Тени Империи: Дьяволы Петербурга - Aleksey Nik

Левшин на мгновение заколебался, глядя на портрет жены. Этот медальон был его последней связью с ней, его талисманом на протяжении многих лет одиночества. Но затем он вспомнил о том, что поставлено на карту, – безопасность всего города, всей Империи, самого мира, – и его решимость окрепла.

– Я готов, – твёрдо сказал он, кладя медальон в углубление в центре стола.

– Тогда произнесите слова активации, – сказал хранитель, отступая к стене.

Николай, положив руки на края стола, медленно и чётко произнёс фразу на старославянском, вложив в неё всю искренность своих намерений:

– Сердцем чистым и помыслом светлым, во имя града сего и людей его, отдаю я часть души моей, дабы врата закрылись и тьма отступила.

На несколько секунд ничего не происходило. Затем медальон в углублении начал светиться, сначала слабо, потом всё ярче. Свет распространился по символам на полу, заставив их вспыхнуть голубоватым сиянием. Каменный стол задрожал, и его центральная часть начала медленно опускаться, как поршень, открывая скрытую нишу под ним.

В этой нише лежал объект, который мог быть только "Сердцем Города" – кристалл размером с кулак, прозрачный, но с переливающимися внутри цветами, словно в нём было заключено северное сияние. Кристалл имел форму многогранника с идеально ровными гранями, каждая из которых была покрыта микроскопическими рунами.

– Вот оно, – выдохнул Даниил. – "Сердце Города".

Николай протянул руку к кристаллу, но Воскресенский предостерегающе поднял ладонь:

– Осторожно. Артефакт очень чувствителен к прикосновениям. Лучше использовать это, – он протянул Левшину кусок чёрного бархата. – Заверните его, не касаясь голыми руками.

Николай аккуратно взял кристалл, завернув его в бархат. Он был удивительно тёплым и словно пульсировал в руке, как живое сердце.

– Что теперь? – спросил он, глядя на хранителя. – Как использовать "Сердце" для активации защитной системы?

– Кристалл нужно поместить в центральную точку всей системы – именно там, где мы сейчас находимся, – объяснил Воскресенский. – Но не просто положить обратно. Нужен специальный ритуал, который должен быть проведён одновременно во всех семи точках Врат. В каждой точке должен находиться человек определённого типа, произносящий часть общего заклинания.

– Семь человек? – переспросил Даниил. – Где мы найдём надёжных людей для такой операции?

– У нас уже есть четверо, – заметил Николай. – Вы, я, Анастасия и Василий. Нужно ещё трое.

– Я могу быть пятым, – предложил Воскресенский. – Как хранитель, я имею право участвовать, если инициатива исходит не от меня.

– А остальные двое? – спросил Левшин.

– Возможно, ваш знакомый в полиции? Капитан Соколов, кажется? – предположил хранитель. – И ещё кто-то, кому вы полностью доверяете.

Николай задумался. Соколов действительно мог бы помочь, но кто ещё? Внезапно его осенило:

– Марфа Тихоновна, моя экономка. Она более чем надёжна, и, что интересно, обладает определённой… чувствительностью к сверхъестественному.

– Экономка? – скептически переспросил Даниил.

– Не просто экономка, – улыбнулся Левшин. – В молодости она была медиумом, довольно сильным. Оставила практику после неприятного инцидента, но способности сохранила. И её преданность не вызывает сомнений.

– Если вы ей доверяете, то и мы доверимся вашему выбору, – согласился Воскресенский. – Итак, у нас есть семь участников и артефакт. Теперь нужно спланировать операцию. Ритуал должен быть проведён одновременно во всех точках, в определённый момент астрономического цикла.

– Когда именно? – спросил Николай.

– В полночь, когда Юпитер достигнет зенита, – ответил хранитель. – То есть сегодня ночью.

– Так скоро? – удивился Левшин. – Нам едва хватит времени на подготовку.

– Именно поэтому Руднев и его союзник-Скользящий будут пытаться действовать сегодня, – объяснил Воскресенский. – Это особая ночь, когда барьер между мирами наиболее тонок. Если мы не активируем защитную систему сегодня, следующая возможность появится только через год.

– А Руднев за это время может открыть все Семь Врат, – мрачно заключил Даниил.

– Именно, – кивнул хранитель. – Поэтому нам нужно действовать немедленно. Я подготовлю все необходимые инструкции для участников ритуала. А вам, Николай Сергеевич, следует связаться с вашими друзьями и организовать всё.

Они начали подниматься обратно, обсуждая детали предстоящей операции. Николай бережно нёс завёрнутый в бархат кристалл, осознавая огромную ответственность, которая легла на его плечи. От его действий теперь зависела судьба не только Петербурга, но, возможно, и всего мира.

Когда они выходили из замка, Левшин вдруг остановился, словно что-то вспомнив:

– Мой медальон… он остался там?

– Да, – с сочувствием ответил Воскресенский. – "Сердце Города" приняло вашу жертву. Это часть испытания – показать, что вы готовы отдать что-то дорогое ради высшей цели.

Николай молча кивнул. Потеря медальона с портретом жены была болезненной, но он понимал необходимость этой жертвы. Сейчас главным было остановить Руднева и Скользящего, и если для этого требовалось расстаться с памятной вещью – так тому и быть.

Они вышли на улицу, где их ждал извозчик, нанятый заранее. Садясь в экипаж, Левшин вдруг ощутил странное беспокойство – словно что-то было не так, словно они упустили какую-то важную деталь.

– Что-то случилось? – спросил Даниил, заметив его состояние.

– Не знаю, – ответил Николай. – Просто предчувствие. Нам нужно как можно скорее встретиться с Анастасией и Василием. Надеюсь, их миссия во дворце прошла успешно.

Но у него не было уверенности в этом. И когда экипаж тронулся, увозя их от Михайловского замка, тревога Левшина только усилилась. Что-то подсказывало ему, что их друзья в опасности, и времени на их спасение остаётся всё меньше.

Глава 5. Пленники Зимнего дворца

– Ваше Высочество, – Анастасия присела в глубоком реверансе, стараясь сохранить спокойствие, несмотря на бешено колотящееся сердце. – Какая честь для нас.

Великий князь улыбнулся, но эта улыбка не касалась его глаз – холодных, изучающих, совсем не похожих на человеческие.

– Оставьте церемонии, госпожа Воронцова, – он махнул рукой. – Мы здесь в неофициальной обстановке. Правда, Владимир Сергеевич?

Руднев, сидевший в глубоком кресле напротив князя, выглядел расслабленным и уверенным в себе. Элегантный чёрный фрак безупречно сидел на его стройной фигуре, а на пальце поблёскивал перстень с тёмным камнем, в глубине которого, казалось, двигались какие-то тени.

– Безусловно, Ваше Высочество, – кивнул он. – В конце концов, мы все здесь… заинтересованные стороны.

Василий стоял рядом с Анастасией, напряжённый, как струна. Его рука непроизвольно потянулась к карману, где лежало устройство-детектор.

– Не стоит, молодой человек, – мягко сказал Великий князь, и его глаза на мгновение вспыхнули фиолетовым. – Ваша игрушка с серебряной пылью больше не представляет для меня опасности. Я… адаптировался.

Василий замер, и его рука медленно опустилась.

– Садитесь, пожалуйста, – князь указал на два кресла напротив себя. – У нас есть что обсудить.

Анастасия и Василий осторожно опустились в предложенные кресла. Офицер, который привёл их, бесшумно вышел, закрыв за собой дверь. Они остались вчетвером –