Бродник - Денис Старый

— Я пойду! — решительно заявила Танаис, глядя мне в глаза.

Я не отвернулся, принял этот вопрошающий взгляд. Она как будто говорила мне, что согласна, скорее, из-за вредности, из-за протеста моему решению.

Вновь сомнения посетили мою голову. Вновь я поборол эти эмоции.

«Ты готов мной жертвовать?»– читал я в ее взгляде.

«Так нужно!» — пытался я отвечать, не произнося ни звука.

Уже через час необычайно красивая девушка, растрепав свои волосы, спадающие с плеч, а еще, будоража моё мужское естество, развязав верхние завязки на своём кожаном одеянии, явив взору глубокое декольте, направилась к вратам. Рядом с ней, театрально прихрамывая, изображая из себя немощного старика, отставая на пару шагов от девушки, плёлся Глеб Вышатович.

Они вплотную подошли к воротам и не были сразу замечены. Я даже успел покорить себя, что не решился быстро приблизиться к поселению и без всяких ухищрений. Стража смотрела внутрь, а не наружу, как должна была.

— Приготовились! — сказал я и направил свой арбалет в сторону ворот.

Я и Лучано, а также Лисьяр и половцы залегали в метрах семидесяти-шестидесяти. Все были готовы пускать стрелы или арбалетные болты. Договорённость была такая: как только ворота откроются, Глеб должен раздвинуть их, а мы — убить стражу.

Я прикусил губу, когда увидел, как отыгрывает свою роль Танаис. Здесь не было слышно, что именно она говорит. Но те позы, которые она принимала, как поглаживала себя по бёдрам, приковывая внимание стражников, глазеющих на девушку со стены, — всё это заставляло нервничать. Чтобы только сверху не полились те слюни, что пускали на Танаис бродники.

Словил себя на мысли, что даже я бы дал приказ впустить такую красотку в поселение. Правда, скорее всего, призвал бы подмогу. Так, чтобы в стороне постояли, на всякий случай.

Ужасный скрип раздался скоро. Он свидетельствовал, в том числе, и о бесхозяйственности. Смазали бы, ну хотя бы своими слюнями, что пускают на пригожих девушек. Ворота открывались натужно, громко. И вовсе не понимаю, почему нет калитки, дверей.

Вот ворота немного приоткрылись — я прильнул к арбалету. Из-за ворот показалась голова того бродника, которого я принял за единственного бойца (подтверждено Лисьяром).

Поглаживая себе по бедрам, заставляя меня сглотнуть ком в горле… Тут резко из-за спины Танаис извлекает нож и без сомнений перерезает горло стражнику. Одним выверенным движением, будто тренируется это делать по сто раз на дню. Я аж дёрнулся. Да, у девушки образ воительницы. И всё же я к ней относился как к девушке, мягкой и доброй, лишь только отыгрывающей выбранную роль. А тут — такое хладнокровное убийство…

— Вот это баба! — с восхищением, несмотря на то, что должен был соблюдать режим молчания, сказал Лисьяр.

Между тем Глеб Вышатович скинул образ дряхлого старика и тянул на себя ворота. Один из стражников вцепился в створку и не давал это сделать. У них был явный паритет, никто не уступал.

— Лучано, можешь? — спросил я у проверенного стрелка.

Тот кивнул, и я отдал приказ стрелять.

— Бдын! — негромко хлопнула арбалетная тетива, болт отправился в полёт.

Третий охранник, который стоял рядом с воротами и ничего не делал, кроме как орал, взывая к помощи, был сражён в голову арбалетным болтом.

Тут же Танаис нанесла три быстрых удара ножом в горло тому стражнику, который продолжал держать ворота и не давал их открыть.

— Пошли! — выкрикнул я, первым поднимаясь и срываясь с места. — Лисьяр впереди!

Давно я так не бегал. Обогнал всех метров на десять и был первым, кто входил в поселение — вопреки тому, что это должен был сделать Лисьяр. Я подбежал и тут же отстранил Танаис, прикрывая её собой.

— Защитник, — зло пробурчала девушка.

И было это сказано с таким упрёком, будто бы я её предал. Вот только обращать внимание на подобные интонации и смыслы не было времени. И зарождающуюся эмоцию пришлось подавить, концентрируясь на событиях.

Я стоял у ворот и водил арбалетом из стороны в сторону, высматривая вероятных противников. Вот один из мужиков меня заметил. Он бежал к вратам, видимо откликнулся на крики стражника. Удивительно, но вдали продолжали звучать мужской гогот и писк женщин. Видимо, у этих людей такое понятие, как захват поселения — не повод отказываться от веселья.

— Бдын! — выжал я рычаг, и арбалетный болт ударил в ногу бегущего к нам мужика.

— А-а-а! — заорал тот, всё-таки привлекая внимание.

Мы уже все стояли у ворот, и вперёд вышел Лисьяр. Ставка была сделана на то, что якобы он пришёл вернуть свою власть. Хоть какие-то права на это бродник, ну или с приставкой «бывший», имел.

Шли клином — впереди Лисьяр, я по правую руку, по левую руку от него Глеб Вышатович, и дальше остальные наши бойцы, ну и воительница, получившая свой лук и стрелы, — мы направлялись к центру поселения. При этом контролировали двери домов-мазанок, порой ставили подпорки, чтобы открыть их было не просто.

— Всем — в топоры! Нападение! — закричал один из поселенцев.

Лисьяр, состроив гримасу жаждущего крови зверя, тут же выцелил крикуна. Пущенная охотником стрела угодила в ключицу броднику, его развернуло, он упал. Мы ускорили шаг. Лисьяр же топором добил пытающегося встать бродника.

— Всем лечь на землю и не шевелиться! — на разрыв голосовых связок кричал я. — Кто будет стоять на ногах — убиваем!

А потом я обратился к своим бойцам:

— Кричите то же самое, сейте панику!

Слово «паника» я сказал так, как произнес бы в будущем. Но, на удивление, меня поняли. И тут же раздалось многоголосие. Такое множество требовательных выкриков, да ещё и подкреплённых реальными действиями, возымело эффект. Многие ложились навзничь и даже зачем-то расставляли руки и ноги в стороны.

Из общей какофонии криков выделялся, ставший чуть писклявым, голосок Танаис. Но она старалась, перекрикивала. Эка грозная штучка! Наверное, именно она и заставляла людей ложиться и отказываться от сопротивления. Я бы такой покорился… раз несколько.

— А-а-а! — с криком из-за угла на нас вылетели трое.

Я откинул свой разряженный арбалет в сторону. Две стрелы тут же угодили одному в грудь, второму — в живот. Третьего намеревался зарубить я. Но неожиданно вперёд выбежал воздыхатель Танаис, лупанул своей саблей в незащищённую голову последнего растерявшегося крикуна.

Парень решил продемонстрировать перед девчонкой, что он боец. Как же это