Беглый в Гаване 2 - Азк

— Благодарю участников. Следующий лот — предварительно закрытый. Будет предложен позже по индивидуальным условиям.

Вальтер спокойно поднялся и вышел в холл, даже не обернувшись на победителя. Покупатель — тот самый твидовый — тем временем листал что-то в записной книжке. На губах у него играла лёгкая, почти довольная улыбка.

* * *

Небо было ослепительно голубым, швейцарские флажки лениво колыхались над фасадами, но в ухе снова щёлкнуло — это опять включился «Друг». Голос был предельно чётким, с лёгкой металлической отрешённостью:

«Обновлённый анализ транзакционного профиля покупателя: установлена связь с банком, зарегистрированным в Люксембурге. Один из клиентов — офшорная структура с закрытым уставом, предположительно связана с серой логистикой в Западной Африке. Вероятность связи с теневым оборотом драгметаллов — 83,2 %.»

Генерал медленно положил чашку на блюдце и прикрыл глаза. Веки чуть подрагивали — он переваривал только что полученную информацию.

«Прямое финансирование?» — уточнил я.

«Пока не установлено. Вполне возможна многоступенчатая транзакция. Требуется углублённый анализ.»

«Может быть у этого оффшора ливийское происхождение?» — вмешался генерал.

«Вполне. Но однозначно сейчас это утверждать невозможно — мало данных для анализа.»

В это время я заметил, как в интерфейсе мелькнула прямая трансляция: в зале аукциона Вальтер принимал поздравления и одновременно показывал документ — сертификат подлинности партии крюгерандов.

Тем временем «Друг» продолжал свой доклад:

«Вальтер передал заранее подготовленные сертификаты. Документы заверены через независимого юриста из Шаффхаузена. Риски минимальны. Однако…»

«Что?» — Я нервно задал встречный вопрос.

На экране всплыл стоп-кадр. Мужчина в очках, сидящий двумя рядами правее победителя, поднимал камеру. Крупный план: он сделал попытку сфотографировать не монеты, а их упаковку. Зачем он это делает во время сессии аукциона, ведь можно этой сделать официально, когда всем участникам торгов дают возможность ознакомиться с лотами. Да и практически все участники не имеют желания попасть в кадр, для них инкогнито не пустой звук.

«Цель съёмки — фиксировать маркировку. Предположительно, для распознавания типографии, структуры пластика, для дальнейшей идентификации источника происхождения. Вероятность промышленного шпионажа — 71 %.»

Я напрягся.

«Определён?»

«Пока нет. Уйдёт через 43 секунды. Следует ли задействовать „Муху“?»

Генерал подумал и ответил мысленно за меня:

«Только визуальный захват. Без слежки. Мы не в зоне активных действий. Пока.»

«И ещё по поводу нашего покупателя… — „Друг“ запнулся на микросекунду, что бывало редко. — Зафиксированы внешние признаки заболевания: нестабильность терморегуляции, изменение походки, незаметное при первом наблюдении дрожание правой кисти, замаскированное жестикуляцией.»

«Диагноз?»

«С высокой вероятностью — гипопаратиреоз. Нарушение обмена кальция. Сейчас эту паталогию не всегда диагностируют точно. Может ошибочно приниматься за стресс, анемию или начальные формы диабета. Требует корректировки диеты, инъекций витамина D и регулярного контроля. В запущенной форме — судороги, когнитивные сбои, кардиориски. В начальной — обратимо.»

Я переглянулся с генералом, который также принимал этот же доклад.

— Он может быть ценным.

— Или опасным, — ответил генерал. — Смотря, кто его ведёт. Но если запутался всерьёз, то через здоровье можно получить ценный контакт.

Мой глаз прищурился.

— Шаг один: следим. Шаг два: если появится повторный интерес — предложим «оздоровление» через консультирование фонда.

Генерал кивнул:

— Под видом благодарности за сотрудничество.

Мы допивали кофе. За плечами, под деревом лениво перелетала бабочка — но в мозгу у каждого, уже шла разработка цепочки операций.

* * *

Мы сидели на летней террасе кафе под старыми липами. Солнце лениво пробивалось сквозь плотную листву, чашки с кофе остывали на деревянном столике. Я наблюдал, как «Муха» с завидным упорством зависла под козырьком напротив, поддерживая устойчивую трансляцию с аукциона.

Через несколько минут в поле зрения появился Вальтер. Шёл, слегка подпрыгивая на пятках, с тем выражением лица, которое у него бывало после особенно удачной комбинации в шахматах. Уселся рядом, снял солнцезащитные очки и бросил их на стол.

— Всё, господа, — сказал, выдыхая. — Лот продан. Расчёт произведён на месте — чек, банк подтверждает.

Генерал кивнул, не отрывая внутреннего взгляда от галограммы нейроинтерфейса.

— А что с курсом обмена на доллары? — спокойно спросил он.

Вальтер поморщился:

— Вот с этим, Тино, вышел фокус. Банк рассчитал по 2,05 франка за доллар. Формально — по городскому курсу. Но знаешь, я изучил рынок: в городских обменниках — от 2,03 до 2,07. То есть — в пределах разумного, но всё равно считаю что невыгодно. Могли бы дать лучше, учитывая объём и клиентскую историю.

— Вальтер, ну какая у нас история? Мы в этом банке без году неделя…

Он достал сигару, посмотрел на нас:

— У меня идея. Что если попробовать сделать расчёт через советский банк? Через «Wozkhod Handelsbank». Ведь если они посчитают по своему внутреннему курсу, через пересчёт рубль — доллар, может выйти интересней. Тем более, мы используем валюту фонда, а не личные средства.

Я переглянулся с генералом.

— Сильно запалимся? — спросил я его вполголоса.

— Если действовать аккуратно, нет. — Он пожал плечами.

— Снимает франки со счета и везем к русским, они в эти сумки насыпают кэш и мы везем это назад в банк — так можно.

— Звучит неплохо…

— В банке практикуется работа с организациями, зарегистрированными в странах Латинской Америки. В Женеве и раньше пользовались этим коридором — и латиносы, и арабы, и ребята из Индии.

Генерал задумался. Смотрел не на нас, а куда-то в сторону, в глубину улицы. Там, между кронами, стоял спелый Цюрих — как по шаблону: безупречный асфальт, человек в костюме, собака на поводке.

— Прозондируй. Осторожно. Сначала — как частное лицо. Потом — через фонд. Только без фамилий. — Он повернулся к нему. — Если всплывёт хоть один интересующийся с Восточной набережной — сразу стоп.

Вальтер кивнул и затушил сигару.

— Учтено. Я всё сделаю максимально тонко. Обидно терять деньги на пустом месте. А сейчас… пора перекусить. Я голоден, как студент перед сессией.

Я рассмеялся и махнул официанту. Генерал вновь откинулся на спинку кресла, глядя в небо. «Муха» зависла чуть выше, принюхиваясь к словам, ситуациям и рискам.

Никто из нас не произнёс это вслух, но у всех троих была одна мысль: это был только первый тест — и банковской системы, и фонда.

* * *

После второго блюда мы уже перестали обсуждать валютные курсы и просто наслаждались поздним обедом. Вальтер заказал себе филе миньон с соусом из зелёного перца, я взял лёгкий салат, а генерал, не изменяя себе, ограничился рыбой на пару и бокалом белого.

Тень от лип двигалась по скатерти, словно указывала на наше следующее действие.

И тут раздался тихий сигнал — сообщение от «Мухи». Я поднял бровь: на краю летней