Сирийский рубеж 3 - Михаил Дорин

— Как ваше здоровье, Иван Иванович? — поинтересовался Чубов.

— Не дождёшься, Егор Алексеевич, — буркнул Рогов, не отрываясь от чтения документов. — Значит, говорите, что деньги не заложены на два вертолёта. Это поправимо.

Чубов хотел было что-то сказать, но маршал его остановил.

— Да-да, Егор Алексеевич. Мы с товарищем Русовым и Министром Обороны обсудим. Так что не переживай. В этом я помогу. Но ты прав. Экономика — важный аспект обороны. Надо знать, нужен ли нам такой дуэт или нет.

— Как раз сейчас мы готовы заслушать доклад лётчика, который имел опыт эксплуатации этих двух вертолётов, — напомнил начальник армейский авиации обо мне Рогову.

— Прекрасно. Слушаем, — снял Иван Иванович очки для чтения и сложил руки на груди.

— Давайте. Мне тоже будет интересно послушать, — проявил интерес Чубов.

Ко мне повернулся начальник Армейской авиации и показал, чтобы я поднялся.

Только я встал, в мою сторону обратились взгляды этих важных и заслуженных людей. И от некоторых напрямую зависит судьба двух прекрасных винтокрылых машин.

— Майор Клюковкин Александр Александрович, заместитель командира вертолётной эскадрильи.

— Заместитель какой эскадрильи? — сощурился Рогов и быстро стал надевать очки.

— Вертолётной, товарищ маршал.

Иван Иванович «настроил» зрение, пытаясь вспомнить меня.

— Ёжики зелёные! А я то думаю лицо знакомое! Как дела, вертолётный ас? — спросил у меня Рогов.

Помнит, старик! Его поколение победителей ещё порох в пороховницах имеет.

— Всё хорошо, товарищ маршал. А у вас? — не постеснялся спросить я.

Начальник Армейской авиации прокашлялся. А чего тут стесняться⁈ Старику приятно будет.

— Нормально, сынок. Всё нормально. Ну, давай, докладывай майор.

— Мне поставлена задача доложить об опыте боевого применения вертолётов Ми-28 и Ка-50.

— Насколько большой у вас опыт эксплуатации этих машин? — спросил у меня один из представителей министерства обороны.

— В совокупности более 300 часов задокументированного налёта на Ми-28 и Ка-50.

Среди собравшихся начались шептания. Многие из представителей конструкторских бюро мою фамилию знали не понаслышке. За время службы в Торске мы часто работали над разными тематиками войсковых испытаний.

— Это большие цифры. И вы же участвовали в работе экспериментальных групп в Сирии, верно? — спросил у меня маршал Рогов.

— Именно так.

— Майора можно назвать компетентным человеком в вопросе двух вертолётов, — дополнил один из генералов.

— Так какие ваши предложения, майор? — спросил у меня Иван Иванович.

— Как это не странно, нам нужны два вертолёта, — сказал я, и представители МинАвиапрома зашептались между собой.

— И совсем не странно, — улыбнулся Чубов.

Я рассказал о преимуществах Ми-28 над Ка-50. Затем перешёл к обратному сравнению и выдал все недостатки. По каждому из вертолётов нашлись сомневающиеся, но никто меня не перебивал.

— Моё мнение, что каждый из этих двух вертолётов обладает своими особенностями, которые необходимо оптимизировать для решения определённых задач. Ми-28 — машина поля боя. Подобие танка, БМП или другой бронетехники, которая должна решать задачи огневого поражения противника на переднем крае. В 70% случаях эти задачи решаются днём и в простых метеоусловиях.

— Но вы имеете опыт применения Ми-28 ночью, разве не так? — спросил меня начальник управления Армейской авиации.

— Да. И лишь благодаря удачно выбранному маршруту мы не разбились. Влияние очков ночного видения было весьма пагубным. Пока вертолёт не адаптирован полностью для ведения боевых действий ночью.

— А Ка-50? — спросил уже другой генерал.

— Мы летали ночью и в Сирии, и в Торске. Таких проблем не возникло. К тому же, лучшая маневренность помогает при полётах в горах. Плюс, электронная начинка Ка-50 более насыщена. К тому же, на Ми-28 только 4 точки подвески, а на Ка-50 есть возможность задействовать все 6. Да и ракеты «Вихрь» работают с большей дальности, чем управляемые ракеты Ми-28. Поэтому, этот вертолёт стоило бы предназначить для решения специальных задач в сложных метеоусловиях. Правда, в двухместной модификации.

Особенно внимательно слушали представители конструкторских бюро. Все плюсы и минусы своих машин они знали, поэтому приняли всё спокойно.

— Давайте подытожим. Вы говорите, что эти два вертолёта по своим характеристикам друг другу практически не уступают. Затем говорите о необходимости двухместного Ка-50… — начал рассуждать Чубов.

— Егор Алексеевич, нами уже разработан такой вертолёт. Так что много времени на первый образец не потребуется, — быстро добавил один из конструкторов Камова.

— Это прекрасно. Но Клюковкин говорит, что если и есть разница, то в современной войне она несущественна, так? — переспросил меня маршал Рогов.

— Да. Два вертолёта друг друга дополняют.

Тут слово вновь взял Чубов.

— Тогда всё понятно. Вот экспертное мнение человека. Если нет разницы, зачем нам выпускать два ударных вертолёта?

Судя по всему, с этими «эффективными менеджерами» в роде Чубова надо говорить по-другому. Надавить не получиться. На жалость тоже не стоит надеяться. Да и Рогов пока не полностью готов поддержать идею с двумя вертолётами.

Придётся Чубову подкинуть более денежную идею, чтобы он не путал маршала.

— Разница есть, Егор Алексеевич. Вы упускаете возможность выгоды, — поправил я Чубова.

Тут уже напряглись и генералы, и все конструкторы. Да и сам министр авиационной промышленности не скрыл удивления. Наверное, слово «выгода» его заинтересовало.

— О как, Егор Алексеевич! Так, майор, что там за выгода? — спросил маршал.

— Все знают, что вертолёты соосной схемы лучше адаптированы для полётов над морем. На базе двухместного Ка-50 можно сделать корабельную модификацию со складывающимися лопастями и крылом. Думаю, такие идеи есть у КБ Камова.

— Подтверждаю. Есть, товарищ маршал, — объявил генеральный конструктор КБ.

— Ну идеи это хорошо. Но нам зачем по сути сухопутный вертолёт на корабле? — развёл руками Рогов.

А маршал не промах! Действительно, Советскому Союзу может и не сильно нужны.

— Речь идёт об экспорте, товарищ маршал. Например, Индия и Египет имеют большие десантные корабли и планы на закупку вертолётоносцев. Насколько я знаю, с Египтом началось постепенное сближение после разрыва отношений. Также наши вертолёты показали себя с отличной стороны в Сирии. Так что на них можно найти покупателей, а это доходы государства. К тому, же нет в мире больше вертолётов с катапультным креслом. Работающим, между прочим, — ответил я.

При словах о возможной продаже, Чубов что-то себе отметил в тетради. Заинтересовался, Егор Алексеевич.

— Не ты ли сам недавно проверил это кресло? — улыбнулся Рогов.

— Так точно. И