Все дороги ведут в «нигде» - Алексей Небоходов

– Тетрарх Филемон, – ответил Казявичус спокойно. – Он управляет «Говорунами», проводит ритуалы, следит за порядком. Но его роль административная. Пророк – это совсем другое.

Кирилл сузил глаза.

– И вы хотите, чтобы этим пророком стал я? – произнёс он, в голосе прозвучала холодная сталь. – Вы хотите, чтобы я одобрял ваши обряды и играл роль в вашем спектакле?

Казявичус покачал головой, его улыбка стала шире, но в ней заиграла осторожность.

– Нет, Кирилл. Я предлагаю не участвовать, а управлять, – произнёс он. – В нашей системе пророк устанавливает законы. Ваше слово станет священным для миллионов. И я обещаю вам полную свободу действий. Никакого вмешательства.

Кирилл замолчал, его взгляд был прикован к Казявичусу, словно он пытался выудить скрытый подтекст в этом предложении.

– Зачем? – наконец спросил он. – Почему вам нужно, чтобы я стал частью этого?

Казявичус слегка наклонился вперёд, его лицо стало серьёзным.

– Потому что Ксенополис нуждается в вас, Кирилл, – сказал он. – Люди верят вам больше, чем мне. Ваше влияние способно сохранить порядок в хаосе. А вы получите шанс изменить то, что считаете неправильным.

Кирилл хотел было резко отказаться, но слова застряли у него в горле. Перед глазами замелькали картины Ксенополиса: люди с фальшивыми улыбками, поглощённые иллюзией свободы, сломленные и потерянные. Если он откажется, ничего не изменится. Но если он примет предложение…

– Вы действительно обещаете свободу? – его голос стал жёстче. – Полную независимость?

Казявичус кивнул.

– Абсолютно. Ваши решения станут законом. Никто не сможет вмешаться.

Кирилл задумался. Он понимал, что это часть игры, но видел в этом и шанс – возможно, единственный шанс изменить Ксенополис изнутри.

– Хорошо, – наконец произнёс он твёрдо. – Я принимаю ваше предложение.

Казявичус слегка улыбнулся, его взгляд стал почти одобрительным.

– Мудрое решение, Кирилл. Добро пожаловать в новую роль. Отныне вы – не просто писатель. Вы – пророк.

Кирилл ничего не ответил. Он знал, что вступил на опасный путь, но осознавал, что это единственный способ попытаться превратить этот мир иллюзий во что-то настоящее.

Откинувшись на спинку кресла, он сохранял сосредоточенность. Казявичус выглядел таким же спокойным, но в его голубых глазах вспыхнуло напряжение.

– Если вы хотите, чтобы я стал пророком, – заговорил Кирилл, его голос был ровным, но наполненным силой, – я потребую гарантий. Не обещаний, а реальных подтверждений.

Казявичус слегка наклонил голову, его лицо оставалось непроницаемым.

– Какие гарантии вы имеете в виду?

– Указ, – сказал Кирилл. – Официальный документ, закрепляющий мою полную свободу действий. Всё, что я решу как пророк, автоматически станет законом. Без вашего вмешательства, без одобрения Тетрарха и ваших комиссий.

Казявичус застыл, его руки остались сложенными перед ним. На мгновение он задумался, но затем снова улыбнулся, словно ожидал этого хода.

– Смело, – произнёс он. – Вы понимаете, что в ваших руках окажется не только религиозная власть, но и возможность переписать правила всего общества?

– Именно, – ответил Кирилл, не отводя взгляда. – Если вы хотите, чтобы я стал частью вашей системы, я изменю её. И для этого мне нужна полная свобода.

Казявичус откинулся на спинку кресла, позволяя словам Кирилла задержаться в воздухе. Его лицо оставалось сосредоточенным.

– Вы должны понимать, что такое решение встревожит кланы, – произнёс он после паузы. – Даже Тетрарх Филемон может оказаться недоволен. Его влияние окажется под угрозой.

