Омега. Ты родишь мне сына - Алисия Небесная

— Услышал, — отвечает он. И в этих двух словах — целый мир. Защита. Спокойствие. Принятие.

Сжимаю его руку чуть крепче, боясь, что если отпущу — чудо исчезнет. Но он не даёт мне испугаться. Его ладонь надёжная, уверенная, сильная. Он держит так, что я знаю: рядом со мной стена. Опора. Альфа. Тот, кто не уйдёт.

И в этом коротком моменте — всё. Я, он. Наш волчонок. И этот стук, самый важный звук в моей жизни.

Мы идём по городскому парку. Простой шаг, ничего особенного. Но внутри — радость. Такая настоящая, детская. Словно я снова маленькая, иду с мамой и папой мимо аттракционов, держу в руках сладкую вату и смеюсь без причины. В воздухе пахнет жареным попкорном, ванилью, горячими пирожками. Всё перемешивается в один тёплый, уютный запах праздника.

Глубже вдыхаю, улыбаюсь, ощущая, как расслабляется всё тело. Легче становится на душе, будто исчезли все страхи, тревоги и воспоминания.

Артём идёт рядом, его шаги широкие и уверенные. Он скользит на меня взглядом, потом вдруг усмехается.

— Ты опять есть хочешь? — тёплая усмешка звучит почти как шутка.

Я краснею и виновато прикрываю живот рукой.

— Немного, — признаюсь. — Он урчит.

В подтверждение моих слов действительно доносится тихий звук. Артём смеётся. Настояще, искренне. Он кладёт руку мне на спину, чуть прижимает ближе к себе

— Пойдём искать, чем накормить моего волчонка, — говорит он спокойно. — И его маму.

Артём останавливает выбор на тортилье с двойным мясом. Продавец смотрит на нас, прищуривается, будто оценивает, уверены ли мы в своём заказе.

— Нам две. И лёгкий коктейль, — спокойно говорит Артём.

Через пару минут мы уже держим в руках тёплую ароматную тортилью, от которой идёт пар. Коктейль прохладный, с лёгким ароматом фруктов.

Выходим на открытую площадку. Перед нами фонтан, вокруг бегают дети, брызги ловят солнечный свет и переливаются радугой. Шум голосов, запах жареной кукурузы, смех.

Мы садимся на лавку. Артём подаёт мне тортилью, отрывая край обёртки. Его пальцы почти невесомо касаются моих. Мелочь, но внутри становится тепло.

Откусываю — и едва не стону от удовольствия. Сочное мясо, хрустящая лепёшка, пряный соус. Настоящий праздник для волчицы и малыша.

Артём ест спокойно, но время от времени скользит по мне взглядом. Спокойным, но цепким.

— Сто лет не был в парке, — говорит Артём, оглядывая аттракционы. — В последний раз меня сюда привели, когда мне было лет восемь. Помню только карусель, — кивает в сторону закручивающихся в воздухе сидений.

Чернов бросает на меня взгляд — прямой, чуть хищный.

— Хочешь прокатиться? — спрашивает. Губы растягиваются в ленивой улыбке.

— Я? Нет! Спасибо! Мне даже смотреть страшно. Он хмыкает, сдвигая брови.

— Волчица и трусит? — насмешливо тянет. — Давай, Юля, не позорь стаю.

Качаю головой, прижимая к себе тортилию.

— Нет-нет-нет. Я пас.

Артём не отступает. Ловит меня за запястье, нежно, но без шансов вырваться.

— Пошли. Тебе понравится, обещаю.

Его ладонь тёплая, сильная. Он не тянет резко, но и выбора не оставляет.

Смеюсь сквозь легкую панику и, вздохнув, позволяю увлечь себя к карусели.

— Ты пожалеешь об этом, — шепчу, когда мы уже стоим в очереди.

— Сомневаюсь, — отвечает он спокойно. — Это будет лучшая тренировка для будущей мамы.

Пока стоит в очереди, доедаю тортилью. Народу тут немало, и все радуются и кричат от восторга.

Нас усаживают в разные кресла, но рядом. Металлические перекладины захлопываются с коротким щелчком. Вцепляюсь в поручни, чувствуя, как внутри всё сжимается от волнения.

— Артём, я тебе отомщу, — шиплю в его сторону, но вижу, как он усмехается.

Спокойно. Лениво. Словно это не аттракцион, а прогулка по набережной.

— Давай, волчица, не трусь, — лениво тянет он, качая головой. — Это весело.

Карусель вздрагивает, начинает медленно крутиться. Сначала тихо, словно размышляя. Потом быстрее. Сиденья плавно отрываются от земли, раскачиваясь в воздухе.

Взвизгиваю, но это не страх. Скорее, лёгкий испуг, вперемешку с щекочущим восторгом. Ветер обдаёт лицо, волосы разлетаются.

Высота растёт, скорость набирает обороты. Город внизу становится меньше, а небо ближе. Я смеюсь. Чисто. Легко. Громко.

Артём скользит по мне взглядом. Его глаза тёмные, внимательные.

Спустя четыре круга нас медленно опускают на землю. Карусель глухо скрипит, сиденья чуть качаются на ветру. Артём первым встаёт на ноги и сразу тянет руку ко мне. Крепко сжимает мои пальцы.

Опираюсь на него. Меня чуть покачивает, но он держит надёжно, не отпуская.

— Вот, а ты боялась, — усмехается, ведя меня прочь от аттракциона.

— Очень смешно, — фыркаю, вцепляясь в его руку ещё сильнее.

Он только ухмыляется, не скрывая довольства.

— Пойдём, покажу тебе ещё пару интересных мест, — предлагает с тем самым видом, когда ясно: сейчас снова будет авантюра.

Я закатываю глаза, но ухмыляюсь в ответ.

— Чернов, если бы я знала, что ты ещё тот ребёнок, я бы подарила тебе игрушечный грузовичок, — поддеваю его.

Он смеётся. Низко, тепло. Сжимает мою руку сильнее.

— Поздно, волчица. Теперь ты сама моя игрушка.

Кашляю, делая вид, что не поняла намёка, а он спокойно ведёт меня вперёд, через яркий, пахнущий сладостями парк.

Следующим был водный аттракцион. Не такой резкий, как карусель, но тоже вызывающий азарт. Пока Артём покупал нам билеты, я стояла в стороне, разглядывая фонтан.

Не успела оглянуться, как ко мне подошли двое. Молодые, беты, одеты прилично, но в глазах что-то настороженное.

— Юлия Волкова? — спросил один, делая шаг вперёд.

Я не успела ни кивнуть, ни отступить. Рык сорвался раньше моего ответа.

Низкий. Глухой. Приглушённый яростью. Артём.

Он оказался рядом в одну секунду, заслонил меня собой, взгляд — хищный, холодный.

— Мы пришли сопроводить вас к Совету, — безэмоционально пояснил один из бет.

Артём не двинулся. Только наклонился чуть вперёд, обнажая клыки в едва заметном оскале.

— С каких пор Совет шлёт сопровождающих в парки? — рыкнул. — Или нюх совсем потеряли?

Беты замялись. Один перевёл взгляд на другого, но тот только пожал плечами.

— Нам приказано. Без права объяснений. — Голос ровный, но в нём уже слышится нервное дрожание.

— Тогда передайте, — Артём шагнул ближе, заставляя их попятиться, — что мы придём сами. Когда сочтём нужным.

— Но… — начал было один.

— Без “но”, — оборвал его Артём. — Проваливайте. Пока вежливо.