же за «но» вы обнаружили, месье Лешаков? – спросил Виктор.

– Обознался я, – развел руками Лешаков. – И… и все. А меня и не вычислил никто, да и кому я сдался на своем трёханом грузовичке? Там таких в три раза больше было, чем у меня монет в кармане, а они у меня есть. – И он «звякнул» мелочью, встряхнув полу пиджака…

«Лешаков?!»

Федорчук не вздрогнул – он был уже «на боевом взводе» и внешне на «вызовы эпохи» никак не реагировал, только задержал руку с зажигалкой, идущую к зажатой в зубах сигарете, и, медленно обернувшись на голос, попросил сержанта пропустить посетителя.

«Вот ведь… Замысловато…»

– Ты как здесь?.. – спросил Виктор, задаваясь нелепым вопросом: действительно ли греки были так наивны, изобретя «бога из машины», как думают некоторые?

– А… Длинная история, – пожал плечами Лешаков и скосил глаза на ногу. То, что он прихрамывает при ходьбе, как и то, что обряжен в форму офицера-интернационалиста, Федорчук уже заметил. Оставалось понять, каким бесом его затащило в Испанию и что он делает именно в этом госпитале.

«Таких совпадений не бывает… Или все-таки случаются?»

– Ты как здесь? – спросил Виктор, рассматривая старого знакомого сразу же сузившимися глазами.

– Долгая история, – отмахнулся тот. – После концерта, если будет время, расскажу. Я, собственно, к Виктории… – с извиняющейся улыбкой объяснил Лешаков.

– Автограф понадобился?! – изумленно всплеснула руками Татьяна, не удержавшись, чтобы не поддеть Легионера.

– Ну, в общем-то, да.

– Ты серьезно? – удивился Виктор, однако не забыл полуобнять Лешакова за плечи, ненавязчиво подводя гостя к ломберному столику и разворачивая спиной к возможным «читателям с губ».

– Да-а… У меня сосед по палате… парнишка, русский… – заторопился Лешаков. – Митька… Не встает… Автограф просит…

– А может, ему «La soupe