Сирийский рубеж 3 - Михаил Дорин

— Поймите, что эти изделия необходимы для развития транспортной авиации…

— Не понимаю. Свободны. Итак, добрый всем день! Мы с вами собрались по важному для… вас вопросу.

Когда все начальники сели за центральный стол, я занял своё место у стены вместе со многими другими инженерами и военными.

— А это кто? — спросил я у сидящего со мной рядом.

— Чубов. Он же Егор Алексеевич. Он же — министр авиационной промышленности.

Видно, что парень дикорастущий. Слишком молод для своего поста.

— Основная наша проблема — какой боевой вертолёт оставить для нашей армии? — спросил Чубов у присутствующих.

Глава 11

С первых же минут начались выступления представителей конструкторских бюро. Перед официальными лицами были представлены макеты вертолётов, плакаты со схемами и даже транслировались записи полётов.

Становилось всё жарче. Самые «крупные» функционеры начинали потеть больше всех. Но главные действующие лица оставались свежими и старались как можно больше услышать информации.

На большом экране закончилась очередная видео запись с камеры, закреплённой на Ка-50. Как раз на плёнке был запечатлён момент маневрирования среди вершин хребта Джебель-Ансария. Просматривая эти съёмки, невольно пришлось вспомнить эти боевые вылеты. Даже слегка во рту пересохло.

— Впечатляет. Красивый полёт, хорошая картинка. Но я увидел достаточно. А вы, товарищ генерал? — обратился к начальнику управления Армейской авиацией Чубов.

— Да. Полный доклад о работе Ка-50 в Сирии у меня уже есть, — ответил генерал.

В кабинете включился свет, а экран проектора погас. Помощники быстро свернули белое полотно экрана, пока участники совещания собирались с мыслями, перекладывая бумаги.

— Иван Ивановича не будет? Он ведь сам был инициатором этого совещания, — спросил Чубов у начальника Армейской авиации.

— Состояние здоровья маршала оставляет желать лучшего. Нам с вами нужно будет решить вопрос о принятии на вооружение сразу двух вертолётов, — ответил генерал-лейтенант.

Чубов надул губы и кивнул сидящему рядом с ним человеку.

— По поводу двух вертолётов. К сожалению, программа вооружения утверждена. Вам сейчас её представят.

Слово взял заместитель товарища Чубова. Он встал и зачитал подобие выдержки из документа.

— Ещё в мае прошлого года, по результатам напряженной работы начальника вооружения Министерства Обороны Советского Союза совместно со специалистами Генерального штаба, видов и родов войск, оборонной промышленности и Госплана СССР, были разработаны, согласованы и утверждены постановлением Совета Министров «Основные направления развития вооружения и военной техники», а в сентябре 1984 года другим постановлением впервые одобрены на высоком уровне «Программы вооружения на 1986–1995 годы». И в этой программе есть вот такой раздел.

Заместитель Чубова положил перед начальником Армейской Авиации лист.

— Это «Контрольные цифры расходов на оборону». Вы хотите сказать, что здесь нет средств на разработку и выпуск двух вертолётов, так?

Чубов и его заместитель молча кивнули. Ситуация, конечно, интересная. Оказывается никто не задумывался о постройке даже Ми-28 в прошлом году. А теперь решают, кого выкинуть.

Что-то это мне напоминает. Неужели вот так начинались изменения в советском строе?

— С одной стороны, одноместный Ка-50 будет сложен для простого лётчика. Он только-только прошёл «боевое крещение», — предположил один из присутствующих генералов.

— С другой, некоторые преимущества «камовский» проект имеет перед вертолётом Ми-28. Они друг друга дополняют, — заявил начальник Армейской авиации.

Чубов в это время был слишком спокоен. Точнее расслаблен. Он сидел вразвалочку, в расстёгнутом пиджаке, излучая важность своей персоны. Как будто все вокруг холопы.

Пару раз мы с ним столкнулись взглядами, и он в этот момент только слегка ухмыльнулся.

Генеральные конструкторы Камова и Миля слушали каждое слово очень внимательно. С этого момента начались споры, затем взаимные обвинения, потом кто-то чуть не перешёл на повышенный тон.

В общем, нормальный рабочий процесс.

— Итак, мы здесь для того, чтобы определить кто лучше. Программа вооружения не мной была подписана, — развёл руками Чубов.

Тут начальник Армейской авиации снял очки для чтения и нагнулся к Егору Алексеевичу.

— Всё указано в докладах наших лётчиков из Владимирска и Торска. Проекты распоряжений о принятии на вооружение Ка-50 и выпуске новой партии Ми-28 уже…

Тут уже Чубов нагнулся и перебил генерала.

— Товарищ генерал! Семён Валерьевич! Вы не понимаете, что ваши… эм… желания ведут к растрате большого количества средств. Вы живёте ещё… теми понятиями, когда мы были военным лагерем. Помимо Вашей армейской авиации есть ещё и другие проекты, которые наше ведомство должно претворить в жизнь.

Чтоб так разговаривать с генералом, нужно иметь наглость выше крыши и… «крышу» очень серьёзную. Ведёт себя товарищ Чубов слишком вызывающе.

— Либо мы с вами ведём диалог, либо решения будут приниматься не здесь. Этот доклад в любом случае уйдёт наверх и ляжет на стол заместителю министра обороны по вооружению, а затем и председателю Совета Министров, — ответил ему генерал-лейтенант.

На это серьёзное высказывание Чубов ответил спокойно.

— Уж поверьте, я председателю Совета Министров докажу обратное. Два вертолёта мы не потянем.

Суровый парень этот Егор Алексеевич. Буквально, на корню начинает рубить перспективные проекты.

Представители министерства обороны и ВВС задумались. Тут ко мне повернулся один из полковников и кивнул. Похоже, что настал момент выступить мне.

— Вы, Егор Алексеевич, основываете своё решение на цифрах в бухгалтерии. А мы исходим из реальной необходимости данных вертолётов. У нас есть экспертное мнение человека, который освоил и Ми-28, и Ка-50. И, даже, имел опыт боевого применения в Сирии. Выслушаем? — предложил один из генералов из Министерства Обороны.

Чубов промедлил с ответом. В этот момент дверь в зал совещаний открылась, и вошёл самый настоящий маршал.

И я уже встречался с этим человеком однажды.

— Всем доброго дня. Задержали дела, — сказал маршал, заместитель главкома ВВС.

Это был тот самый Иван Иванович Рогов. Он всё также выглядит как добрый дедушка. Только ходит уже не так быстро. Левая рука слегка вздрагивала, а сам он тяжело дышал.

С ним мы пересекались в 1980 году в Афганистане. Его зять по фамилии Баев… не самый лучший человек, кстати. Тогда он в Афган прибыл, чтобы вызволить зятя, в чём активно был задействован и я.

Рогов подошёл к свободному стулу во главе стола и медленно сел. Уж что, а Рогову и правда надо лучше здоровьем заниматься. Видно, что дедушке уже тяжело.

Естественно, что я так и остался сидеть на ближайшие несколько минут, пока маршала вводили в курс