Янтарная гавань - Виолетта Орлова

Фикуцию Артур. Голос руководителя дрожал от волнения, что, вероятно, весьма понравилось славной даме и сгладило впечатление от проявленной неучтивости. Женщина добродушно и даже с некоторым снисхождением посмотрела на красивого юношу.

– К счастью, у меня есть два листа периколюса, но остальные микстуры на дереве, в моем кабинете. Я дам больному периколюс. Вот увидите, ему заметно полегчает, и он вполне продержится до Беру. Если вы, конечно, направляетесь именно туда. Лично я даже настаиваю на этом варианте, так как никакое другое путешествие не пойдет мальчику на пользу. Кстати, вам действительно повезло встретиться со мной. Не каждый беруанский врач располагает подобным лекарством.

– Огромное спасибо! – с горячей признательностью произнес Артур. – Сколько мы должны вам за лечение?

Женщина лукаво улыбнулась.

– Если бы я лечила тебя, мой хороший, то, наверное, и вовсе ничего не потребовала бы взамен. Ты очень похож на моего племянника, такой же красавец. Но, учитывая обстоятельства, в которых все мы оказались… Я бы попросила помочь мне добраться до столицы: сущие пустяки, заказать единорогов, донести багаж. Я такая рассеянная, что, боюсь, вместо Беру могу опять улететь в этот жуткий Пумпатру. Думаю, такой скромной платы, или скорее даже помощи, вполне довольно.

Артур еще раз поблагодарил добрую женщину, и она полностью посвятила себя заботам о больном. Вот с такой удачной встречи и началось морское путешествие. На следующий день Тину действительно значительно полегчало; юноша пришел в себя, его уже не тошнило, а лихорадка спала.

– Я же говорил, это все яйца! Как здорово, наконец, без содрогания подумать о предстоящем завтраке! – вот такими были первые слова неунывающего оптимиста, когда тот проснулся утром и застал у своей постели взволнованных друзей. Тот факт, что Тин идет на поправку, заметно оживил их компанию; даже придирчивый Тод стал как будто чуть более терпимым к остальным и в особенности к Артуру.

Решительно все складывалось наилучшим образом. На сей раз погода благоволила путешественникам; судно словно скользило по расплавленному сливочному маслу – быстро, спокойно, уверенно. Бортовая качка почти не ощущалась, и даже Тода не укачивало. После удушливой пустыни морской климат однозначно пошел всем на пользу. Уставшие лица незадачливых путешественников посвежели, налились здоровым румянцем, в глазах появился блеск.

Питание на борту, кстати, тоже было неплохое, под стать достойному ресторану. «Динопонера» явно предназначалась для зажиточных армутских купцов и среди драгоценных запасов еды в трюме находились даже такие изысканные армутские блюда, как вяленая конина или тушеное муравьиное мясо. Впрочем, про насекомых никто теперь старался не вспоминать. Артур вкратце поведал Тину про его болезнь, но беспечный юноша только отмахивался рукой, отчаянно не желая соглашаться с поставленным диагнозом.

– Поверь старому повару, Арч. Это все яйца! – любил повторять он и сразу же перескакивал на другую тему.

Матросы вели себя вполне корректно; никто не задирал пассажиров и лишний раз не обращался к ним. Так что единственным постоянным и самым неутомимым собеседником путешественников являлась Фикуция Бей, прославленный врач и вместе с тем удивительно назойливый человек. Чудаковатая женщина день напролет донимала ребят рассказами о пациентах. Во время совместных приемов пищи в кают-компании она вполне могла поведать весьма неаппетитную историю о том, как инструментами ковырялась у какого-то бедолаги в зубах, доставая оттуда загнившие кусочки пищи. Смакуя все нелицеприятные детали, она сама с проворностью мангуста поглощала предложенную капитаном еду, в то время как ребята, обладавшие богатой фантазией, едва заставляли себя проглотить пищу, сопровождаемую столь подробными душещипательными рассказами.

Фикуция упорно называла Дожа Малого Рассулем; тот, надо отметить, и не противился такому положению дел. По всей видимости, проницательный мужчина сразу смекнул, что лучше лишний раз не травмировать столь впечатлительную и эмоциональную пассажирку. К слову, госпожа Фикуция так и не осознала до конца, что судно угнали, а капитан и матросы – шайка беспринципных воров. Она очень быстро забывала все организационные детали; казалось удивительным, как она вообще держит в голове имена и проблемы всех своих многочисленных пациентов.

Впрочем, эта ситуация была вполне объяснима – ни на что другое у нее в мыслях не оставалось места. Женщина могла тридцать раз кряду за день переспросить, куда они в итоге направляются и подивиться тому, что не надо делать никаких лишних пересадок на острове Черепаха. При этом она умудрялась помнить вес, рост, возраст каждого из своих больных, а также их семейное положение, состояние финансов и прочие «немаловажные» детали.

Вот таким человеком была Фикуция Бей. Пассажирка каюты номер тринадцать ужасно надоедала всем, но ее терпели, ибо было видно, что она в целом добродушного нрава и действительно искренне желает помочь. Однако Диане капризная женщина сразу решительно не понравилась. Но у девушки были на то свои причины: кому понравится, когда при тебе начинают на все лады расхваливать достоинства твоего избранника? Отчего-то Артур сразу пришелся Фикуции по вкусу. От того ли, что ее племянник был на него похож, или по каким другим причинам, но каждый раз, завидев предмет своего обожания, она принималась осыпать его различными, порою весьма изысканными комплиментами.

Сам же руководитель во время путешествия предпочитал держаться в стороне от других. Настроение юноши весьма улучшилось, когда Тин стал поправляться, но все же какая-то неуловимая угрюмая черточка появилась в его характере. Он был часто погружен в свои мысли; откровенно говоря, его пугало скорое возвращение в Беру. Ему начинало казаться, что после всего произошедшего ему вряд ли удастся вновь поступить в Троссард-Холл. Строгая Дейра едва ли его простит и возьмет обратно, ведь он не просто сам ушел из школы, но еще и увел за собой остальных. Юноша не знал, совершенно не знал, что ему требуется предпринять дальше. Покуда друзья путешествовали по пустыне, он мало задумывался о будущем, ибо и в настоящем хватало забот. Однако теперь, во время безмятежного плавания, он вполне мог предаться размышлениям, которые его отнюдь не радовали.

Возможная разлука с Дианой сводила его с ума, но еще больше его тяготили воспоминания об Инке, Кириме и Тилли. Призраки пропавших друзей по-прежнему находились рядом с ним, что выводило его из душевного равновесия. Так же Артура пугала встреча с семьей Треймли; юноша понимал, что ответственность за авантюру целиком и полностью ляжет на его плечи. Сможет ли Дорон понять и простить? Как отнесется к нему Люция Треймли? Все эти вопросы волновали и в каком-то смысле пугали, хоть Артур и не относил себя к категории трусов.

Конечно, не стоит думать, что юноша стал затворником и все время сидел один в каюте; он по-прежнему общался