Железный лев. Том 4. Путь силы - Михаил Алексеевич Ланцов

Пара секунд раздумий.

Он осторожно встал. Скрутил плед, поставив его в кресло так, чтобы он немного возвышался над спинкой. Как раньше голова.

— Что ты делаешь? — удивлённо спросил губернатор.

— Т-с-с… — приложив пальцы к губам, шикнул граф, а потом добавил: — Да газеты читаю наших заклятых друзей.

Вместе с тем, рывком добрался до своего ремня с револьвером, который висел на вешалке, в пяти шагах от него. Ближе к выходу.

Вынул оружие.

— И что пишут? — наблюдая за Львом странными, просто выпученными глазами, всё же поддержал эту игру Шипов.

— Всякую муть. Кошка бросила котят, это русич виноват. И всё в том же духе.

— Серьёзно?

— Да. А о том, как турки режут христиан — ни слова. Лицемерные скоты. — ответил Лев Николаевич, занимая позицию с револьвером и сменными барабанами так, чтобы от двери было не видно сразу, а он, напротив, мог начать стрелять.

— Вздор какой. — механически произнёс генерал, отойдя чуть назад, укрывшись за камином от прострела со многих ракурсов.

— Ладно. Пора уже и чайку попить. А потом — погулять. Погода, диво как хороша. — как можно громче произнёс Толстой.

Бах!

Кто-то выстрелил через окно по силуэту у камина. Дробью. Мелкой. Но тут и расстояние плёвое. Поэтому осыпало очень добротно. Если Лев там сидел — обязательно задело бы. Убить не убило, но ранило точно и деморализовало.

Да и губернатора зацепило бы.

Мгновение спустя в помещение ворвались двое.

Местные.

Дворник да помощник конюха. У обоих в руках двуствольные ружья.

— Руки! — рявкнул граф и выстрелил из револьвера так, чтобы пуля выбила щепу из стены аккурат между их голов. Что оказалось несложно, так как он оказался сбоку от них. И они явно не успевали развернуть своё оружие для выстрела.

Те присели, но оружия не выпустили.

Нервно покосились на Льва, явно пытаясь сообразить, что им делать. Они же тут уже давненько и видели развлекательные стрельбы. В том числе и эпизоды, когда этот самый граф высаживал весь барабан револьвера буквально за две-три секунды. Да дельно! Поражая накоротке все цели.

Видели.

И осознали сейчас свои перспективы предельно отчётливо. Что явственно проступило на их лицах, где читалось что-то вроде смеси отчаяния с обречённостью.

— Бросьте оружие. — холодно, но твёрдо повторил граф.

— Зачем? Нам жизни всё равно больше не будет, — покачал головой помощник конюха. — Что сейчас убьёшь, что мальца попозже — нам-то без разницы. Даже хуже, если потом. Пытать же станешь.

— Сейчас я вам кисти отстрелю правые и кочергой прижгу. Вон она в камине лежит, видите. А потом да, пытать буду. Долго и вдумчиво. Благо, что умею, практикую и ценю. И брошу подыхать изломанными куклами в лесу. Живыми. Причём подвешу в гамаке, чтобы волки не достали. И смерть ваша наступила не впервые сутки, и даже не во вторые.

— А если сложим оружие?

— Погляжу.

В этот момент в окне, что совсем недалеко от двери, появился силуэт.

— Ваш третий?

Они промолчали.

Лев же хмыкнул и засадил по силуэту пулю. Метя так, чтобы не наповал, а ранить в руку тяжело. И судя по крикам — угодил куда надо.

— Минута. — буркнул граф. — Внешний контур оцепления вряд ли отреагирует на стрельбу. Мы тут часто палим. На то и расчёт был?

Судя по мимике этих двоих — да.

— А внутренний контур где? Отравили?

— Сонного зелья дали. Мы душегубства попусту на себя брать не хотели.

— А меня, значит, не попусту?

— За тебя обещались родичей наших отпустить. — угрюмо заметил дворник.

— Кто?

— Не можно о том сказывать, барин. — добавил помощник конюха.

— А если бы вы отказались?

— Обещались их всех запороть. И жён с детьми малыми.

— Кто?

Они промолчали.

— По нормам военно-полевого допроса человек рассказывает всю интересующую информацию через полчаса, если его товарный вид не важен. — равнодушным тоном он произнёс. — Это означает, что если можно из вас сделать визжащие куски мяса, воющие от боли и ужаса, то через полчаса вы мне расскажите всё. Вообще всё. Если, конечно, не хотите по-хорошему.

— Да Демидовы это! — не выдержал помощник конюха.

— Тварь! — выкрикнул третий с улицы, что всё это время тихонько скулил, баюкая рану.

— Конюх, значит, тоже. Кто ещё?

— Только мы. Вот те крест.

— Как тут оказались?

— Так, с осени мы тут службу служим.

— Я дал распоряжение управляющему нанять недостающий персонал, — пояснил Шипов, на которого граф посмотрел вопросительно.

— Оружие, кстати, положите. Вот. А теперь своего подельника заводите. А я прослежу. Так. Так. Прижмите к ране эту тряпку. Сажайте его туда. Вот. Значит, наняли вас?

— Как есть наняли.

— Сами пришли?

— Нет. К нам от управляющего нашего завода заявились и сказали идти, да служить честь по чести и не болтать откуда мы.

— А это нападение?

— После вашего крайнего визита приходил человечек к нам, — буркнул конюх. — Привёз гостинцы. А с ними оружие и сонное зелье. Сказал, что ежели мы вас, барин, не сгубим — нашим всем конец. Под корень изведут.

— Он же и рассказал, что делать. — добавил дворник.

— Вы его знаете?

— А как же? Один из заводских, что под управляющим ходит. Сподручник его.

— Они ваших увели куда-то или они живут по-старому и ничего не ведают о своей возможной судьбе?

— Мы не знаем. Давненько их не видели.

— И что он предложил делать потом? Вот убили вы меня. И?

— Так — бежать.

— Через внешнее кольцо охраны?

— Поджечь дом и бежать. Вроде как их на помощь звать. Может, и бежать не пришлось бы, если огонь хорошо зашёлся бы.

— Это он вам сказал?

— Да. — хором ответили трое.

Спустившийся дядя, что большую часть разговора таки услышал, помог связать неудачливых киллеров. После чего губернатор ещё их опросил. Прикинул масштаб операции. И решил написать несколько писем.

— Не стоит отправлять гонцов, — остановил Шипов граф.

— Почему?

— А вы уверены, что дорога не контролируется? Фельдъегеря ведь кто-то убил. И этого «кого-то» так и не нашли. По всем признакам — замяли. Этих же… здесь и ежу ясно, их никто живыми выпускать не собирался. Концы в воду и делу конец.

Эта троица насупилась.

Хоть и промолчала…

Полчаса спустя бойцы на внешнем периметре, вызванные специальным рожком, стянулись к зданию… и укрылись внутри. Спящих же всё это время пытались реанимировать и поставить на ноги. Но тщетно. Снотворное зелье оказалось чрезвычайно убойным.

— Время… время… — приговаривал граф, выхаживая по помещению. А потом резко остановился и спросил у пленников: — А нам чего жижи этой не дали?

— Так, вы же не