Беглый в Гаване 2 - Азк

— Ведь я пошла обследоваться по страховке. Стандартное обследование в мамологии. И вот… — она пожала плечами.

Вальтер нахмурился:

— Мы ведь потом с Костей смотрели записи, помнишь? — повернулся он к генералу. — Я тоже тогда подумал, что это… как бы помягче… «управляемый отбор». И вы знаете, — добавил он, — вы сейчас не первые, кто поднимает эту тему.

— Были и другие случаи? — спросил генерал.

— Были, — вмешалась Кора. — Внутри банка тогда ходили слухи. Одна женщина из юридического отдела — сначала её отстранили под предлогом «утраты доверия», а потом оказалось, что у неё редкая форма лейкемии. Ещё один — мужчина с девичьей фамилией в досье, шёл как технический аналитик — уволили после внепланового аудита. Через полгода — инсульт, а ему 37 всего было.

— И все они работали в блоках с доступом к конфиденциальным клиентским данным? — уточнил генерал.

— Да, — ответили Вальтер и Кора почти одновременно.

Я переглянулся с генералом. Он чуть заметно кивнул мне, и я мысленно отдал приказ «Другу»:

«Проверь совпадения по увольнениям и тяжелым диагнозам сотрудников финансового блока банка. Период: последние десять лет. Особое внимание — к связям с архивами, фондами, 'спящими» счетами.

Ответ не заставил себя ждать:

«Подтверждаю девять совпадений. Уровень статистической аномалии — 92 %. Анализ продолжается.»

Вальтер налил себе ещё кофе, вздохнул:

— Понимаете, мы же тогда даже не думали, что это может быть как-то связано. Просто череда несчастий. Но теперь, когда вы рассказали… становится жутко.

Кора посмотрела на меня, в её глазах впервые за всё время появился холодный расчёт, который я раньше видел у совсем других людей:

— Если они и правда использовали болезни как инструмент управления кадрами… или устранения свидетелей…

Генерал поднял руку:

— Спокойно. У нас пока нет прямых доказательств. Но если «Долголетие» станет публичной легендой, надо быть готовыми к тому, что нас тоже попытаются зачистить, прежде чем мы поднимем слишком много шума и пыли.

Я медленно поставил чашку:

— Значит, надо действовать первыми.

* * *

Я сделал глоток холодного уже кофе, отставил чашку и посмотрел на генерала. Он кивнул едва заметно — мол, думай дальше, раз уж начал.

— Слушайте, — начал я, обращаясь и к Мюллерам, и к нему. — А ведь у нас теперь есть вполне легальная структура. Фонд. Позиционируется как благотворительный. Направление — геронтология, здоровье, долголетие…

— Ну? — прищурился Вальтер.

— Надо развить эту легенду. Но не как декорацию, а как рабочий инструмент. Создать медицинскую группу внутри фонда. Назовём её, допустим, «наблюдательная комиссия по здоровью сотрудников банковского сектора». Или что-то подобное. Это даст нам и юридическое, и этическое прикрытие. И доступ к медстатистике интересующих нас медучреждений всей Европы.

— Осторожнее с терминами, — пробормотал генерал. — Нужно еще выяснить какое у нас правовое поле в этой области.

Ответ от «Друга» пришел практически мгновенно, в моей и генеральной голове прозвучала следующая информация:

«Сейчас никаких наднациональных норм по защите персональных данных в Европе нет. В Швейцарии, Германии и других странах действуют только национальные законы, и они — достаточно либеральные в отношении сбора медицинской информации.»

«Например „Друг“?» — попросил я уточнить.

«Франция: в 1978 принят закон „Informatique et Libertés“ — один из первых в мире о защите данных. Германия (ФРГ): с 1977 действует федеральный закон „BDSG“ — но без чёткого регулирования биомедицинской информации. Швейцария: законодательство крайне либеральное, банки и медучреждения живут по своим уставам. Фонд „Долголетие“ может вполне официально закупать медицинскую информацию, проводить анонимизированные исследования, или просто использовать связи в клиниках, используя методы социальной инженерии.»

Продолжая пить свежий и как всегда восхитительный кофе, я продолжил:

— Естественно, всё добровольно, — кивнул я. — Мы же будем предлагать бесплатный медицинский мониторинг. Что-то типа превентивной помощи, поддержки, ранней диагностики. Особенно — для людей старше сорока.

— Лучше понизить возраст до тридцати пяти, — предложила Кора.

— Психосоматика, онкомаркеры, нейростресс. У фонда есть технологии. И мы можем себе позволить действовать аккуратно, почти незаметно. Включить несколько проверенных клиник, параллельно подключить другие средства (медботов)…

— … и через них собрать первичку, — продолжил за мной Вальтер. — А потом сводить. И если где-то в структуре банка будет появляться тот самый паттерн — увольнение → болезнь…

— … мы сразу это увидим, — закончил генерал. — Неплохо.

Кора внимательно на нас смотрела. В её глазах читалось сразу всё: благодарность, страх, лёгкое недоверие — и понимание, что мы собираемся на полном серьезе идти ва-банк.

— Коста, — тихо сказала она. — А ты точно уверен, что вы справитесь? Не перегнёте? Это всё ведь тонкая грань — между помощью и… вторжением.

— Если мы не сделаем это — никто не сделает, — ответил я. — Но я не предлагаю подменять собой врачей. Только собрать данные, а дальше — пусть решают врачи, семьи, страховые компании. Мы просто вытащим на свет то, что кто-то очень старательно прячет.

Генерал усмехнулся, посмотрев на меня со значением, и добавил через нейроинтерфейс:

«И заодно создадим ещё одну мощную вербовочную базу для сбора важной информации. К нам сами будут тянуться те, кто почувствует угрозу для себя — но боится говорить вслух.» — Добавил через нейроинтерфейс генерал.

«И база для отбора союзников. Те, кто пройдут через это и выживут, уже не будут прежними.» — Подтвердил я.

Мы переглянулись. План начинал обрастать не только плотью, но и нервной системой.

* * *

Тихо потрескивает камин. За большим деревянным столом — мы все. Бокалы с вином отставлены в сторону, их место в центре заняли бумага, ручки…

Глубокую тишину, нарушаемую только потрескиванием поленьев прервал генерал. Он откинулся в кресле и, глядя в огонь, заговорил медленно, но твердо:

— Вальтер, Кора… Мне нужно вас попросить кое о чём серьёзном.

Они переглянулись. Вальтер напрягся, но Коралина всего лишь кивнула.

— Мы с Костой хотим попробовать… помочь другим. Таким же, как ты, Кора. Людям, которых могли тихо убрать — используя увольнение, болезнь, целенаправленно доводя до стадии, когда ты не понимаешь, где причина, а где — ловушка.

Он сделал паузу и добавил:

— Пожалуйста, вспомните, кто ещё мог оказаться в похожей ситуации. Клиенты банка. Коллеги. Просто знакомые. Любая зацепка может стать началом новой жизни для кого-то.

Вальтер поднял глаза на Филиппа Ивановича:

— То есть вы Тино, действительно хотите этим заняться? И это… не ради пиара фонда?

Генерал усмехнулся, но мягко:

— Ради справедливости. Ради ответа на вопрос — кто за этим стоит. Мы кое-что умеем делать, и уже делаем. Нам нужно понять, что и как там устроено. Особенно — кто имеет административный доступ к медицинским базам.

Коралина какое-то время