Бродник - Денис Старый

Глава 9

Поселение бродников.

9 января 1238 года

Мы расположились в том месте, откуда я некогда наблюдал за поселением бродников. Конечно же, нашим проводником и гидом был Лисьяр, прекрасно знающий эти места, возможности соседей, внутреннюю кухню их не таких уж простых взаимоотношений.

За ним был и выбор места, даже частью я делегировал командование. Все же лучше послушать знающего, чем пыжиться, что сам знаешь. Но вот выбор стратегии и тактики за мной. Тут я уже никому не позволю верховодить.

— Всех тех, что стоят на вратах, можно убивать, — сказал Лисьяр после того, как мы не менее часа наблюдали за жизнью у соседей. — Дряные они людишки. Не ведаю, зачем Вран оставил сих приспешников Пласкини, что катовали людей. Загубили они немало добрых людей.

Вот так и хотелось спросить: а куда же ты, такой чистый и прозрачный, смотрел? Но не время выяснять эти вопросы.

И то хорошо, что на первом этапе операции хотя бы сомнений нет, кого убивать, а кого щадить. Эти перечисления, кто хороший, а кто не очень, сильно путало карты. Да и опасно это. Тут нужно биться в полную силу, а то кто-то может нанести удар в спину, если начинать щадить людей.

Но на вопрос: отчего же ты всех добрых людей не забрал с собой, Лисьяр только лишь пожал плечами. Понятно, обросли имуществом, не выпячиваются. В каждом обществе всегда больше иных «хатаскрайников». Нужны ли мне такие? Наверное, да. Пусть быт выстраивают. Но задача, конечно, несколько усложняется.

Вот так зайти в поселение, да всех, кто с оружием и выбить! Как иначе? Если не понятно, где условно гражданские, а где комбатанты. Но работаем по факту. Крушить и лить реки крови можно и по ситуации. Я же верил, что серьезного сопротивления не будет. Зайти бы только во внутрь.

— Закрылись они в своём поселении, пускать никого не станут, пока не придёт Вран, — констатировал я, когда мы оттянулись немного в сторону и устроили Военный Совет. — Кому бы они открыли врата?

При общей расслабленности, которую мы наблюдали на поселении, даже разврате, при том, что видели и откровенно нетрезвых поселенцев, рассчитывать, что откроются ворота, не приходилось. Никто за пределы поселения за час так и не вышел, из чего можно было сделать однозначный вывод, что ворота было строго-настрого запрещено открывать.

А без этого нам пришлось бы крайне сложно, если вообще возможно, взять поселение бродников под свой контроль. Вряд ли кто-то из нас, да и я сам, смог бы, как в тех фильмах про ниндзя, бесшумно забраться на стену, вырезать горе-охранников и открыть ворота. Хотя, такому учиться нужно обязательно.

Никто внятно не высказывался, как нам решить вопрос проникновения на поселение. У меня же в голове затаилась одна завиральная идея, но она боролась с эмоциями, которые я, несомненно, испытывал к Танаис. И всё же дело превыше всего.

— Глеб, — обратился я к воспитателю девушки, — показать себя дряхлым стариком можешь?

— Нелегко, но справлюсь, — в некотором роде похвалился Глеб Вышатович. — Так-то я еще вас, молодых живее буду.

Не так уж моложаво он и выглядел, а если ещё и броню скинуть, так и вовсе старик-стариком. Правда, острые и решительные глаза могут сильно подпортить впечатление от общей картины. Но что-то мне подсказывало, что охранники ворот вряд ли будут обладать чутьём или пониманием психологии. Да и не останется времени на анализ ситуации, когда все закрутится.

— Танаис, сколь хорошо ты управляешься ножом? — нехотя, переступая через какой-то внутренний барьер, спросил я у девушки.

— Хватит, кабы горло тебе перерезать, случись что, — в своей грубой манере ответила прекрасная воительница.

Ну чертовка! И даже не хочется грубить в ответ, а хочется… Ну эти хотелки точно нужно оставлять на потом.

— Нет, не можно! — понял, к чему я клоню, один из половцев, Айрат, энергично замахал руками в отрицании и даже попробовал привстать.

Глеб Вышатович, положив ему руку на плечо, усадил строптивца.

Я же не удержался и бросил гневный взгляд на Айрата. Мой конкурент за сердце дамы. Он даже не скрывал того, что по уши влюблён в Танаис. Уверен, что именно она и причина его присутствия здесь.

— Ты думаешь, что сторожа откроют ворота, дабы меня туда впустить с Глебом Вышатовичем? — проявила догадливость и сама Танаис.

— Не ведаю я того мужа, у кого помутнение разума от вида твоего в одеяниях кожаных не случится, — неожиданно для самого себя отвесил я комплимент.

Удивительно было наблюдать за тем, как и без того чуть смугловатая кожа девушки покрылась неестественным розоватым оттенком на лице. Засмущалась? Видать, за всеми колючками у этого симпатичного ёжика есть эмоции. И это вселяло надежду.

Тут же хотелось сказать, что всё — забываем об этом плане и думаем о другом, но я себя сдержал. Хороший же план. Приходят заблудшие два человека, из которых дряхлый старик, ну и девица, которая… ну очень соблазнительная. Конечно откроют.

Три охранника на воротах. Лишь в одном угадываются какие-то зачатки бойца. Двое же других — явно массовка. Один изрядно полноват, что делает его медлительным. Другой — противоположность своему товарищу — низкого роста и худощав, глаза выпученные, будто бы тужится. И точно не боец.

Стража явно тяготилась тем, что приходится находиться у ворот, всё больше отворачиваясь и всматриваясь в происходящее внутри поселения. А там пищали девушки, гоготали братки.

Было ощущение, как в той поговорке: «Кошка с дому — мыши в пляс». Вожак ушёл и, как оказывается, ему особо не на кого оставить поселение, чтобы был полный порядок. Ну, либо тот третий охранник, стоящий на воротах, несколько отличающийся от прочих и больше похожий на бойца, не обладает должными лидерскими качествами, чтобы навести порядок, или просто не хочет этого делать. Развлекается творящимся.

— Тех, кто добре умеет держать топор, Вран забрал с собой, — ранее подтверждал мои догадки Лисьяр.

Это, конечно, вселяло тревогу. Были опасения, что Вран решил сделать ровным счётом то, что сейчас обсуждали мы. Но в нашем поселении оставались бойцы, которые так просто сдать общину не могли. Ведь не могли же? Нужно доверять людям, ну хоть в чем-то. Так что оставалось успокоится и не волноваться за свой дом, когда собирался брать приступом чужой.

Был там и Дюж, который как боец и не очень умелый, или совсем неумелый, но вселял в