Володарь железного града - Яр Серебров

этой выкладкой. Но ништо, справился с божией помощью. К обеду уже пошли первые покупатели. Некоторые расплачивались не резанами, а диковинным монетами острова Туле. Всякими. Одни были из уклада блестящего, другие из похожей на злато меди, третьи же из лёгкого серебра. Соседи по прилавку наказали не боятся и монеты сии брать смело. Рассказали вот что: многие гости приехали сюда за товарами из Новосиля, те выставлялись в отдельном ряду. Так вот ихние товары куда выгодней брать новыми монетами, чем резанами али денге. Ко всему на бирже сидели менялы, обменивающие чудные монеты на «старое» серебро. Умом Горазд был не обижен и к концу недели сам уже выставлял стерлядь не только в резанах, но и в «осетрах», обменивавшихся на те, четыре к одному. Брал Горазд и асьминогов — гадов морских, «акул» и стальных «медведей», через что неплохо выучил латинскую цифирь. Гостям то и покупателям без всякой мзды раздавали листовки с рисунками монет и курсом, разъясняющие что и к чему на простых примерах в виде рисунков.

Горазд привычно ударил по боку. В увесистой калите приятно звякнуло. Осенний торг удался на славу. На богатую выручку прикупил жене бус из илектрона и самопрялку, детям сладких петушков и зайцев. В хозяйство уже присмотрел зубья на соху, штыковую лопату и добротный топор. Про зятя не забыл, взял свечную лампу и книжицу по разведению пчёл.

Сарай ал-Джедид. Белый город близ дворца хана

Даруга-бек Октай откинул золотую чашу с кумысом и грязно выругавшись толкнул ногой служанку, пытавшуюся её забрать.

— Пошла прочь грязная собака!

Его грузное, одутловатое тело мучила изжога. Он постоянно потел, так как плохо переносил жару, а ещё даругу жгла чёрная ненависть. А виной всему был Мистилав, недобитый Глуховский княжич набравший в его «даруге» неожиданно большую силу.

— Авызынны эшэрим! Как же я просмотрел, глупец!

Октай, несомненно, входил в элиту Золотой Орды, может не в первую сотню, но очень близко. Название его должности трактовалось довольно широко и происходило от монгольского слова «ДАТ», означающее «Стоять, возвышаться над кем-либо» и в более широком смысле восходило к сборщику налогов с определённой территории, которая по должности именовалось, дорога. Фактически это была целая иерархиях даруг — от мелкого селения, до большого города. Дорога в теории являлась частью тумена, в Монгольском государстве так именовалась территория, население которой обязано было выставлять десять тысяч воинов. Однако те времена уже давно минули, и даруги куда больше завесили от чиновников дувана и эмиров, возглавляющих улусы великого ханства царя Озбека. Самое плохое, что дерюги на коренной территории Орды и дерюги «крышующие» данников имели разный статус. Настоящий дерюга являлся вторым темником и отвечал за общее управление выданной ему земли, наблюдение за правильным поступлением налогов в казну и полноценным исполнением всех повинностей подданых. Отвечал он за переписи населения и главное, брал присягу на верность подданства.

На Руси, однако, всё обстояло куда запутанней. За сотню лет прошедшие с похода Бату ордынская администрация серьезно ослабила свои рычаги влияния на население. Князья бились с дерюгами не на жизнь, а на смерть… Взятками, понятное дело, и интригами в золотых шатрах высоких чиновников хана, всех ханов. При Калите из Северо-Восточных русских княжеств полностью убрали баскаков и изрядно ужали полномочия дерюг. Хотя баскак это всего лишь давитель печати, один из чиновников, отвечающих за набор селян в войска орды и подчиненный великого дерюги, заместитель. Великий князь же получал в Сарае должность нойона и право лично, миную дерюгу сдавать выход в казну хана, ослабляя тем самым позиции последнего.

В подчинении Октая находились три не самых богатых русских княжества: Карачевское, Глухово-Новосильское и Елецкое, цеплял он и южные земли Тарусских князей. Границы тюменов и дорог ведь не всегда совпадали с границами княжеств. Сам он на Руси никогда не бывал, хотя язык знал, так как частно принимал князей и бояр «подводя» тех с дарами к могущественным эмирам. В подчинении Октая были даньщики, писцы, тамги, смотрители дорог и иные чиновники. Но сказать, что он был царь и бог Верховских княжеств, было нельзя, ибо дядя княжича, Михаил Семёнович был великим нойном и имел право самостоятельно отвозить выход Узбеку. Октаю от щедрот князя тоже кое-чего перепадало, но не так много, как хотелось. Фактически они с Михаилом были конкурентами за налоги, ибо на каждом городском рынке стояли мытари и тамга. Да что рынок, порой мост между слой делили их чиновники.

Даруги были вынуждены набирать в свою «администрацию» местных жителей и те неизбежно попадали под влияние князей, живших в отличии от него на «земле». Формально Октай не мог помешать выделению удельного княжества, хотя до сих пор сохранил за собой много позиций и даже подмахнул новоявленному князю за хороший бакшиш несколько грамот. И очень скоро об этом горько пожалел. Ябедников у Октая в Новосиле хватало и вскоре ему донесли о странной дружбе «подопечного» с темником Берди, об огромных богатствах князя — злате, серебре, стекла и чугуне, которого по словам его людей у князя были горы. Богатые подарки, их присылал наглый княжич, ещё больше разозли могучего дерюгу. Как этот наглец посмел сам, без его позволения, иметь дела с другими чиновниками, через его голову!!!

Отктай немного остыл, услышав про победы князя, но внимания им не придал, посчитав слухи дутыми. А вот про мутные дела с Товлубием поверил охотно, ему ведь донесли про сумму сделки. Последней каплей, переполнившей терпение стала информация о том, что этот несносный князь выкупил земли у рязанского князя, строит дороги из железа и заключил договор с поверенными эмира Сархана о постройке переволоки у Сари-цына. Получалось, на землях Октая крутились огромные деньги, и он с этого потока ничего не получал! Ещё и старшая жена Алтын постоянно капала, ябедничала на князя распаляя его эго. Более того в диване хана, видя его недовольство и расспросы, предупредили. Эмиры Сархан и Могул-буга, а последний формально был его «начальником», не поймут если Октай начнёт прижимать князя. Сунув нос, куда не следует дерюга этими расспросами невольно попал в подковерную игру высшей лиги Орды. Он не знал, что Эмир Элбег, в отличии от Октая подошёл к слухам про волок серьёзно, проверил и немедленно принял меры преподнося небылицы, гулявшие по Сараю царю Узбеку в правильном свете. Терять огромный кусок дохода эмир нижней Волги не желал.

Мысли Октая прервал грохот. Один из его охранников влетел в комнату от мощного удара ноги в грудь и распластался где-то в углу. Один за