Янтарная гавань - Виолетта Орлова

не уйду, пока Тину не дадут нормальное лекарство! И можете тысячу раз считать меня выскочкой, драчуном, бандитом и не знаю кем еще, но я буду всеми силами добиваться, чтобы Тина отвезли к нормальному врачу!

– Поздно, парень. Я сказал тебе, что уже вызвал жандармов? Они спокойно стоят у двери и ждут моего сигнала.

– Но я не сделал ничего противозаконного!

– О, это дело поправимо. У тебя ведь нет документов, не так ли? В Троссард-Холле ты уже не числишься. В столице находишься на незаконных основаниях. Помимо прочего, ты вторгся в мои частные владения, повышал на меня, уважаемого государственного служащего, голос и даже пытался напасть, проявляя свой необузданный характер…

– Но это все ложь! – запальчиво воскликнул Артур, и впрямь почувствовав острое желание хорошенько отходить твердолобого господина Треймли.

– А вот это уже не важно. Вряд ли правда будет на твоей стороне. А я, поверь, сделаю все возможное, чтобы упечь тебя в колонию Полидексы. Надеюсь, это время, проведенное в постоянном кропотливом труде, научит тебя осмотрительности. А я же, в свою очередь, постараюсь, чтобы ты больше никоим образом не пересекался с моим мальчиком. Поверь, я навешаю на тебя таких дел, каких ты никогда не совершал. Думаю, мне простится эта ложь, ибо я иду на нее ради благополучия своего сына.

– Ничто не изменит вашей позиции, да, господин Треймли? – горько произнес Артур, в отчаянии опустив голову. Кажется, от волнения его начало колотить, как если бы в комнате вдруг стало совсем холодно. Весь ужас сложившейся ситуации обрушился на него теперь: если его заберут жандармы, что будет с больным Тином? Дианой, которая тоже находится на дереве незаконно? Как он сам сможет выбраться из этой передряги? Что будет с его несчастным отцом, которого он так и не нашел?

Наверное, со стороны он выглядел совсем жалко, ибо господин Треймли, глядя на него в упор, вдруг мягко добавил:

– Я могу предложить тебе еще один вариант. Из этой комнаты можно пробраться в сад. Там ждет Маркиз. Ты вправе добровольно согласиться уйти и оставить мою семью в покое; тогда я не буду возбуждать против тебя дело. Единорог отвезет тебя в Клипс, где ты и останешься. Если же ослушаешься и вновь вздумаешь найти моего сына, то в этом случае, клянусь, я не буду таким добросердечным. Я испорчу тебе жизнь и дальнейшую карьеру, тебя не примет ни один работодатель Королевства. Так что я великодушно предлагаю тебе выбор, хоть ты этого и не заслуживаешь. Думаю, Тин оценит и поймет в будущем мою доброту.

Артур резко вскинул голову; в его ясных голубых глазах читались глубокое презрение и явно задетая гордость.

– То есть вы предлагаете мне сбежать?

– Да, именно так. О Диане можешь не волноваться, я отправлю ее в Троссард-Холл. Там Дейра решит, что с ней делать.

– Друзья для меня дороже моей шкуры, и я никуда не уйду, не убедившись, что с ними все в порядке! Тин же может умереть по вашей милости. Пусть я иногда и ошибаюсь, как и все люди, но тем не менее всегда стараюсь поступать по совести. И я не сбегу, как последний трус, за кого вы меня, должно быть, принимаете. Я ничего преступного не совершал, и мне нечего стыдиться!

Дорон вскочил со своего места; глаза его злобно сверкали в отблесках от свечи.

– Значит, ты гордый, деревенщина? Побег тебе кажется постыдным? Тогда же испей эту чашу до дна, или я не Дорон Треймли!

– У нас в деревне, – запальчиво начал Артур, едва сдерживая ярость, – есть ферма с упрямыми бородатыми козлами. Угадайте, которого из них вы сейчас мне напоминаете! – произнеся эти оскорбительные слова, он быстрым шагом вышел из комнаты, оставив за спиной задохнувшегося от гнева Дорона. Юноша должен был быстрее предупредить Диану. Девушка уже и сама побежала своему избраннику навстречу, почувствовав неладное. Они замерли друг напротив друга в тесном проходе между комнатами, пытаясь удержать равновесие на шатающемся полу. Артур сжал руки своей любимой; сердце его защемило от осознания ближайшей разлуки. Неужели это случится теперь?

– Послушай, я… – торопливо начал объяснять он, но тут в гнездим ввалились два могучих жандарма, угрожающе выставив перед собой палки. Очевидно, Дорон подал им знак, что пора осуществлять задержание. Юноша обернулся и чисто инстинктивным движением закрыл собой Диану. Конечно, ему нечего было противопоставить двум здоровенным мужчинам, с детства обученным обращаться с сопротивляющимися преступниками. Он хотел было сказать, что и так добровольно пойдет с ними, но тут вмешался крикливый Дорон:

– Мальчишка вероломно напал на меня! Он опасен!

– Это неправда! – истерически взвизгнула Диана, но ее уж точно никто не стал слушать.

Жандармы, подстрекаемые яростными выкриками хозяина гнездима, с двух сторон накинулись на Артура и грубо повалили на сучковатый пол. И это надо же было такому случиться, но именно сейчас из кармана юноши выпал тот самый кривоватый армутский нож, которым он угрожал однажды Тоду. Оружие ярко блеснуло в таинственном лунном свете, и это послужило сигналом для жандармов, чтобы вести себя более жестко по отношению к пленнику.

Впрочем, когда мужчины поняли, что Артур не сопротивляется, оставили его в покое, тем более что приходилось еще сдерживать Диану, которая словно озлобленная кошка бросалась то на одного, то на другого.

– Заберите их в управление… И сообщите куда следует, – уставшим голосом вымолвил господин Треймли, вытирая пот со лба. По его виду казалось, что это он непосредственно участвовал в задержании опасного преступника. Когда Артура проводили мимо со скрученными за спиной руками, юноша поднял голову и посмотрел на господина Треймли; и если его честный взгляд был преисполнен благородства, то у Дорона, напротив, карие глаза излучали неприкрытую ненависть. – Встретимся на суде, – злобно прошептал Дорон.

«Или в морге», – про себя с тоской подумал Артур. Действительно, если срочно не помочь Тину… Что же с ним будет?

Их с Дианой, как кучу ненужного белья, запихнули в черную карету без окон, сами же жандармы оседлали единорогов. Все происходило удивительно быстро – вот фургон покачнулся, и Артур, потерявший равновесие, стал заваливаться на Диану. Они сидели, прижавшись друг к другу, в полной темноте, со связанными за спиной руками.

– Тебе не очень сильно досталось? – тихо проговорила девушка.

– Нет, пустяки, – выдохнул юноша. – Досталось скорее им, Рикки, похоже, успел здорово покусать жандармам пальцы.

И тут вдруг у девушки началась истерика. Надо отдать ей должное, в передряге с участием Шафран она вела себя хладнокровно и стойко, как и во всех последующих испытаниях. Диана стоически переносила ужасы Раторберга, а затем