Егерь. Сердце стаи - Николай Скиба

— Ветер, — тихо подсказала Лина, её глаза загорелись пониманием. — Ветер изменился. Он учуял что-то и решил обойти стороной.

Я молча кивнул. Наконец-то начинали думать, а не просто топтаться в растерянности.

Через полтора часа мучений, они его нашли. Огромный секач рыл землю клыками у подножия скалы, его чёрная шерсть блестела на солнце.

Зверь был действительно внушительным — с длинными клыками и холкой, возвышающейся на метр над землей. Мышцы перекатывались под шкурой, каждое движение выдавало серьёзную физическую силу. Дыхание вырывалось клубами пара в прохладном лесном воздухе.

Ещё было видно шрамы на боках — следы прошлых битв, матёрый кабан, хоть и первой ступени. Клыки, выступающие из пасти, были длиной с мой кулак.

Подходит.

— План? — тихо спросил я, наблюдая за тем, как лица учеников бледнеют при виде размеров противника.

Дамир сглотнул и попытался взять инициативу в свои руки. Голос дрожал, но он говорил решительно:

— Мой волк атакует с фланга, отвлекая его внимание. Лисица Лины заходит сзади и бьёт по ногам, пытаясь повредить сухожилия. Когда он споткнётся или замедлится, мы добиваем.

— А вы? — сурово спросил я.

— М-мы? — не понял Дамир.

— Если что-то пойдёт не так, будете стоять и смотреть, как убивают ваших зверей?

— Н-нет, но…

— Ладно, — я поднял руку. — Пока действуйте питомцами, посмотрим, что у вас получится.

Их план был слабым и полным дыр, но я промолчал. Они не учли ни скорости реакции зверя, ни его боевого опыта, ни того факта, что раненый кабан становится в разы опаснее. Не учли разницу в весовых категориях, не продумали пути отступления, не просчитали, что делать, если план провалится с первых секунд.

Я не стал их поправлять. Сказать им сейчас, что их план — мусор, значило бы просто дать готовое решение. Они бы кивнули и ничего не поняли. Нет. Они должны увидеть, как их самонадеянность разлетается вдребезги при столкновении с реальностью.

Незаметно коснулся Красавчика, сидящего на плече, посылая ему короткий импульс: «Готовься». Афину мысленно перевёл в режим полной боевой готовности. Страховка была на месте. Карца держал в ядре, он был новичком в стае, и я не мог себе позволить подставлять учеников непредсказуемым поведением.

И…

Всё пошло не так с первой секунды, как я и ожидал.

Молодой и неопытный волк Дамира рванул вперёд раньше времени, не дождавшись, пока лисица займёт позицию. Его нетерпение и азарт молодого хищника сыграли злую шутку — вместо скоординированной атаки получился хаос. Волк выскочил из укрытия и его лапы скользили по влажной листве, нарушая всякую скрытность.

Секач, обладавший звериной интуицией, отточенной опытом выживания в этих лесах, мгновенно почувствовал угрозу. Его массивная голова рывком поднялась, маленькие красные глазки вспыхнули яростью, а ноздри раздулись, втягивая запахи врагов. И вместо того, чтобы броситься на волка, как планировал Дамир, зверь ударил копытами о землю и понёсся в противоположную сторону — прямо на затаившуюся в кустах Лину.

Сто пятьдесят килограммов ярости и мышц мчались на неё со скоростью скачущей лошади. Земля дрожала под копытами, ветки трещали и ломались на пути разъярённого зверя. Его рёв разрывал лесную тишину, заставляя разлетаться птиц с ближайших деревьев. Клыки блестели на солнце, обещая мгновенную смерть всему, что окажется на пути.

Лисица Лины испуганно взвизгнула и отскочила в сторону, её инстинкты кричали о том, что этот противник слишком силён. Рыжий зверь прижался к земле, дрожа от ужаса перед надвигающейся махиной.

Мозг егеря сработал быстрее тела. За долю секунды я просчитал варианты. Расстояние до Лины. Слишком велико. Скорость секача? Предельная для его веса. Движется прямо, без отклонений. Время до столкновения? Четыре секунды, максимум пять. Не успею добежать даже с «Лёгким шагом». Афина, которую я держал в резерве для решающего удара, тоже была вне позиции. Вмешаться ей сейчас — значит спугнуть зверя, заставить его изменить траекторию, и тогда хаос станет неуправляемым.

Дамир бежал вперёд вместе со своим волком, но и они не поспевали.

Но кое-кто успеет. Тот, кто заранее находился в идеальной точке для перехвата.

Для кого этот бой — идеальный экзамен на новую роль в стае.

Я не отдал приказ вслух. Он был не нужен. Просто послал короткий ментальный импульс, полный уверенности и одобрения. Одну-единственную мысль, тёплую от гордости за его преображение…

Ты так этого хотел.

Работай, боец.

И в этот момент из травы бесшумной белой молнией вылетел Красавчик.

Это был уже не тот забавный пушистый зверёк, которого все привыкли видеть сидящим у меня на плече. Настоящая машина для убийства на пороге эволюции, созданная природой и усовершенствованная магией. Его преображённое тело, сжавшись в идеальную пружину, распрямилось в невероятном прыжке, который перенёс его через пространство быстрее, чем успевал моргнуть глаз. Мышцы задних лап, накачанные магической силой, выстрелили его вперёд с такой скоростью, что воздух засвистел.

Он не пытался остановить секача лоб в лоб — это было бы самоубийством.

Вместо этого горностай в полёте извернулся с кошачьей грацией и вцепился зубами точно в сухожилие на задней ноге зверя, туда, где проходили жизненно важные связки. Он помнил мою науку о слабых местах зверей. Чёрт, он слушал и впитывал всё, когда я обучал Афину и рысей!

Его новые клыки, созданные для дробления костей добычи, прошли сквозь толстую шкуру как горячий нож сквозь масло. Раздался отвратительный, мокрый хруст — звук перерываемых волокон и дробящихся хрящей.

— ХРОООООООООООООООООООООООО!

Секач взревел от боли и ярости. Звук был оглушительным в тишине леса, эхо прокатилось по стволам деревьев. Его атака сбилась, мощный разгон превратился в неуклюжее кружение.

Зверь закрутился на месте, пытаясь стряхнуть вцепившуюся в него белую смерть, но Красавчик держался мёртвой хваткой. Под шкурой вздулись стальные жгуты челюстных мышц, сжимавшихся с новой силой. Клыки углубляли раны.

Кровь хлестала из разорванных сосудов, окрашивая белый мех горностая в алые пятна. Земля под ними превращалась в кровавую кашу, смешанную с опавшими листьями.

— Афина! — рявкнул я.

Огромная кошка была великолепна в своей смертоносной красоте — мышцы напряжены до предела, зеленоватые когти выпущены на полную длину, глаза горят холодным огнём охотника. Солнечный свет играл на её полосатой шерсти, придавая ей вид мифического хищника.

Одним ударом лапы, в котором была сосредоточена вся её чудовищная сила, она вскрыла секачу бок от лопатки до рёбер. Когти прошли сквозь мышцы и жир, оставив четыре глубокие борозды, из которых хлынула кровь. Удар был