Янтарная гавань - Виолетта Орлова

его так тянули, крутили, обнимали и тормошили, что он, в конечном счете, отстранился, чувствуя прескверное желание излить на свое семейство тот скудный завтрак, который ему пришлось съесть у раторбержцев.

Люция плакала навзрыд, от волнения забыв выпустить из рук цветы; впрочем, последним жаловаться не приходилось, ибо их лишний раз подвергали поливу. Затем подошли Артур с Дианой и скромно встали в стороне, не желая нарушать семейную идиллию. На них почти не обратили внимания; только Люция бросила на юношу какой-то странный многозначительный взгляд.

Неожиданно вразвалочку из гнездима вышел и сам хозяин. Его появление как-то сразу прервало всеобщее оживление и радость; все замерли, ожидая, каков будет его вердикт. Одного взгляда на мужчину хватило бы, чтобы заметить отчетливо бросавшуюся в глаза деталь – как сильно тот постарел за год. Неопрятная борода, появившаяся на его круглом лице, добавляла ему десяток лет. Волосы на голове местами поседели, у глаз обозначились старческие морщины, на носу маячило некрасивое пигментное пятно, лицо казалось багровым. Вдобавок Дорон страшно похудел; домашний халат висел на нем, как рваное покрывало на тонкой жерди. Его темные карие глаза жадно вбирали в себя образ сына, а тот стоял перед ним в нерешительности, почтительно склонив голову. Тин знал, что провинился, и был готов снести любое наказание.

– Сын! – надтреснутым голосом проговорил мужчина и протянул вперед обе руки, желая поскорее обнять любимого мальчика. Но вот в этот самый момент, когда сухие, уже морщинистые ладони с жадностью приблизились к Тину, тот вздрогнул всем телом и отступил назад, словно не веря своим глазам. На его лице отразился панический страх и неприкрытое удивление. Юноша нервным движением облизнул пересохшие губы.

– Что с тобой? – вымолвил Дорон, сердцем почувствовав неладное. Однако Тин больше не смотрел на отца, он оглядывался в панике, ища глазами лучшего друга.

– Артур! – крикнул Тин во весь голос. – Это вовсе не отец, а фуражир Тахир Кремлек! Я сразу узнал его, у того тоже была борода! Берегись Тени!

Этот отчаянный и совершенно бессмысленный монолог как бы повис в воздухе, повергнув в оцепенение всех присутствующих без исключения. Решительно никто не понял его смысла, равно как и тот, к кому он был адресован. Неизвестно, чем закончилась бы вся эта нелепая до крайности ситуация, но Тин вдруг сильно вздрогнул и стал медленно заваливаться на зеленую лужайку. Ту самую, по которой он так хотел побегать босиком.

– Не подходи ко мне, Тень! Уйди прочь, Тахир, дневники давно сожжены! Возвращайся в море! Возвращайся в море! – с надрывом шептал больной, уже теряя сознание. Дорон побледнел так страшно, что казалось, у него остановилось сердце. Челюсть его медленно отвисла, а из раскрытого рта вырвался глухой стон, полный отчаяния и боли.

– Тин, сыночек! Что с тобой? – шептал он, склоняясь над бесчувственным телом Тина. Вокруг началась совершенно бессмысленная возня: Люция зарыдала навзрыд, тетушка начала громко кудахтать и махать руками, сестры побежали в дом за смоченным в холодной воде полотенцем. Но Тин не реагировал на столь назойливое внимание к своей персоне, ибо был без сознания. И тогда Дорон вспомнил про других гостей. Медленно, как бы через силу, мужчина поднял голову, и яростный взгляд его карих глаз остановился на парочке, нерешительно державшейся поблизости.

– Артур! – очень тихим голосом проговорил Дорон, чуть ли не трясясь от неожиданного прилива гнева и ненависти. Удивительное дело, но несмотря на шум и возню вокруг, юноша отчетливо услышал эту фразу, как если бы она была произнесена в громкоговоритель. Артур сделал два шага вперед и дрогнувшим от волнения голосом поспешно попытался объяснить ситуацию:

– Не волнуйтесь, господин Треймли. С ним все в порядке. Это просто проявления шакальей болезни. Его надо срочно отвезти к врачу, одной нашей знакомой. Ее зовут Фикуция Бей, и она прекрасно знает, как вылечить его. У нее есть нужное лекарство. Она живет в Касторочном графстве, третий гнездим на улице Здоровых людей.

Сложно было сказать на первый взгляд, как Дорон воспринял слова юноши. Он ничего не ответил, только слегка качнул седой головой, делая вид, что принимает информацию. Затем он сказал повелительным тоном:

– Скорее готовьте Маркиза. Мы повезем нашего мальчика к врачу. Нельзя терять ни секунды.

Этот приказ был выполнен почти молниеносно; несмотря на всеобщую панику, каждый из них понимал, чем грозит промедление. И вот старый единорог уже был готов везти на своей спине драгоценную поклажу. Он стоял в нетерпении и взволнованно перебирал копытами, сильно переживая за молодого хозяина. Дорон аккуратно разместил бесчувственного Тина на спине единорога, а сам сел позади. Люция и сестры тоже изъявили желание поехать к врачу, а объемная тетушка попросту уже не помещалась. Артур подошел к ним и снова повторил адрес врача, на случай если господин Треймли забыл его.

– Ждите здесь! – отрывисто приказал Дорон Артуру и Диане, а потом со всей силы пришпорил единорога. Секунда – и они уже парили над гнездимом.

– Ах! Все это так страшно, так драматично! Я, кажется, умираю! – жалостливо воскликнула тетушка, покосившись на юных гостей. Ей, наверное, было невдомек, что человек, действительно готовящийся отойти в мир иной, вряд ли будет сообщать об этом другим, ибо у него в сей трудный момент будут совершенно другие мысли. Но увидев, что ни юноша, ни девица не собираются отдавать должного ее страданиям, она сердито поджала губы и поспешила ретироваться в гнездим, нарочито громко хлопнув за собой дверью. Кажется, тетушка Розетта едва ли понимала, кто такие эти двое подозрительных незнакомцев, которые привезли Тина в столь ужасном состоянии.

Диана с Артуром переглянулись; они были крайне расстроены.

– Надо было настоять на том, чтобы Фикуция сегодня дала Тину лекарство! – воскликнула девушка в тревоге.

– Этот упрямец еще молчал и терпел всю дорогу вместо того, чтобы рассказать о своих ощущениях! Но не волнуйся, Ди, я уверен, сейчас ему дадут лекарство и все будет хорошо.

– Да, да, я знаю, но все равно так тяжело бездействовать. Жаль, что на спине Маркиза не нашлось места для нас.

Артур с грустью опустил голову. Только сейчас он осознал, насколько пророческими могли оказаться слова Тода.

– Даже не знаю, – в нерешительности сказал вдруг юноша. – Что-то мне подсказывает, что Дорон действительно не очень-то рад нас видеть… Тем более после того представления, что устроил Тин. Может, тебе и вправду было бы лучше оставаться у Тода?

Диана фыркнула.

– Ах, Артур, честно говоря, я терпеть его не могу. Такого друга, как он, и врагу не пожелаешь! Я уйду из этого гнездима только вместе с тобой.

– Я не