Железный лев. Том 4. Путь силы - Михаил Алексеевич Ланцов

— Что ещё он сказал?

— Мне этот случай пересказывали даже не из первых рук. Это всё, что удалось достоверно установить.

Папа чуть помедлил.

Прошёл к своему столу. Взял оттуда открытую папку, которую он, очевидно, изучал перед приёмом гостя. Закрыл её и протянул визави.

— Что это?

— Взгляните. Сядьте вон там и взгляните. Впрочем, углубляться нет особенного смысла. Достаточно листа сверху с обобщением.

Минута.

Вторая.

Этот мужчина, сохраняя лицо невозмутимым, читал раз за разом эту бумажку.

— Что с вами? Вы так долго его читаете. Почему?

— Мне кажется, что я что-то упускаю… Как это всё возможно? Это шутка?

— Как ни странно, но розыск генеалогический проведён недурственно. Оказалось, что пчёлы улетели из улья. И до XIV века совершенно точно их мужская линия не прерывалась.

— А потом?

— А потом они уехали на восток куда-то.

— Нет. Этого не может быть.

— Почему? Это факт.

— Нет… — снова потряс головой гость. — Вы хотите сказать, что…

— Это пока не установлено, но весьма вероятно. К сожалению, за давности лет многие документы утрачены. Будьте уверены, сейчас и мои люди, и Габсбурги, и Романовы носом роют, пытаясь добраться до истины. Но сам факт того, что они упорхнули из заточения, и долго жили скрываясь, наводит на скверные мысли.

— В XIV веке уехали, значит?

— Да. А что?

— Так, в XIV веке и тамплиеры оказались уничтожены. В 1312 году.

— Судьба этого рода теряется в конце 1330-х.

— Как интересно… вы знаете, есть ещё одно совпадение. Московское княжество, из которого выросла Российская империя, начало быстро возвышаться именно в XIV веке. А с 1330-х московские князья носили титул великих, выступая, как лидеры своего региона.

У Папы дёрнулась щека.

— Лев… символ льва… — задумчиво произнёс гость, — это же не символ Тамплиеров.

— Если этот мерзавец водит нас за нос, — процедил Папа, — смерть его будет ужасной.

— А если нет?..

Гость давно ушёл, а Папа Римский никак не мог отвлечься и заняться другими делами. Его до глубины души поразили слова про «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи. А в его голове волей-неволей выстраивалась совершенно жуткая и в чём-то фантасмагорическая картина.

Филипп Красивый хотел ограбить тамплиеров.

Но ограбил ли? Байки про их сокровища до сих пор ходили, потому что королю Франции не удалось захватить хоть сколь-либо значимую сумму в золоте и серебре. Что странно, так как в руках тамплиеров было ОЧЕНЬ много живых денег.

Тогда что?

Тогда зачем?

Осколки этой головоломки начинали сходиться только, если допустить, что тамплиеры укрывали Меровингов. И что-то готовили. В этом случае становится оправдано странное и неуёмное желание Филиппа как можно страшнее обвинения навесить на тамплиеров и непременно их уничтожить. Совсем. Решительно. Пользуясь влиянием на «ручного Папу» времён Авиньонского пленения.

В общую мозаику не вставал только кусочек, связанный со Святым Граалем и Марией Магдалиной. Какая тут связь? И где теперь те потомки, которых защищали тамплиеры? Что там вообще творилось?

Да и проклятье великого магистра выглядело в этой композиции очень органично. Оно ведь сработало. Не прошло и года, как, и Филипп Красивый, и Папа, что ему помогал, преставились.

Голова пухла.

Наконец, не выдержав, Папа позвал своего секретаря.

— Ваше Святейшество, — поклонившись, произнёс он.

— Подними мне все архивы суда над тамплиерами. Всё, что только у нас есть. И если у нас есть доступ — попробуйте раздобыть французские архивы…

[1] Фант — это игра, в которой участники выполняют задание, назначаемое по жребию владельцу вещи (фанта).

[2] Здесь автор пересказывает идею из книги «Кода да Винчи», которую Лев выдал в качестве громкой сенсации и провокации.

Часть 2

Глава 3

1852, март, 23. Казань

Трещали угольки в камине.

Лев Николаевич же сидел в большом, уютном кресле-качалке, укрывшись пледом. И читал газету, чуть покачиваясь.

Было хорошо.

Тихо.

Уютно.

Они снова с дядей и губернатором выехали на небольшой сабантуй. В этот раз прям совсем безалкогольный. Чай. Веники. Вкусная еда и прочие приятности.

Вчера.

А сегодня, в воскресенье он проснулся ни свет ни заря обновлённым человеком. Попил чаю. И сел у камина газеты читать. Невольно сожалея, что у него не имелось при себе скрипки и навыков игры на ней. Чтобы совсем ощутить эстетику советской экранизации Шерлока Холмса.

Газеты…

Там, в той прошлой жизни, он свободно владел английским. Американским английским, но не суть. Здесь, от оригинального графа ему досталось достаточно приличное знание французского языка и очень скромное — немецкого. Но это там — в 1841 году. Сейчас же, в 1852-ом он крепко подтянул немецкий и наловчился читать на итальянском и испанском. Плюс разуметь устный татарский.

Кроме того, определённый рабочий минимум был получен по латыни и древнегреческому языку. Что-то по ним досталось от носителя, который их мало-мало изучал во время домашнего обучения. А что-то пришлось и изучать уже самому.

Таким образом, получалось, что Лев Николаевич вполне свободно изъяснялся на четырёх европейских языках, включая свой родной русский, и на уровне, подходящем для чтения текстов, владел ещё пятью языками. Сверх того, знал кое-что из чеченского, самые азы, как отголосок зари карьеры. Вроде простых ходовых фраз и вопросов.

Караул!

В XXI веке, он ни в жизнь бы и мыслить о таком не стал. Здесь же из-за разнородности информации и необходимости работать с информацией на разных языках, это получалось вполне естественно. Да, приходилось учиться. Но с индивидуальным учителем и совсем не так, как это практиковали в будущем. Здесь ведь сначала ставился разговорный, как база. Потом — всё остальное. Исключая мёртвые языки, но и там всё, что можно, уводили в разговоры.

И что примечательно, это не так уж и сильно напрягало в процессе обучения. Более того, у него возникали мысли заняться изучением других языков. Например, того же персидского, так как торговый оборот с Персией выглядел лакомым кусочком. Или турецким…

Впрочем, пока это всё оставалось планами.

Не до того.

Он отдыхал и читал газеты, доставленные ему из европейских столиц. Ничего интересного, как правило. Но он пытался почувствовать настроения.

— Вы давно встали? — зевая поинтересовался губернатор, выходя в холл.

— Часа два как, — глянув на часы, ответил Лев.

— Вот вы ранняя пташка! И чего не спится?

— Кто рано встаёт, тому Бог подаёт. — улыбнулся граф.

— Да ну, — отмахнулся генерал. — Утром самый сон.

В этот момент Льву показалось, что за мутноватым окном что-то мелькнуло. И