Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

Да, можно было нанимать суда и вскладчину. Но в том то и дело, что имелись у Андрея такие дела, где ни конкуренты, ни помощники ему были не нужны. И он вынужден был финансировать их из собственного кармана, спуская на это доходы от железоделательных, канатных и ткацких мануфактур, а также с паёв во всех торговых компаниях. Зато никому ничего объяснять, никого уговаривать и ни перед кем отчитываться за результат ему было ненужно.

Хмыкнув, Андрей поднялся с кресла и потянулся, разгоняя кровь и разогревая мышцы. Где ты, прекрасная жизнь буржуинско-феодальная: где балы, красавицы, лакеи, юнкера? Нет, совсем уж без пиров и праздников он не жил, но дел было всё же больше, хотя он и старался скинуть большую их часть на помощников. Вот только из-за того, что многое у него делалось не так, как у всех, то и помощников нужно было сначала грамотно подобрать, а потом ещё и обучить. А это всё время, которое утекало с каждым годом всё быстрей и быстрей. А дела лишь росли и росли.

Вот, к примеру, недавно зародившееся Товарищество по торговле с Левантом принесло в клювике кучу интереснейших сведений, одно из которых касалось небольшого портового городка Дубровник. Андрей до попадания сюда даже и не знал, что это за городок такой. А оказалось, что это просто бриллиант для русской торговли на черноморском побережье, правда, при одном маленьком таком условии: если получится всё правильно организовать. Будь на дворе его прошлое время, проблем бы практически не было, но сейчас-то стояли времена иные. И для того, чтобы всё срослось, нужен был полноценный гражданин этого самого Дубровника, на которого бы и распространялись все торговые привилегии, дарованные городу.

Самое смешное, что решение, показавшееся Андрею достойным реализации, высказал не он сам, а его старый соратник — Олекса. Вспомнив свою полоцкую одиссею, этот давно уже ставший почтенным человеком и уважаемым торговцем мужчина предложил сделать в тех краях всё то, что сделал он с помощью князя в Полоцке. А именно внедрить в город своего человека, который через положенное время просто примет или, на крайний случай, купит дубровницкое гражданство и развернёт в нём свою торговлю.

Вариант был хорош, но имелись у него и трудности: никто в Москве просто не ведал, можно ли вообще стать гражданином Дубровника и как там относятся к выскочкам, то есть к внезапно разбогатевшим нуворишам? Так что всё это ещё только предстояло разведать, прежде чем дорабатывать предложенный план. Но сама основа была князем принята к сведению, как и просьбы купцов из Левантийского товарищества помочь в обустройстве относительно надежного порта в Средиземном море. Имперские города, как и порты разных там республик были хороши, но вот с постройкой в них этакого привычного русским Гостиного двора возникли затруднения. А, как бы там ни было, но в массе своей русские купцы всё ещё оставались махровыми консерваторами, и даже в такой дали, как Италия, хотели иметь свои экстерриториальные места. Причём, что самое смешное, ссылались при этом на извечных соперников — литвинов.

А всё потому, что был у тех такой человек, как Васько Ходыкин. Да-да, русневский староста в Литве с каждым годом набирал всё большую и большую силу. Нет, ну а чем он был хуже того же Глебовича, которого убелённые сединами шляхтичи ещё помнили не как ясновельможного пана, а как мелкого чиновника Ивашку. Это сейчас, благодаря тому, что Радзивиллы взяли его за оказанную им в противостоянии с Гаштольдами услугу на поруки, он сделал стремительную карьеру и превратился в доверенное лицо королевы Боны. А когда-то был таким же мелким служкой, как смоленский боярич. Просто Ходыкин, в отличие от него, не стал искать помощи у какого-нибудь клана, а сделал себя сам, удачно вложившись в морскую торговлю. Полученные от купеческих вояжей деньги он вложил в земли, которые обихаживались по новейшим технологиям, привезённым из голландских земель, и постепенно по богатству сравнялся с большей частью литовских магнатов, а став старостой в новоприсоединённых землях, совершил и головокружительный взлёт по карьерной лестнице. После чего и был замечен молодой королевой, прибывшей в Литву с инспекцией своих и королевских земель.

При этои сам не будь дураком (то есть, не только подчиняясь приказам из Москвы, крепко державшей его за тестикулы), он, удостоившись личной беседы с женой короля, умело спроецировал себя перед ней, как ярого сторонника двора и противника излишней шляхетской вольности. А также умелого хозяина, что в глазах Боны Сфорца было не менее важным. Кроме того, в очередной беседе он предложил превратить принадлежавший королеве Бари в этакий форпост литовских товаров на италийской земле. Причём, по его мнению, торговать нужно было дарами литвинских вотчин не через Гданьск, забиравшего себе львиную долю доходов, а через Руснэ. Хотя, конечно, было бы куда лучше, если бы Мемель перешёл от ненавистных крыжаков под руку верноподданных литвинов. Но даже и без того доходы королевского домена выросли бы изрядно, ведь литвины бы напрямую повезли свои товары в Бари, минуя перекупов, а деньги от таможенных сборов потекли бы в государеву скарбницу.

Королева быстро просчитала всю выгоду от этого предложения и дала своё согласие. Ну а Ходыкин тут же развил бурную деятельность. Так что уже на следующий год барийцы с удивлением рассматривали на кораблях, вошедших в их гавань, флаг ранее никогда не виданного ими Великого княжества Литовского. И подсчитывали барыши от предстоящей распродажи привезённого на них товара в соседних землях. В результате, сотрудничество двух владений одной правительницы на поверку оказалось весьма взаимовыгодным, так что литвины, не прикладывая больших усилий, получили себе в средиземноморских водах надёжную базу.

Ну а русские купцы, глядя на успехи своих извечных конкурентов, восхотели и для себя чего-то похожего. А где им Андрей родственный порт в Италии найдёт? У него там своей герцогини не имелось. Хотя, судя по донесениям всё тех же лазутчиков, кое-что всё же придумать было можно. Вот только без государя тут ну никак не обойтись. А привлекать Василия Ивановича по таким пустякам ой как не хотелось. Всё-таки взгляды на торговое дело у того были феодальными, а потому обычно расходились со взглядами Андрея.

Вот и ломал себе голову князь, читая пространные доклады, как бы так извернуться, чтобы и рыбку съесть и никуда не вляпаться.

А ведь таких вот вроде бы мелких дел у него было не один десяток…

* * *

Жить