Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов

– Три месяца изоляции уже повлияли на психологическое состояние экипажа, – сказала она прямо. – Мы наблюдаем рост раздражительности, нарушения сна, признаки депрессии у некоторых членов экипажа. Это нормальная реакция на длительную изоляцию в ограниченном пространстве. Но если не принимать меры, ситуация будет ухудшаться.

Она активировала голографическую проекцию с расписанием мероприятий.

– Помимо групповых занятий, я рекомендую всем регулярные сеансы индивидуальной психологической разгрузки. Мой кабинет открыт круглосуточно.

Когда доктор Петрова закончила, слово взял главный инженер Ямамото, докладывая о состоянии корабельных систем. Амина слушала вполуха, чувствуя на себе взгляд Кая. Когда она повернулась к нему, он слегка улыбнулся и незаметно для остальных коснулся её руки. Этот простой жест поддержки значил больше, чем могли бы выразить слова.

После отчётов руководителей отделов Васкес объявил о неформальной части собрания – небольшом праздновании с музыкой, специальным ужином и даже ограниченным количеством алкоголя из корабельных запасов.

– Один бокал на человека, – строго предупредил капитан. – Мы всё ещё на действующем космическом корабле.

Когда официальная часть завершилась, экипаж разделился на небольшие группы. Инженеры собрались вокруг Ямамото, научный персонал – около Амины, младшие офицеры безопасности – рядом с Рейесом. Привычные рабочие связи определяли социальные круги даже во время отдыха.

Амина заметила, что Кай держится в стороне, наблюдая за происходящим с лёгкой неловкостью человека, не привыкшего к большим социальным собраниям. Она подошла к нему, протягивая бокал с тёмно-красной жидкостью.

– Синтетическое вино, – сказала она. – Не сравнится с настоящим, но сегодня сойдёт.

– Спасибо, – Кай принял бокал. – Я не большой любитель алкоголя. Предпочитаю сохранять ясность мышления.

– Один бокал не повредит даже твоему гениальному уму, – улыбнулась Амина. – К тому же, искусственное вино скорее имитирует вкус, чем эффект настоящего.

Они отошли к небольшой нише с обзорным иллюминатором. За стеклом переливалось серебристое сияние искривлённого пространства – зрелище, которое никогда не переставало завораживать Амину. Вместо звёзд там была только мерцающая пустота, словно корабль плыл через текучее серебро.

– Красиво, не правда ли? – тихо сказала она. – Как смотреть в бесконечность.

– Технически это не бесконечность, – ответил Кай, но без обычного менторского тона. – Это визуальное представление искривлённого пространства-времени вокруг нашего локального «пузыря». Фотоны, попадающие в зону искривления, следуют по искажённым траекториям, создавая этот эффект.

– Всегда превращаешь поэзию в физику, – Амина легко толкнула его плечом. – Но я это ценю. Твой ум… он видит структуру мира иначе.

Кай смутился от комплимента.

– Просто я привык работать с абстрактными системами. Код, алгоритмы, квантовые вычисления… В них есть порядок, даже когда кажется, что его нет.

– Именно поэтому я хотела поговорить с тобой о моих последних находках, – Амина понизила голос. – Я обнаружила нечто странное в генетических данных с Авалона.

Интерес Кая мгновенно обострился.

– Что именно?

– Не здесь, – Амина бросила взгляд на Рейеса, который, казалось, был занят разговором с младшими офицерами, но наверняка отслеживал перемещения ключевого персонала. – Зайди в лабораторию завтра. Скажем, в 0600, до начала общей смены.

– Буду там, – кивнул Кай. – Это связано с… «Архитекторами»?

– Возможно, – уклончиво ответила Амина. – Это либо величайшее открытие в истории биологии, либо я схожу с ума от изоляции.

– Если выбирать между этими вариантами, я ставлю на первый, – Кай слегка улыбнулся. – Ты самый здравомыслящий человек на корабле.

– Ты плохо знаешь остальных, – пошутила Амина, но её тронула искренность в его голосе.

