"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

– Разрешите представить вас, маэстро, моей жене… Бертель Ветцельсбергер… – представил он дирижера Вильде. – Вильда фон Шаунбург… и моей кузине, баронессе Альбедиль-Николовой… …Ветцельсбергер… Кайзерина…

– Рад знакомству… Приятно познакомиться…

– С радостью…

А на самом деле Басту всего лишь хотелось посмотреть Карлу Орфу в глаза и попытаться понять, кем был человек, писавший такую замечательную музыку. Неужели все-таки фашистом?

* * *

Из Франкфурта выехали ночью. Решили: спать – только время переводить, и, взревев двухсотсильным шестицилиндровым двигателем, «майбах» «Цеппелин» Кайзерины вырвался на простор пустого – в соответствии со временем суток – автобана. Вообще-то, при полном отсутствии свидетелей на этом трехтонном звере можно было и на двухстах лететь, но севший за руль Баст разумно ограничился сотней с хвостиком. Ночной, неосвещенный автобан – не место для игр. А до Берлина не так уж и далеко, даже меньше, чем из Питера в Москву, и дорога много лучше, так что утром вполне могли быть на месте, даже если бы Кейт не подменяла Баста за баранкой и ему пришлось бы рулить одному. На здоровье фон Шаунбург пока не жаловался, а автомобиль у Кисси такой, что опытному водителю шесть-семь часов пути только в удовольствие. Впрочем, монстр жрал прорву бензина – три ведра на сотню километров пробега! – и вообще был весьма дорогой игрушкой. Такое авто вполне могла себе позволить – если, разумеется, муж не возражает, но кто же его спрашивает – баронесса Альбедиль-Николова. Забавно, но министр иностранных дел Германского рейха Йоахим фон Риббентроп, ездил не на Maybach DS8 Zeppelin, а на экономичном DSH – такой и на автобане больше ста тридцати не выжмет. Да и не положено по правилам.

Так что мчаться в ночь на «неумеренно роскошном в своей инженерной проработке» глухо рычащем шедевре немецкого эксклюзивного автопрома представлялось Басту фон Шаунбургу и не трудом вовсе, а приятным времяпрепровождением. Не «напрягал» даже рычаг переключения скоростей на рулевой колонке. Женщинам, кстати, тоже нравилось: они были словоохотливы, шутили напропалую, позволяя себе порой – «в тесном кругу близких друг другу людей» – большие вольности, и даже срывались пару раз на хоровое «голошение» народных и антинародных песен. Казалось, они все пьяны, но хмель, бродивший в крови, не был заемным.

«Великое дело молодость!» – подумал мимолетно Баст, в котором Олег Ицкович никогда на самом деле не исчезал до конца, всегда оставаясь рядом, пусть иногда – когда дело требовало – и на периферии сознания.

Да, молодость лучше старости. Это бесспорная истина, но все-таки молодости не дано понять это различие по-настоящему, тем более ощутить, в чем здесь «цимес». Олег мог это сделать. И Ольга могла. Но сейчас, на ночной дороге между Эрфуртом и Айзенахом, или Веймаром и Наумбургом, – а хоть бы и между Лейпцигом и Десау! – думать о такой ерунде им и в голову не приходило. Эндоморфины, гормоны, то да се… Они были молоды, здоровы и влюблены. Счастье переполняло их сердца, а вокруг них троих, несущихся по автобану на роскошном черно-лаковом автомобиле, разворачивались, как в волшебном сне, залитые лунным светом ландшафты старой доброй Германии, и в ушах все еще звучала пронизанная странной средневековой эротичностью музыка Орфа.

Однако какие бы чувства не испытывали Баст, Вильда и Кейт, они не могли не заметить очевидного. Все дороги, ведущие к Кремницу и Дрездену, несмотря на ночь, оказались забиты колоннами военных грузовиков, а на одном из железнодорожных переездов пришлось долго стоять перед опущенным шлагбаумом, пропуская длинный эшелон с танками… Войска шли на чешскую границу и в Линц, то есть на границу с Австрией. Война, насколько знал Баст, все еще была не очевидна, не обязательна… Во всяком случае, Гитлер воевать с чехами пока не хотел, но – и это Баст понимал лучше, чем многие другие – обстоятельства могли просто не оставить фюреру выбора. Недавнее поражение Австрии в серии «приграничных конфликтов» и позор венгерских гонведов, откатившихся всего за сутки почти на сотню километров от собственной границы, могли отрезвить любого авантюриста. Даже фюрера германского рейха. Аншлюс – дело решенное, ждали только результатов плебисцита в Австрии. Вернее, официального их оглашения, поскольку все уже знали, какими они будут, эти чертовы результаты. Однако, торжествуя «бескровную победу», не следовало забывать, что вместе с венской невестой Берлину придется взять и ее, невесты, приданое. А проигранная война – плохой капитал. И это тоже была простая истина, которую очень хорошо понимали по обе стороны границы.

Пока стояли у переезда, Баст вышел из машины и закурил. Ночной воздух был прохладен и чист. Вокруг автомобиля, вплетаясь в «тяжелые ноты» раскаленного металла, угля, бензина и табака, витали ароматы лета: запахи трав и цветов…

– Лето, – сказала Вильда, выходя из машины вслед за мужем.

– Самое подходящее время для маленькой победоносной войны, – Кейт из «майбаха» вылезать не стала, лишь распахнула дверцу и, спустив наружу длинные, обтянутые узкой юбкой ноги, осталась сидеть в салоне.

– Возможно, – кивнул Баст, пытаясь угадать, что за машины стоят под брезентом на платформах.

«Единички, двойки?» – но в любом случае, ничего более серьезного у Германии пока просто не существовало, хотя война в Испании и весенний разгром чехами австрийцев и венгров многому научили немецкое руководство. Точных данных у Шаунбурга, разумеется, не было и быть не могло, но, судя по некоторым дошедшим до его слуха разговорам, конструкторы уже предложили Вермахту что-то более серьезное, чем танкетки Pz-1…

– Баст… – за прошедший год Вильда научилась такому, о чем ей и не грезилось до встречи с кузиной Кисси. И не все, почерпнутое из их более чем «тесного общения», подлежало моральному осуждению. Отнюдь не все. Более чем «не все». Во всяком случае, Олег это видел именно так. И Себастиан был с ним вполне солидарен: изменения пошли Вильде на пользу.

– Скажи, Баст… – она обозначила интонацию вопроса и прервала фразу на «самом интересном месте», прикуривая от предложенной им зажигалки, – …тебе что-нибудь говорит имя Отто Скорцени?

«Бог ты мой! Отто! И это после Испании?!»

– Да, дорогая, мне это имя что-то говорит, – усмехнулся Баст и вопросительно посмотрел на затягивающуюся Вильду.

– Я познакомилась с ним, когда была в гостях у тети Ангелики… – ее голос звучал безмятежно, но Баст уже узнал изысканную технику «игры в слова» и сделал несколько допущений относительно темы разговора. И, как тут же выяснилось, не ошибся.

– Он, кажется, учитель… – «предположил» Баст. – Определенно, у него есть шрам от студенческой дуэли.

– Он не учитель, – глаза Вильды чуть светились в темноте,