– Я не собираюсь спрашивать разрешения у кланов, – жёстко отозвался Кирилл. – Либо я получаю свободу, либо мы расходимся прямо сейчас.

Казявичус промолчал, его лицо оставалось бесстрастным, но спустя мгновение он слегка кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Я издам указ. Ваши решения как пророка будут иметь абсолютную силу. Вы получите ту свободу, о которой говорите.

Кирилл пристально смотрел на него, пытаясь разобрать скрытые намерения за этим согласием.

– Никаких условий? – уточнил он. – Никаких ограничений, никаких исключений?

– Никаких, – ответил Казявичус твёрдо. – Указ вступит в силу немедленно.

Кирилл кивнул, но его выражение оставалось настороженным.

– Хорошо. Но знайте, Казявичус, – сказал он, наклоняясь вперёд, – если вы нарушите это соглашение, я уничтожу вашу систему. Даже если придётся начинать с самого начала.

Казявичус слегка улыбнулся, на этот раз его лицо выглядело почти доброжелательным.

– Уверен, до этого не дойдёт, – сказал он. – Вы мудрый человек, Кирилл. Ваше руководство принесёт пользу всем нам.

Он поднялся и протянул руку. Кирилл встал, пожал её, но его взгляд оставался холодным и настороженным.

– Тогда начнём, – произнёс он. – У меня уже есть идеи, с чего стоит начать.

Казявичус слегка кивнул, его лицо сохраняло спокойствие, но в глубине глаз промелькнуло нечто, что Кирилл не смог распознать. Это могло быть уважение или намёк на скрытую угрозу.

Летающий автомобиль мягко скользил по ночному небу, оставляя за собой тонкий светящийся след. Кирилл сидел на пассажирском месте, смотря в окно. Внизу мерцали огни Ксенополиса, а на горизонте вырисовывались бесконечные силуэты башен. Город казался живым существом, дышащим своим ритмом.

Алина молчала, её руки легко касались панели управления, но взгляд время от времени скользил в сторону Кирилла. Он выглядел задумчивым, будто вёл внутренний спор.

– Что ты об этом думаешь? – наконец спросила она, нарушив тишину. Её голос был спокойным, но в нём скрывалось любопытство.

Кирилл оторвал взгляд от окна.

– Думаю, что только что стал частью самой сложной игры в своей жизни, – тихо ответил он.

Алина усмехнулась, уголки её губ изогнулись в саркастической улыбке.

– Добро пожаловать в реальность Ксенополии, – сказала она. – Здесь всё игра. И каждый считает себя умнее других. Ты ведь понимаешь, что Казявичус не просто так дал тебе эту свободу?

– Я знаю, – кивнул Кирилл. – Но я увидел шанс. Если он готов подписать указ и дать мне реальную власть, я воспользуюсь этим. Ради людей. Ради тех, кто потерялся в этом хаосе.

Алина покачала головой, её взгляд остался сосредоточенным на дороге.

– Ты уверен, что сможешь изменить систему, построенную на таких, как он? – спросила она. – Этот город – сложный механизм. Кланы, религия, экономика – всё связано. Одно твоё решение может разрушить его.

– Возможно, – спокойно ответил Кирилл, откинувшись на спинку сиденья. – Но я не могу стоять в стороне. Если есть хотя бы малейший шанс сделать этот мир лучше, я должен попробовать.

Алина бросила на него быстрый взгляд из-под полуопущенных век. Её голос стал мягче, но в нём всё ещё звучал скепсис.

– Казявичус хитёр, Кирилл. Он мастер манипуляций. Он скажет, что ты свободен, но будет следить за каждым твоим шагом. Если ты угрожаешь его власти, он найдёт способ тебя остановить.

Кирилл на мгновение задумался, но его голос прозвучал твёрдо:

Кирилл встретил её взгляд; его глаза излучали твёрдую решимость.

– Если он попробует, я буду готов, – сказал он. –