Они стояли в комфортном молчании, наблюдая за серебристым сиянием за иллюминатором. В этот момент между ними было больше взаимопонимания, чем могли бы выразить слова. Два учёных, каждый со своими тайнами и шрамами, нашедшие друг в друге редкую интеллектуальную и эмоциональную совместимость.

– Амина, – неожиданно серьёзно сказал Кай, – что бы ты ни обнаружила… будь осторожна с тем, кому доверяешь. На этом корабле у каждого есть своя повестка.

– Включая тебя? – прямо спросила она.

Кай помедлил, его взгляд стал отстранённым.

– У меня есть причины быть здесь, которые не полностью отражены в моём официальном досье. Как и у тебя, я подозреваю.

Амина оценила его честность.

– Когда-нибудь мы должны будем рассказать друг другу полную правду.

– Когда-нибудь, – согласился Кай. – Но не сегодня.

Их разговор был прерван внезапным сигналом тревоги – не оглушительным воем общекорабельной сирены, а настойчивым гудением, указывающим на техническую неисправность.

– Внимание, – раздался голос «Афины». – Обнаружена аномалия в системе жизнеобеспечения. Биореактор демонстрирует отклонение от нормальных параметров. Технический персонал, прошу пройти в инженерный отсек.

Празднование мгновенно прекратилось. Экипаж быстро разделился – инженеры и технический персонал направились к месту неисправности, остальные оставались на своих местах, ожидая дальнейших инструкций.

Кай напрягся, его лицо стало сосредоточенным.

– Мне нужно проверить системные параметры «Афины», – сказал он. – Если биореактор выходит из строя, ИИ должен активировать резервные протоколы жизнеобеспечения.

– Я пойду с тобой, – решила Амина. – Биореактор – это в первую очередь биологическая система. Мой опыт может пригодиться.

Они быстро покинули жилой модуль и направились в технический отсек, где Кай мог получить полный доступ к системам «Афины». По пути они встретили капитана Васкеса, который уже направлялся в инженерный отсек.

– Левин, Хан, – кивнул он. – Вы оба нужны. Судя по предварительным данным, в биореакторе происходит какой-то сбой в цикле переработки кислорода.

– Бактериальная культура? – предположила Амина.

– Или сбой в автоматике, – добавил Кай. – «Афина» контролирует все системные параметры биореактора.

– Выясните это, – приказал Васкес. – Я буду координировать действия с инженерной командой.

В техническом отсеке Кай немедленно активировал полный доступ к системам «Афины». Голографические экраны развернулись вокруг них, показывая потоки данных, диаграммы и статус различных подсистем корабля.

– Биореактор действительно показывает снижение производства кислорода, – сказал Кай, изучая показатели. – На 17% ниже нормы и продолжает падать.

Амина анализировала данные о состоянии бактериальных культур и водорослей, составляющих основу биологической части реактора.

– Что-то убивает cyanobacteria, – сказала она. – Смотри, популяция снизилась почти на треть за последние шесть часов.

– Инфекция? – предположил Кай.

– Непохоже, – Амина увеличила изображение микроскопического анализа. – Нет признаков патогенов. Больше похоже на… Постой, проверь уровень радиации в биореакторе.

Кай быстро переключил отображение.

– Чёрт, – выдохнул он. – Небольшая утечка в защитной оболочке одного из радиационных элементов. Уровень повышен на 14 микрозивертов.

– Недостаточно, чтобы навредить человеку, но достаточно, чтобы повлиять на чувствительные микроорганизмы, – кивнула Амина. – Почему «Афина» не обнаружила это раньше?

Кай выглядел встревоженным.

– Она должна была. Система мониторинга радиации является одной из приоритетных.

Он углубился в диагностические протоколы «Афины», его пальцы летали над голографической клавиатурой с невероятной скоростью.

– Нашёл, – наконец сказал он. – Сбой в алгоритме интерпретации данных. Система регистрировала повышение уровня радиации, но ошибочно классифицировала его как фоновые колебания.

– Ошибка программирования? – спросила Амина.

Кай нахмурился.

– Не