Кредо инквизитора II - Алексей Михайлович Рутенбург

не только не делает поблажки, а даже наоборот – старается ужесточить тренировки и сделать из сына настоящего мастера. Уже все подметили то, что Пьер в случае чего станет, безоговорочно, следующим архинквизитором. Его может побить только Рене.

– Она так хороша? – Удивился я. «Девушка-человек побьёт инквизитора – это миф, мне кажется».

– Зря насмехаешься. Она вкалывает в десять раз больше любого инквизитора. Она старается компенсировать не полученный при рождении дар умением владеть мечом и луком. Может, она побьёт даже тебя, – Шрифт меня подкусил. Чувство, щекочущее нервы, не люблю, когда меня провоцируют.

– А почему с ней никто не стоит в паре? Почему искусный боец разрезает воздух? – Подколов его следом, спросил я.

– Не знаю, все боятся причинить ей боль. Толпой они шутят, а поодиночке стараются проявить знаки внимания. Она им интересна как девушка. Мальчики выросли, а ей нет дела до них, она полностью погружена в своё дело.

– Хорошо. Интересно, что будет, если я предложу ей себя в качестве спарринг-партнёра? – Улыбнулся я.

– Осторожнее, ей всего семнадцать, – пригрозил Генри.

– Я только в лучшем понимании этого слова, – ответил я. Да, честно говорю, и в мыслях не было.

– Смотри у меня. Ладно, с Эрваном и Демиеном ты уже знаком. Кстати, если ты серьёзно хочешь с ней потанцевать на мечах, опасайся Пьера, он, вроде, её брат, но совсем не по-братски к ней относится. Также, как и Себастьян Петит, – Генри указал мне на рыжеволосого парня в красном свитере и джинсах. – И Линдсей Ле Барон, – Шрифт представлял мне двухметрового блондина, как говорится, истинный ариец, а ещё мощный, крупный, но в то же время прекрасно управляется со своим телом и со своим мечом.

– Договаривай уже, кто последние два, – Шрифт, получается, познакомил меня со всеми, кроме этих двух.

– Уговорил. Людовик Перейра и рядом с ним Джонатан Реми.

– Вот и ладушки, пойду всё же попрактикуюсь, – улыбнулся я.

– Удачи, и поверь мне, лучше не поддавайся, – покачал Шрифт головой.

Ну, что ж… пойду, пообщаюсь. А что мне? Не съест же она меня.

Аккуратно пробираясь сквозь стены умело фехтующих инквизиторов, я направлялся к одинокой девушке, ненавистно и яростно разрезающей воздух. Мой взор приковало её оружие: фальшион со скосом обуха, более поздний вариант, но эффективный, если знаешь, как стоит им владеть.

Нестандартный для меня меч, если честно. Гораздо тяжелее скрамасакса, более неповоротливый и требующий затраты больших сил. И вот с этим мечом управляется маленькая девушка.

– Фальшион – хороший выбор. Странный, но хороший, – заметил я, подойдя к Рене.

– Это вы, – произнесла она, не останавливая занятия, но потом всё же остановилась и посмотрела на моё оружие. Усмехнулась, – лучше учиться с настоящим оружием, чем эти лоухи с деревянными игрушками.

– Лоухи, – маленький населённый пункт в Карелии. – Улыбнулся я, – старуха Лоухи.

– Что, простите? – Спросила девушка.

Вроде я бурчал под нос, а оказалось так громко, что она смогла услышать и разобрать.

– Старуха Лоухи, хозяйка Похъёлы – могущественная колдунья, но я не верю, что она злая, по мне она – настоящий боец и сильный защитник. Это из нашего фольклора, – пояснил я.

– Понятно, – ответила девушка и снова отвернулась в готовности продолжить размахивать мечом.

– Меч апостола Петра, – снова подал я голос и улыбнулся. Мне было легко с ней: она говорила по-русски и не отказывалась говорить со мной.

– Послушайте, месье, зачем вы вообще подошли ко мне? Что вам нужно? – Как-то яростно, возможно, сказывается усталость, обратилась она ко мне.

– Мне интересно, почему вы занимаетесь этим? – Мягко пояснил я, попытавшись сгладить жёсткий тон и возможный эмоциональный выплеск.

– Нет, – недоверчиво улыбнулась она и покачала головой. – Вам не это нужно, – сказав, она снова отвернулась и продолжила хлёсткими движениями отрабатывать свои навыки.

– Ты единственная, кроме Генри, говоришь на моём языке и среди всех этих серых инквизиторов выделяешься.

– Потому что я – девушка? – Тяжело дыша, проговорила она.

– Нет, потому что ты – боец, – твёрдо сказал я.

– А ты кто? Хищник или жертва?

– У тебя есть один способ узнать, – улыбнулся я.

– Хорошо, – недружелюбно сказала она и закинула волосы назад. Крепко взяла меч и встала в стойку.

Я вытащил из ножен скрамасакс и приготовился к учебному бою с яростью и стремлением, словно он настоящий. Будто сдаю экзамен, и эта милая девушка – мой экзаменатор, который будет оценивать меня, а после вынесет мне беспринципный вердикт.

С гневным криком она бросилась на меня, меч пошёл сверху вниз. Без особого усилия я сделал глубокий шаг вправо и, убрав весь корпус, сместился в сторону с линии удара. Из-за тяжёлого веса меча девушка после моего отхода всё ещё следовала вперёд, её несло инерцией.

– Смещённый баланс в центр, – спокойно крикнул я ей вслед.

Она обернулась, замученно покачала головой и снова встала в стойку.

– Смотри, враг тебе не даст второго шанса.

Резкий переброс веса тела с центра направо и мощный удар слева, словно это не меч, а бейсбольная бита. Я успел очень быстро, во время движения меча, наклониться, и он прошёл надо мной. Я убрал свой скрамасакс вниз, чтобы не повредить ни себя, ни её и через мгновение уже стоял в прежнем виде слева от Рене и наблюдал её в профиль.

– Ты не работаешь своим оружием! – Крикнула Рене, и как-то все вдруг оглянулись на нас. Мы были в непростительной, как кому-то могло показаться, близости, и пара косых взглядов обожгла мне затылок – это были тяжёлые взгляды Пьера и Линдсея. На удивление Себастьян почти не отреагировал. Я откровенно плюнул на инквизиторов и посмотрел на девушку, она посмотрела в мои глаза, между нами было примерно пятнадцать сантиметров.

– Твоё главное оружие – это твой интеллект, хитрость и скорость!

Мы разошлись и все продолжили заниматься оттачиванием навыков.

– Ты сказал фальшион – меч апостола Петра, – недовольно проговорила Рене. Ей было обидно, что я в бою работал с ней, как с девочкой, и всё равно был лучше.

– Ну, во время взятия Христа под стражу в Гефсиманском саду, апостол Пётр оказал сопротивление и отсёк ухо первосвященническому рабу по имени Малх. Меч его по описанию как раз очень похож на фальшион.

– Не забывайте, что именно он, в ту же ночь, первым и отрёкся от Иисуса, – добавила девушка.

– Вы знакомы с этим мифом? Я не хотел вас обидеть. Тем более, как вам известно, Пётр раскаялся и был прощён Господом.

– Что ты можешь мне ещё рассказать про моё оружие? – Внезапно улыбнулась она, и не было понятно, издевательски или добро.

– Чтобы пробить броню он малоэффективен,