На перекрестке путей - Тимофей Иванов

— Солнышко моё подколодное, а что ты там в её мозгах успела накрутить?

— Да ничего с её разумом не стало, даже первое видение не досмотрела — отозвалась змея.

— О, вот так. И что же это было за видение? — задал я новый вопрос.

— Что вы с ней лесную поляну мнёте. Ей, к моей неожиданности кстати, всё быстро стало нравится — не смог соврать мне закабаленный на службу дух — Так что пришлось несколько поиграть с воображением. Ублажать её уговора не было.

— Опусти эти нравится с не нравится. Что ты сделала? — добавил я стали в голос.

— В животных вы своих в процессе превратились, в кошку с виверной — призналась змеебаба.

— Ты совсем охуе@а что ли? — несколько обескуражено ответил я — Ладно, не отвечай. Долбанные сяньки. Так. Девке транслируй что-нибудь благостное и спокойное, пусть отдыхает и не хочет, млять, просыпаться. А не в ужасе выпадает из сна от того, что её изнутри что-то рвёт. Это ясно, извращенка долбанная?

— Да ладно, ничего там такого не было. Она бы ещё во вкус вошла, кошка весенняя — начала шипеть змея, но тут же получила заряд боли по нашей связи.

— Не беси меня, дура — проворчал я — Задача понятна?

— Да — коротко отозвалась нурэ-онна, в который уже раз поставленная на место. Да только надолго ли? Порой мне кажется, что периоды её здравомыслия всё короче.

— Вот и отлично — в конце разговора буркнул я, подходя к эльфийке.

Бросать её жезл было жалко, хотелось на досуге порыться в работе лесных друидов, но брать его в когтистую лапу казалось несколько опасным. Так что пришлось лишний раз убедиться, что пленница в глубоком обмороке, опять нарычать на змею для профилактики, а затем сунуть трофей за пояс ушастой, обернуться ледяной виверной и взлететь с грузом в одной из лап. Млять, злой дух есть злой дух, если за ним пристально не следить, обязательно чего-нибудь недоброе учудит. И уж йотун с ней, с пленницей, как-нибудь очухается от одного короткого виденья, а мне теперь в крылатого ящера даже как-то стрёмно перевоплощаться. Мало батя Густава с присными сяньцев бил, их надо было вломить им сильнее.

Долетев наконец с добычей до кораблей, я первым заходом сбросил эльфийку на доски палубы, а вторым приземлился сам в человеческом виде, под смешок Асмунда:

— Там где взял ещё есть?

— Сейчас полечу проверять — проворчал я — Эту пока в кандалы и в трюм. Только от звезднорождённого подальше и следите как следует. Она перевёртыш-друид и похоже заживает на ней всё как на собаке.

— Измордовать что ли успел? — поинтересовался форинг.

— Не особо, но покуда она была дельфином откусил плавник и часть бока. Как видишь рука сейчас целиком на месте, следов ран нет — кивнул я на пленницу, мысленно прикидывая как бы добыть из длинноухой головы секреты в обход обетов их не выдавать. Магические методики за пол часика под зельем Бруни не расскажешь, тут больше времени надо. А в идеале ещё и искреннее желание чему-то научить.

— Ясно — коротко ответил рыжий — Когда тебя обратно ждать?

— Когда закончу — невесело отозвался я. Всё таки погоня отъела значительную часть светового дня, а Скалу Изгоя нужно обследовать целиком и внимательно осмотреть прибрежные воды. Не хватало нам повреждённых перед походом кораблей.

Интерлюдия 2

Альдемиан Тёмный Звездопад размеренной и неторопливой походкой шёл по своему саду, любуясь им. Пусть всякие идиоты имеют глупость восхищаться каменными постройками и огромными деревьями, но звёзднорождённый аристократ точно знал в чём заключается истинная красота. Да, камень бывает неплох, его даже можно отполировать так, что он станет подобен зеркалу, но всё же в нём нет жизни. А потому в истинном ансамбле эстетики его роль в лучшем случае заключается в том, чтобы быть неплохим обрамлением для клумбы. Правда и тут за ним надо следить, а то корни некоторых растений могут начать раздвигать в сторону даже массивные гранитные плиты. Всё таки отсутствие возможности адаптироваться к внешним воздействиям это весомый минус для любого материала.

Деревья были получше, Альдемиан, будучи эльфом, не мог не признавать, что в них что в них есть своя красота. Но они были грубы сами по себе, первобытны, а потому примитивны. Конечно некоторые пытались исправить эти недостатки, у дома Зелёной Листвы в их столице даже кое-что вышло. Но это кое-что было в лучшем случае приемлемым. Чтобы написать воистину прекрасную картину нужны соответствующие холст и кисти, пальцами же на стене пещеры удастся получить лишь грубую мазню. Так что неплохой результат в исполнении его соседей можно было считать чем-то сродни подвигу. Он бы даже был достоин восхищения, не имей их упорство лучшего применения. Но оно имело.

Цветы и кустарники вот воистину изящный инструмент, а так же прекрасный материал, подумал звёзднорождённый, проведя пальцами по веткам розы, которые убирали шипы при приближении руки хозяина. Быстрый рост, быстрая реакция на раздражители, стремительная адаптация к любым условиям. Разумный размер, разумная глубина корней, разумная маскировка. Или наоборот нужная заметность. По одной лишь мысли друида бутоны ярких цветов распустились под его взглядом порадовав своим ароматом. Правда не все разделяли его чувства.

В шипастом кустарнике висело лишённое одежды тело эльфийки, которая жалобно смотрела на своего хозяина не в силах ни пошевелиться, ни что-нибудь сказать, в уголках её покрасневших глаз набухли слёзы. Что ж, к тому чтобы оказаться здесь её привело собственное поведение. И пожалуй его собственная излишняя мягкость, вынужден был признать звезднорождённый. Почему-то некоторые эльфы воспринимают доброту как слабость. Вот и его любовница решила, что своему господину можно ставить какие-то глупые условия и выдвигать взбалмошные требования на основании того, что она греет ему постель уже два столетия и родила от него ребёнка. Глупость и наивность слуги оказались наказаны, теперь её тело в более чем дюжине мест пробили ветки розы и терзают узницу то увеличивающимися, то уменьшающимися шипами, не давая ни заснуть, ни потерять сознание.

Альдемиан вздохнул и направился дальше по саду. Всё таки он слишком добр. Видят боги, он мог бы скормить своей глупой слуге бесчисленное множество семян, что причинили бы